Люди в скафандрах шли вдоль каменистой широкой тропы, тянувшейся по ложбине. Они не теряли времени зря. У них в руках то и дело блестели ножи и вспыхивали зеленые искорки отрезанных кристаллов; обмякшие ворсистые тела «обезглавленных» колобков валились набок.
Часто оглядываясь, чтобы не упустить из виду Сливу и его подручных, Смит обогнал всех пятерых под прикрытием россыпи камней, торчавших на краю ложбины, и взбежал по насыпи на парапет «крепости». Его рука потянулась к ручке настройки приемника. Почему бы не извиниться перед капитаном и не попросить Сливу сохранить ему жизнь? Ради спасения жизни можно было стерпеть такое унижение, не так ли? Смит содрогнулся, представив себе злорадно торжествующее, расплывшееся в ухмылке багровое лицо капитана. Ожидать милосердия от Сливы не имело смысла. Лучше было устроить отчаянную засаду или взойти на крутой склон оврага и обвалить на разбойников бурые валуны остекленевшей серы.
Кубическую «крепость» заполняла мутно-коричневая жидкость. Вода? Кислота? Сверху это сооружение больше всего напоминало какой-то резервуар. Жидкость в резервуаре пузырилась и медленно кружилась, образуя множество завихрений.
Внизу, в ложбине, Слива, Чахлый, Джек Фетч и два механика продолжали идти по широкой каменистой тропе, настигая и убивая лохматых «колобков», ползущих им навстречу на расстоянии примерно тридцати метров один от другого.
Что-то прикоснулось к ногам Смита – будто кто-то провел по лодыжкам мягкой щеткой. Смит испуганно развернулся на месте. Рядом – безмятежно и целенаправленно, как лунатик – ковылял лохматый колобок. Колобок остановился у края жидкости, наполнявшей резервуар. Поверхность жидкости вскипела, из мутных глубин вытянулось огромное щупальце, обвившее колобка, поднявшее его и погрузившее его в резервуар. Шокированный, Смит боялся пошевелиться. Через несколько секунд, однако, он опасливо отступил на несколько шагов.
На противоположном краю резервуара внезапно появились темные фигуры людей, поднявшихся по другой насыпи – Фетча, Чахлого и двух механиков. Где же был Слива?
Смит заметил его у основания «крепости»: капитан остановился и смотрел вверх. Настроив приемник на частоту корабельной связи, Смит услышал голос Фетча: «Шкипер! Здесь, наверху, ничего нет, кроме грязной воды. Какая-то цистерна. Или отстойник».
Слива заорал в ответ: «Разве там нет лохматых тварей? Они же туда идут – значит, должны копошиться где-то внутри. Спускайтесь! Проломим стенку цистерны и посмотрим, чтó там…»
Из резервуара приподнялось что-то громадное и бледное; четыре щупальца обхватили четырех людей. Застигнутые врасплох, люди яростно сопротивлялись; Смит видел, как отбивались и отчаянно извивались их черные силуэты на фоне желтого неба. Но им ничто не помогло – щупальца приподняли их и одним рывком затащили вглубь резервуара. Еще секунду или две в наушниках слышались их агонизирующие вопли.
Слива взревел: «Что происходит? Что…» Его голос внезапно прервался; наступила глухая тишина.
Спотыкаясь, потрясенный Смит стал спускаться по насыпи, чтобы оказаться подальше от края резервуара. Ужасные вещи происходили в этом ужасном мире! Он задержался, вглядываясь в окружающие завалы крошащегося туфа. В сернистой атмосфере все казалось туманным и расплывчатым – как если бы он пытался присмотреться к призрачному ландшафту, появившемуся во сне. Он заметил Сливу: капитан неподвижно стоял, словно глубоко задумавшись.
Смит взглянул на индикатор запаса кислорода. Даже если бы он дышал спокойно и размеренно, ему оставалось жить не больше четырех часов. Он отрегулировал подачу кислорода так, чтобы она была минимальной; нужно было дышать не слишком глубоко и не прилагать никаких лишних усилий.
Ему пришла в голову неожиданная мысль – он понял, как можно было справиться с капитаном.
Слива повернулся, обозревая окрестности. Смит заметил, что капитан не позаботился взять лучемет у одного из спутников – у него остался только нож.
Смит стал медленно спускаться по насыпи, пытаясь держаться как можно незаметнее. Слива резко обернулся к нему и схватился за нож.
«Ты думаешь, нож тебе чем-то поможет, Слива?» – тихо и спокойно спросил Смит. Подобрав кубический кристалл пирита, тяжелый и плотный, он продолжал медленно спускаться. Слива дышал глубоко и часто – его пыхтение доносилось из наушников; это напомнило Смиту о необходимости дышать размеренно и не слишком глубоко, контролируя каждое движение.
Слива гортанно промычал: «Держись от меня подальше, если тебе дорога жизнь!»
«Слива! – откликнулся Смит. – Тебе пришел конец, понимаешь ты это или нет».
«Размечтался, сосунок!»
Смит говорил полушепотом, включив передатчик на полную мощность. Прежде всего нужно было экономить кислород, а не энергию аккумуляторов. Пусть говорит Слива – чем дольше, тем лучше.
«Я был сосунком, когда меня затащили в твой корабль. Теперь это уже не так».
Слива сдавленно выругался. «Превосходно! – подумал Смит. – От раздражения у него учащается дыхание».
«Я видел горилл в зоопарке, – сообщил Смит. – У них было примерно такое же телосложение, как у тебя, но ни одна не показалась мне настолько уродливой».
Физиономия Сливы стала кирпично-красной; он сделал шаг к обидчику. Смит швырнул кристалл пирита – он ударился в шлем скафандра капитана и слегка оглушил его.
Слива рявкнул: «Я распорю тебе брюхо, Смит!»
«Неуклюжая обезьяна! – отозвался Смит. – Сначала тебе придется меня поймать».
Слива бросился вперед; Смит проворно отступил вверх по склону. Капитан весил не меньше ста двадцати килограммов, Смит – не больше восьмидесяти. Кроме того, рюкзак с изумрудами за плечами Сливы весил еще килограммов десять.
Держась на расстоянии нескольких шагов от капитана, благодаря ловкости и проворству Смит легко уклонялся от выпадов Сливы, увлекая его за собой все дальше от корабля.
Запыхавшийся Слива резко остановился: «Ты хочешь заманить меня на край этой ямы. Подумай своей башкой, Смит! Не знаю, что случилось там, наверху, но это меня не остановит».
«Я видел, чтó там случилось. С начала до конца. Помнишь, о чем я тебя предупреждал? Так и вышло».
«Не принимай меня за дурака, Смит!»
«Ты сам свалял дурака, Слива, я тут ни при чем. И ты до сих пор ничего не понимаешь. Ты даже не знаешь, чтó живет в этих отстойниках».
Слива издевательски рассмеялся и хлопнул перчаткой по рюкзаку за спиной: «Я уже собрал примерно тридцать драгоценностей! По-твоему, это называется дурака валять?»
«Это не драгоценности. Это красивые маленькие радиоприемники – лучше любых, сделанных на Земле. Именно это я имел в виду, когда говорил, что людям есть чему поучиться на этой планете».
Слива прищурился: «Откуда ты знаешь?»
«Если я правильно понимаю происходящее, – сказал Смит, – лохматые колобки, за которыми ты охотишься – по сути дела, не живые существа». Хитрый капитан прятал нож за спиной, потихоньку продвигаясь ближе к Смиту. «Пусть подходит! – думал Смит. – Пусть попробует на меня наброситься». Вслух он продолжал: «Колобки скорее ведут себя, как машины, как своего рода органические роботы, если можно так выразиться. Они собирают растения, которыми питаются строители резервуаров».
Слегка ошеломленный этими сведениями, Слива покачнулся и моргнул: «Чепуха! Машины так не выглядят. Это живые твари».
Смит рассмеялся: «Слива, ты не только урод, ты еще и глуп, как пробка!»
«Даже так?» – тихо, угрожающе пробормотал Слива, еще немного приблизившись к обидчику.
«Ты понимаешь только то, что видел на Земле – металл, стекло, провода. Здесь нет металла, одна сера. Туземцы используют серу, применяя методы, выходящие за рамки наших представлений. И земные ученые, несомненно, захотят изучить эти методы. Туземцы используют серу, кислород, водород и следовые количества других элементов. Их машины устроены совсем не так, как наши; вероятно, они выращивают их каким-то образом, отпочковывают их. Так что, если тебя хоть сколько-нибудь беспокоит этот вопрос, ты не убийца – ты всего лишь саботажник. Ты и твоя команда разрушали машины туземцев и крали их кристаллические радиоприемники. Вы нанесли ущерб туземцам и вызвали у них раздражение; поэтому они ждали удобного случая с вами расправиться – и расправились сразу с четырьмя из пяти. Неплохой результат, как ты считаешь? Мне…»
Слива рванулся вперед. Но вместо того, чтобы отбежать или отскочить, Смит пригнулся и бросился навстречу, ударив Сливу в грудь макушкой скафандра.
Потеряв равновесие, Слива схватился за Спита, и они повалились вместе. Капитан выхватил нож, пытаясь проткнуть жесткий материал скафандра. Игнорируя эти попытки, Смит нащупал кислородный шланг скафандра Сливы и вытащил разъем из гнезда.
Кислород с шипением вырвался из баллона высокого давления; шланг крутился и хлестал по камням, как взбесившаяся змея. Слива издал сумасшедший вопль, выронил нож, схватился за шланг и вставил его обратно в гнездо скафандра. Тем временем Смит подобрал нож и отбросил его подальше, за груду камней.
Слива закашлялся; в шлем его скафандра успели проникнуть газы местной атмосферы.
Усмехаясь, Смит вскочил и отступил на пару шагов: «Как я уже упомянул, Слива, тебе пришел конец. Ты проглотил наживку и попался на крючок».
Слива приподнял голову; его глаза слезились. «Какую такую наживку? – прохрипел он. – Я вернусь на корабль, помашу тебе платочком на прощание и улечу».
«Сколько кислорода у тебя осталось?»
«Достаточно. Хватит еще на пару часов».
«А у меня остался четырехчасовой запас, – Смит помолчал, чтобы капитан успел уяснить смысл этого замечания. – Я не позволю тебе вернуться на корабль. Через три часа я сам туда вернусь – один».
Слива уставился на него с бесконечным презрением: «Как ты меня остановишь?»
«Может быть, придется немного заняться боксом. Ты научил меня драться, пока мы сюда летели».
«И ты воображаешь, что сможешь задержать меня на два часа?»
«Ты прекрасно знаешь, что смогу».