Маршал еще немного поразмышлял: «Что ж, придется обойтись тем, что есть. По мере необходимости мы можем удвоить сосредоточение сил на участках, не играющих решающей роли, или пользоваться радиосвязью». Он повернулся к Золтану Вечу: «Генерал, проведите исчерпывающие испытания и представьте мне отчет». Веч ответил по-военному четким кивком.
Абель Руан прокашлялся: «У меня возникли кое-какие идеи, которые позволили бы усовершенствовать телепатический шлем. Если я приложу достаточные усилия, возможно, я успею предложить вам несколько экземпляров улучшенной модели – на случай возникновения чрезвычайной ситуации. Может быть, ими сможет воспользоваться высшее командование – по меньшей мере вы сами и генерал Веч».
Маршал отозвался дружелюбно приглашающим жестом: «Конечно, в чем вопрос! Не беспокойтесь об издержках – до сих пор вы прекрасно справлялись с решением поставленной задачи, и вас щедро вознаградят».
Ученый поклонился и вышел.
* * *
Утром Дня I на сотнях взлетных полей притаились, как стаи огромных шмелей, бомбардировщики – но их нагрузили до отказа не цветочной пыльцой, а ядерными взрывными зарядами, распылителями ядовитых туманов, отравляющей пены и быстродействующих смертельных бактериальных культур, а также пачками пропагандистских листовок, адресованных федералистам-ренегатам. Истребители и ракеты выстроились длинными сверкающими рядами – заправленные, угрожающие, рвущиеся в бой.
В бараках сидели и курили пилоты – в зависимости от темперамента одни болтали, другие молчали, а в командных центрах командиры звеньев уже надевали новые глубокие телепатические шлемы. В глубине молтройской территории, в бункере штаба вооруженных сил посредники надели такие же шлемы, каждый из которых содержал мозг, обученный телепатической связи с мозгом-корреспондентом в шлеме командира отряда.
Посредники заняли пронумерованные сиденья, расставленные вокруг высокой платформы с огромным экраном. На экране должно было демонстрироваться схематическое изображение битвы с цветными символами наступающих и отступающих подразделений, причем мигающими вспышками отмечались пункты, где возникали чрезвычайные ситуации. Вся эта комплексная схема синтезировалась на основе постоянно поступающих отчетов двухсот командиров, переданных телепатическими посредниками. Наблюдая за схемой, штабное командование – в том числе генерал Веч и маршал Кольтиг – могли отдавать приказы, определявшие боевую стратегию.
Маршал Кольтиг сидел в кабинете неподалеку, прихлебывая кофе и размышляя о донесениях разведки – грузный, смуглый, усатый вояка, неутомимо энергичный и прямолинейно грубоватый.
«Они знают, что мы мобилизовались, – говорил он генералу Вечу. – Нам удавалось сохранять приготовления в тайне дольше, чем я надеялся… Но теперь федералы вызывают резервистов».
Веч налил себе чашку кофе: «Интересно будет пронаблюдать за тем, как наши „Блатчаты“ модели „Марк IV“ справятся с их новыми „Таранами“, оснащенными ракетами „Гладиус“. Я считаю, что наша огневая мощь преобладает».
Кольтиг поднял глаза: «Я не забыл, что „Блатчаты“ особенно дороги вашему сердцу… Не мешало бы еще раз подчеркнуть посредникам, что мы твердо намерены избежать индивидуальных столкновений – не должно быть никаких воздушных боев один на один. Наша воздушная флотилия – огромная, непреодолимая масса прецизионного оборудования, важно об этом не забывать. Никакого героизма! Внушите людям, что мы победим благодаря беспрецедентной точности координации действий. Мы не можем допустить, чтобы это преимущество свели на нет отдельные асы, желающие покрасоваться».
Веч встал: «Не оставлю в этом никаких сомнений». Помолчав, он прибавил: «Кстати, Абель Руан должен был приготовить для нас специальные шлемы. Он уже прибыл?»
«Насколько мне известно, он в номере „C“. Лучше пошлите адъютанта проверить. Времени осталось мало. Всего лишь двадцать две минуты».
* * *
Золтан Веч выступил с последними наставлениями перед вздыхающими от скуки и нетерпения телепатическими посредниками, после чего вернулся в кабинет. Ему отдал честь адъютант: «Абель Руан просит вас зайти в номер „C“ и получить ваш шлем, генерал».
«Хорошо, – сказал Веч. – Передайте техникам, что пора провести последнюю проверку экрана».
«Будет сделано!»
Веч нашел маршала Кольтига в номере «C» – тот уже примерял шлем, в то время как Абель Руан подсоединял к разъему на шее маршала нервное волокно, вживленное в телепатический мозг.
«Лучше не пользоваться этим шлемом прежде, чем начнется битва, – говорил Руан тоном врача, рекомендующего пациенту способ нанесения целебной мази. – Специализированный мозг чрезвычайно энергичен, но при этом ему приходится работать тяжелее, чем любым другим, в связи с чем рекомендуется не пользоваться им без необходимости».
«Понятно, – отозвался маршал Кольтиг. – Достаточно повернуть переключатель, не так ли?»
«Совершенно верно – переключатель стимулирует телепатический мозг, пробуждая его – если его пассивное состояние можно назвать „сном“. Для того, чтобы выбрать корреспондента, просто вообразите соответствующий цветовой код, – Руан показал маршалу распечатанную таблицу. – Вот список. Как видите, генерал Веч отмечен голубым цветом. Вам, маршал, присвоен каштановый оттенок. Таким образом, чтобы связаться с генералом Вечем, вам достаточно представить себе голубой цвет. А телепатический мозг сделает все необходимое для установления связи».
«Чудесно, чудесно! – заявил маршал Кольтиг. – От имени нашего вождя, великого Бутина, обещаю, что вас щедро вознаградят!»
Абель Руан покачал продолговатой костлявой головой – очки у него на носу сверкнули: «Мне не нужны награды – мне достаточно того удовлетворения, которое приносит участие в эпохальном историческом событии».
«Ох уж вы, ученые! – шутливо вздохнул маршал. – Непрактичные провидцы!»
Абель Руан ухмыльнулся, обнажив длинные зубы, и повернулся к генералу Вечу: «Возьмите ваш шлем, генерал. Вы слышали, что я сказал маршалу? Не пользуйтесь шлемом, пока в этом не возникнет необходимость».
Генерал Веч кивнул и осторожно опустил шлем на голову. Он все еще никак не мог привыкнуть к использованию подчиненного дополнительного мозга. Сосредоточенно нахмурившись, он вставил разъем вживленного нервного волокна в гнездо на шее.
«Ну вот, – сказал Абель Руан. – Теперь все готово».
Маршал Кольтиг взглянул на наручные часы: «Нужно спешить. Бомбардировщики вылетели девять минут тому назад. Через полчаса они окажутся над федеральной территорией».
Зашел адъютант: «Связь установлена, маршал. С эскадрильей истребителей 819 над Блорландом».
«Результаты?» – резко спросил маршал Кольтиг.
«О результатах сообщений нет».
«Эскадрилья 819, – пробормотал Кольтиг. – То есть звено 14». Он набрал номер «14» на клавиатуре устройства связи и соединился с посредником, обслуживавшим соответствующее подразделение.
«Отряд 14 слушает».
«Что происходит?»
«Эскадрилья 819 встретилась с двенадцатью „Таранами-Гладиусами“ на высоте 2750 метров. Противник пытался прорваться через строй „Блатчатов“, но это им не удалось, мы сбили три – нет, уже четыре „Тарана“, не потерпев потерь».
«Хорошо! – сказал Кольтиг. – Так держать!»
Он связался с еще несколькими посредниками – поступали отчеты о стычках, о вылазках вражеских разведчиков.
«Похоже на то, что они ждут нас где-то над Ладомиром, – решил Кольтиг, поднимаясь на ноги. – Пойдемте, Веч, нам лучше занять свои места».
Они прошли через дверь, ведущую в наполненный бормотанием зал, и поднялись к приготовленным для них креслам на высокой платформе. У них над головами уже светился экран, изображавший границы Блорланда и Ладомира – в одном углу виднелся отрезок побережья Северного океана. Черным треугольником, медленно ползущим по карте-схеме, обозначался массив молтройских бомбардировщиков – великолепных машин, занимавших важнейшую стратегическую позицию. После того, как достаточное число этих грохочущих воздушных монстров проникнет через оборонительные заслоны, враг должен был сдаться – или смириться с тем, что вся его страна исчезнет в озерах расплавленного камня и металла, в облаках раскаленного газа. Серыми тенями посветлее обозначались истребители сопровождения, а цветными пятнышками на периферии – уже возникшие столкновения с оборонительной авиацией Всемирной Федерации.
Гораздо ниже карту побережья Глиммета постепенно накрывала синяя тень – расплывчатая тень, потому что точный состав атакующих сил Всемирной Федерации еще не был известен. А на самом нижнем краю экрана светилось табло текущих потерь: погибли уже девять молтройских «Блатчатов» и пятнадцать федеральных «Таранов-Гладиусов».
Кольтиг обвел взглядом две сотни сидящих в зале посредников; каждый из них побледнел и напрягся, полузакрыв глаза – мысли командиров авиаотрядов, стремительно летевших над Ладомиром, передавались им вспомогательными телепатическими мозгами, встроенными в шлемы.
Веч сказал: «Начинается! Мы над средней полосой обороны». На экране вспыхнула красная кривая – линия боевого фронта.
Кольтиг подскочил к столу на платформе и подал знак оператору экрана. Масштаб изображения внезапно увеличился – экран заполнила схема основной битвы; черный треугольник бомбардировщиков рассыпался на отдельные элементы.
Веч произнес: «Они атакуют клином звено 98».
Кольтиг закричал: «Ракетные соединения 12, 13, 14 – к звену 98!» Голос маршала прогремел в гулком зале; посредник названных соединений вздрогнул и передал приказ, командир ракетных соединений принял его – группа слаженно повернула, и через минуту угроза была устранена. Числа на табло потерь в нижней строке экрана лихорадочно менялись, но они возрастали быстрее – гораздо быстрее – в столбце Всемирной Федерации.
«Мы успешно маневрируем, „Блатчаты“ прорвались!» – выпалил Веч: треугольник бомбардировщиков, задержавшийся на несколько секунд, двинулся вперед. Но вершина треугольника тут же вспыхнула красным светом и пропала с экрана.