Пересказ поэмы в прозе звучит следующим образом.
«Люди, которые плывут в Сент-Джеймс, могут попрощаться с удовольствиями, поскольку многие страдают, когда ставят паруса. Ведь когда они должны выйти в море из Сэндвича, Уинчелси, Бристоля или любого другого места, у них начинается сердечная слабость.
Капитан приказывает морякам поспешить и занять свои места вокруг мачты, чтобы поднять паруса. Все кричат:
– Эй! Поднимаем!
– Эй, там, друг, ты стоишь слишком близко, и твоему товарищу не хватает места, чтобы тянуть. – Так они начинают разговаривать.
Один или два мальчика лезут наверх и ложатся на рей, остальные кричат:
– Эй, тянем! – и тянут изо всех сил.
– Загружай лодку, боцман, пусть наши паломники чем-то себя займут, потому что многие из них еще до полуночи будут кашлять и стенать.
– Выбрать булинь! Травить шкот! Кок, еда готова? Наши паломники есть не хотят. Молю Бога дать им отдых. Стать на руль. Эй, там! Не ближе! Парень, кружку пива!
– Пожалуйста, сэр. У вас должно быть все самое лучшее.
– Эй, там! Выбрать гитовы! Ты не тянешь, ты отлыниваешь! О, смотрите, как хорошо плывет наше судно. – Так они разговаривают. – Выбирай военный галс. Стюард, накрой стол, поставь хлеб и соль. И побыстрее.
Потом кто-то подходит и говорит:
– Смейтесь, будет шторм или шквал.
– Спокойно. Тебе это плохо удается. Ты ужасный паникер.
А пока паломники лежат рядом со своими чашами и требуют мальвазийского вина, чтобы поправить здоровье.
Некоторые просят соленого хлеба, потому что не могут есть мяса – вареного или жареного. Человек мог заплатить за два дня содержания как и за один. Некоторые положили книги на колени и читали, пока могли что-то видеть.
– Увы, моя голова вот-вот развалится на три, я уверен в этом, – так сказал один.
Потом приходит наш хозяин, как господин, и говорит много славных слов, и идет к высокому столу – хочет видеть, что все хорошо. Теперь он зовет плотника и говорит, чтобы тот захватил свои инструменты. Нужно сделать каюты и много маленьких отсеков.
– Мешок соломы здесь будет очень кстати, потому что многим из них придется спать, завернувшись в свои плащи.
– Я бы скорее оказался в лесу без еды и питья, ведь когда мы ляжем спать, насос будет у изголовья кровати, а тот, кто почувствует эту вонь, будет все равно что мертвый».
Некоторые моменты в поэме требуют пояснения. Мальчиков посылают на рей, чтобы резать канаты вокруг паруса, когда он поднимается. На первый взгляд непонятно, зачем надо выбирать булинь и травить шкот одновременно. Обычно оба вытравливаются, когда ветер дует в корму, и выбираются при плавании крутым бейдевиндом. Сэр Алан Мур предположил наиболее вероятное объяснение. Вероятно, они хотели, чтобы весь парус был как можно дальше впереди, чтобы судно увалилось под ветер. При наличии нескольких парусов это можно сделать, поставив сначала паруса на фок-мачте или бушприте, но при только одном парусе нужно выполнить нечто подобное описанному.
После отплытия корабль, судя по всему, плыл при ветре в бейдевинд. Приказ «Не ближе!» рулевому предлагает ему не позволить судну повернуться против ветра. Потребовав свое пиво, капитан, вероятно, заметил, что ветер поднимается, и решил укоротить парус. Это делается, «скручивая» парус с помощью гитовых. Ветер явно поднимается, потому что вслед за восклицанием, что судно плывет очень хорошо, следует намек, что надвигается шторм или шквал. Военный галс – вероятно, некая дополнительная снасть для управления парусом. Обычно галс управляет шкотовым углом паруса, который ближе к ветру, а шкот – другим углом. Военный галс, судя по всему, помогает галсу.
Рис. 54. Печать из Данцига. 1400 г.
Для того чтобы получить представление о парусном судне около 1400 года, то есть времени максимального расцвета одномачтового такелажа, следует рассмотреть рис. 54, 55 и фото 4 на вклейке. Рисунок с печати из Данцига, датированной примерно 1400 годом, показывает вид сбоку корабля. Парус не поднят. Фото – с витражного окна из музея в Бурже. Оно относится к несколько более поздней дате, но судно все еще является одномачтовым. Второй рисунок – работа Р. Мортона Нэнса – выполнен с иллюстрации к французскому манускрипту. На нем мы видим суда, немного отличающиеся друг от друга. Возможно, это торговое и военное судно. Точнее, одно из судов предназначено главным образом для грузоперевозок, а другое – в основном для боевых действий. Четкое разделение между торговыми судами и военными кораблями появилось лишь двумя веками позже. Изображения говорят сами за себя, и можно лишь заметить, что торговое судно на рис. 55 имеет то, что почти наверняка является шпилем в корме.
Рис. 55. Парусные суда. Около 1400 г. Рисунок с иллюстрации к французскому манускрипту выполнен Р. Мортоном Нэнсом
Эти одномачтовые суда с обшивкой внакрой были обычными на севере в течение двух столетий, хорошо известными на Средиземноморье тоже. На севере они сменили корабли викингов с одинаковыми штевнями, а на юге в какой-то степени потеснили средневековые двухмачтовые средиземноморские суда, которые будут подробно описаны в следующей главе. Одномачтовики уже достигли зенита своего развития, да и клинкерный метод постройки (обшивка внакрой) практически исчерпал себя. В XV веке значительные изменения коснулись и такелажа, и корпуса, и в результате появилось судно с полным парусным вооружением, просуществовавшее почти без изменений больше четырех столетий.
Глава 6. Южные суда в средние века 400—1400 годы
Пока северные суда развивались от открытой лодки из Нидама до тяжелого, имеющего палубу одномачтового парусного судна с печати из Ипсуича, средиземноморские суда следовали своим собственным путем развития. В их случае изменения, происшедшие за тысячелетие, были не такими существенными, как на севере за намного более короткий период. На самом деле к 1400 году северные суда, хотя и безнадежно отставали на старте, во многих отношениях превзошли своих южных соперников. И в XVI веке северный тип судов распространился и на Средиземном море.
На севере знаменательным событием стало появление кормового руля. На юге это была смена такелажа на корпусе, оставшемся по большей части тем же. Римское торговое судно 200 года н. э. (рис. 22, с. 40) имело большой прямой парус в средней части судна и маленький четырехугольный парус на мачте, наклоненной над носом. Обычное средиземноморское парусное судно 1200 года тоже имело две мачты, но только фок-мачта была больше, а также был принят совсем другой тип парусов – латинский (треугольный) парус.
Все паруса, по крайней мере все европейские паруса, принадлежат к двум большим классам: это или прямые, или косые паруса. Первые поднимаются поперек диаметральной плоскости судна, вторые – вдоль. Чтобы использовать ветер с обеих сторон, прямой парус приходится поворачивать, так что временами то один из двух вертикальных краев оказывается ближе к ветру, то другой. Но ветер всегда дует в одну поверхность. Два края «меняются обязанностями», но передняя поверхность всегда остается передней, а задняя – задней. В косых парусах все наоборот. Передняя шкаторина – край, ближайший к ветру, – всегда ею остается, а задняя шкаторина – край, удаленный от ветра, – всегда остается задней. С другой стороны, давление ветра иногда приходится на одну поверхность паруса, иногда на другую.
Рис. 56. Диаграмма, иллюстрирующая разницу между прямыми и косыми парусами: а – прямые паруса; б – косые паруса
Это проще проиллюстрировать, чем объяснить словами. На рис. 56а, 1 и 56а, 2 показан вид сверху на судно с одним прямым парусом. На рис. 56а, 1 ветер дует в левый борт, на рис. 56а, 2 – в правый. Две шкаторины паруса обозначены А и В, и полотно с одной стороны показано с рядом маленьких шипов. Видно, что шипованная сторона всегда удалена от ветра, а ближе к нему находится или шкаторина А, или шкаторина В – в зависимости от того, откуда дует ветер. Еще два рисунка – 56б, 1 и 56б, 2 – показывают аналогичные виды корабля с одним косым парусом. В этом случае шкаторина Х всегда ближе к ветру, чем шкаторина Y, а ветер иногда дует в шипованную поверхность, а иногда – в противоположную.
На рис. 57 (с. 84) показаны основные виды косых парусов: латинский, люгерный, гафельный и шпринтовый.
Рис. 57. Типы косых парусов
Жирные линии изображают мачту и рей, гафель или шпринтов, которые поддерживают парус. У двух последних видов передняя шкаторина прикреплена к мачте, и вся площадь паруса располагается в сторону кормы от мачты. У двух других имеется длинный рей, как рей прямого паруса, и часть поверхности паруса расположена перед мачтой. Стаксели – еще один важный класс косых парусов – имеют форму как латинские или как люгерные и устанавливаются без реев под штагами, ведущими вперед и вниз от топа мачты.
Латинский парус широко распространился на Средиземном и Красном морях. Люгерный парус широко использовался на английских рыболовных судах и судовых шлюпках, а более сложная форма, с баттенсами – легкими рейками поперек него, – это парус, который использовался почти на всех китайских судах (рис. 58). Гафельный парус используется на шхунах и яхтах, шпринтовый парус – на баржах Темзы и многих мелких голландских судах.
Понятно, что, повернув соответствующим образом прямой парус и приподняв один его конец, его можно превратить в нечто не слишком отличающееся от люгерного паруса, но будут мешать ванты. Выявляется еще одна разница: косые паруса устанавливаются внутри такелажа, прямые – снаружи. Тем не менее, возможно, в маленькой лодке, где нет вант, или до того, как они были изобретены, кто-то пытался так манипулировать с прямым парусом, когда ветер дул в борт, и, вполне вероятно, небезуспешно. Нечто подобное изображено на рис. 59 (с. 86) и до сих пор встречается или до недавнего времени встречалось на нильских баржах, где парус по форме очень похож на древний египетский четырехугольный парус, но установлен как люгер.