– Ай, – повторила Кория. – Лаура, предельная концентрация. Что я тебе говорила?
– Когда?
Она вздохнула.
– Две минуты назад.
– Мм…
– Нет, не мм. Я говорила, что, если ты хочешь пройти кастинг, тебе надо обратить особое внимание на подъем. На спуске ты расслабляешься, а когда поднимаешься, чувствуется, как ты напряжена. Раскачивайся.
Раскачиваться тоже нужно было плавно, а еще параллельно выпутываться из лент, и тут уже вся сила уходила в руки, и действительно нужна была предельная концентрация, чтобы коснуться висящей в двух метрах от тебя текучей конструкции ткани и по ней так же медленно спуститься вниз.
– Воспринимай подъем как удовольствие, – сообщила Кория.
Она сейчас спустилась и наблюдает за мной снизу. Невысокая, с ярко-рыжими волосами и огромными темными глазами, гибкая и пластичная пристально следит за каждым моим движением.
– Угу, – сообщила я, отпуская одну полосу лент и хватаясь за соседнюю в полете. Теперь надо было так же плавно вплестись в эту соседнюю одной половиной тела и только после этого отпустить первую. А потом вплестись полностью и спуститься вниз.
Проделав это раза четыре, я поняла, что тренировки у Эльды уже не кажутся мне жестью. Правда, не кажутся всего лишь до следующего утра: завтра мне опять предстояло ехать в кромешную рань. То есть вообще к половине седьмого, ну да ладно, отосплюсь днем, бегать за курткой и костюмом уже не надо.
Костюм, к слову, был просто шикарен. Темно-синее платье с вкраплениями сверкающих нитей и крохотных страз наводило на мысли о драконьей чешуе. Возможно, еще за счет того, что лиф был сделан по типу корсетного и состоял как бы из нескольких соединенных между собой плотных пластин. Что касается юбки, она струилась и переливалась, как снежное пламя на фоне ночного неба. Словом, увидев его на витрине, я уже не смогла смотреть на другие наряды.
Зато теперь моя карточка была блаженно пуста до следующего месяца. У нас в семье существовало правило: расходуй с умом, потому что карманные деньги не самозарождаются. В итоге у меня осталось, может быть, на пару чашек кофе и два перекуса в университете. Ура хотя бы тому, что у меня есть карточка-проездной на аэроэкспрессы. А вот о машинах придется забыть.
Ну… или не придется. Об этом я подумала, когда спустилась на парковку и у лифтов увидела Хестора.
– Добрый вечер, ферна Хэдфенгер.
– Добрый вечер. – Я улыбнулась, и водитель перехватил мою сумку, пакет с курткой и футляр с нарядом. Не сказать чтобы я возражала, потому что, несмотря на то что приняла душ после занятия, сейчас чувствовала себя ленточкой, которую нужно погладить, отпарить и аккуратно положить в шкаф. А мне еще с чучелом гулять! Которой я так и не придумала имя, кстати.
Мы прошли до флайса, и все мои вещи аккуратно сложили на заднее сиденье.
– Вы хотите заехать домой? – спросил Хестор.
– Что?
– Хотите заехать домой? – снова уточнил он, направляя флайс к рукаву.
Что значит заехать? Я хочу домой!
Правда, в следующий момент водитель уже пояснил:
– Ферн Ландерстерг ждет вас на ужин.
А предупредить?
В смысле… что значит – ждет?
Да, я помню, что мы с ним договаривались о свиданиях и о том, что я не буду препятствовать его… гм… желанию со мной сблизиться, но это не свидание. Это больше похоже на то, что меня опять поставили перед фактом, и в таком свете слова Рин совершенно точно оправданны. Это всего лишь политическая игра, в которой меня чем-то хотят занять, чтобы я не фырчала, как недовольный виаренок, а потом все равно сделать объявление. Так или иначе.
– Да, я хочу заехать домой.
Все желание заткнуть уши наушниками и наслаждаться полетом мгновенно испаряется, вместо этого я прокручиваю в голове варианты развития событий и накручиваю себя до такого состояния, что, когда открываю дверь, от меня разве что ледяные искры не летят в разные стороны.
– Лаура! – кричит Ингрид из гостиной. – Платье!
– Потом. – Я взлетаю по лестнице и запираю дверь, только после этого набираю номер Ландерстерга, чтобы сказать все, что я думаю.
Чучело бросается ко мне, ставит лапы, и чулки делают «хряп». Как раз в тот момент, когда на том конце раздается голос:
– Добрый вечер, Лаура.
– Добрый, – говорю я, отцепляя коготок от своей ноги и насыпая в миску корма. – У меня сегодня нет возможности с вами поужинать.
– Почему? – Голос становится на несколько градусов холоднее.
– Потому что я рано встала, и у меня была серьезная тренировка. Сейчас у меня тоже была серьезная тренировка.
– Они у вас каждый день, если не ошибаюсь.
– Не ошибаетесь. Но об ужинах договариваются заранее, тогда я бы иначе строила свой день и могла бы отдохнуть. Чтобы вечер посвятить вам.
– Хорошо.
Это «хорошо» раздается так неожиданно, что все мои заранее приготовленные во флайсе аргументы осыпаются бесполезной кучкой льда.
Он сказал – хорошо? Мне не послышалось?
– Чем вы собираетесь заниматься?
Это он сейчас серьезно, что ли?
– Гулять с чучелом.
– С кем? – переспрашивает Ландерстерг.
– С чу… с вашей виари. Я еще не придумала ей имя.
– Долго же вы думаете.
– Всего два дня.
– Хорошо, – повторяет он.
И отключается. Я стою ошарашенная с телефоном в руке и думаю о том, что либо Ландерстерга подменили, либо я чего-то не понимаю. И что это вообще такое было?
Правда, долго думать мне не приходится, потому что виари наелась и напилась и теперь требует исполнения хозяйских обязанностей, в смысле немедленного выгула. Мне вообще с ней повезло, потому что я читала про виарят (совсем маленьких), с которыми иногда случаются казусы. Представляю, как орала бы Ингрид… С другой стороны, комната моя, и убираться здесь тоже мне.
– Ладно, иди-ка сюда, – хлопаю себя по колену. – А имя тебе действительно надо придумать. Может, Эллегрин?
Зато при следующей встрече смогу сказать иртханессе, что я назвала виари в ее честь. Тьфу ты, что вообще в голову лезет. Надеюсь, нашей следующей встречи не будет и я забуду о ней, как о страшном сне.
– Берта? Нира? Мэллерис?
Виари хлопает глазами и ждет, пока я переоденусь. В этой куртке и правда гораздо теплее, я чувствую это сразу, и это супер. А вот имена к пушистой милоте не липнут от слова «совсем», поэтому я бросаю эту бесполезную затею, надеваю поводок и веду кроху гулять. Мы спускаемся, но в холле меня уже ждет Ингрид. Демонстративно отшатывается, когда видит виаренка.
– Лаура! Ты не можешь меня игнорировать.
– Я тебя не игнорирую, – говорю я. – Мне сейчас правда не до платья.
– Тебе всегда не до платья. Нужно выбрать фасон, чтобы его успели сшить.
– Ингрид, у нас в Хайрмарге никогда не было проблем с нарядами.
– Ты не можешь появиться на празднике у Ландерстерга в обычном платье! – восклицает она. – Это должен быть эксклюзив. А ты представляешь, сколько стоит эксклюзив у известного дизайнера и сколько он будет стоить, если мы еще чуть-чуть потянем время?
– Она сейчас сделает лужу, – предупреждаю я.
Виари и правда крутится на месте, у Ингрид округляются глаза.
– Думаю, это потерпит до того, как ты вернешься, – говорит она и отступает. В спину мне летит: – А еще нужно подобрать украшения!
На улице холодно почти так же, как утром, но в куртке значительно теплее. Я привычно беру виари на руки и бегу в парк. На самом деле я бы сейчас с удовольствием приняла горячую ванну, расслабилась и подумала о том, что случилось с Ландерстергом. Во всяком случае, тот Ландерстерг, которого я знала, никогда бы не сказал «хорошо»… или сказал бы? Или отец был прав?
Странные мысли меня посещают, пока мы бежим до парка, где-то на середине пути я спускаю виари на землю.
– Тяжелая ты, – заявляю ей. – А если будешь мерзнуть – куплю ботиночки.
Такое заявление, видимо, ее напрягает, потому что на руки она больше не просится. Только топает рядом и пыхтит.
– Ты вполне могла попросить Хестора выгулять ее.
Я не спотыкаюсь исключительно потому, что Ландерстерг поддерживает меня под локоть. Он совершенно один – или, по крайней мере, в пределах досягаемости совершенно один – ни мергхандаров, ни темных флайсов со стеклами, которые не пробьет даже взбесившийся дракон. Короткое пальто расстегнуто, вместо привычного костюма на нем джемпер под горло и брюки, из-за чего у меня отшибает дар речи. Хорошо, что рядом никого нет, иначе картина «Лаура пялится на Ландерстерга» завтра была бы во всех соцсетях страны.
– Парк, – говорит он и кивает на пешеходный переход, отделяющий эту сторону улицы от ворот. – Мы пришли.
– Вы…
– Ты, – поправляет он, и мы вместе переходим дорогу, оказываясь перед растекающимися в разные стороны дорожками. – Экспресс-ужин.
Виари, которая до этого вела себя как угодно, сейчас чуть ли не марширует рядом. Поглядывает на Ландерстерга, который достает из пакета контейнеры с горячим. У меня окончательно отшибает дар речи, потому что… Потому что.
– Безымянное чучело можно отпустить, – произносит дракон. – Пока я здесь, далеко она не убежит.
Раньше, чем я успеваю сказать хоть что-нибудь, мне протягивают контейнер и вилку.
Виари действительно приходится отпустить, и она с визгом врезается в снег, а я понимаю, что сейчас меня просто разорвет, поэтому интересуюсь:
– Зачем?!
– Что – зачем? – спрашивает Ландерстерг, прожевав. В отличие от меня его точно ничего не беспокоит, поэтому он уже ест.
– Вот это все! – говорю я. – Зачем? У нас деловая договоренность, которую я собиралась соблюдать исключительно затем, чтобы…
– Ты мне интересна.
– Что?!
– Ты мне интересна, Лаура, – он посмотрел на меня в упор – так, что дышать стало нечем, а вилкой я ткнула не в еду, а себе в перчатку, – и я действительно хочу тебя узнать. По-настоящему.
Глава 15
После этих слов я могла бы ткнуть вилкой куда угодно, только не в еду, а еще я порадовалась, что не успела подцепить кусочек сыра, потому что иначе он бы сейчас встал у меня поперек горла. Ну или я бы поперх