– С тобой? – уточнила я. – Жить?
Ландерстерг потер переносицу.
– Иначе нет смысла его забирать.
– А в центре я остаться с ним не могу?
Правящий покачал головой.
– Это место не обустроено под людей.
А его квартира, значит, обустроена. То есть не под людей. Под меня.
– Как я уже сказал, Лаура, есть второй вариант.
Я перевожу взгляд на малыша: голова между лап, напряженный, как комок нервов. Ну и что мне, спрашивается, делать?
Второй вариант не вариант, да и первый, честно сказать, тоже. Где же моя хваленая изобретательность, когда она так нужна? Видимо, вся вышла, когда я отгрызла кусок драконьего корма.
– Я приглашу Ингрид и Сильвану, – неожиданно произносит Ландерстерг. – Чтобы все это не выглядело настолько провокационно.
Я поднимаю на него глаза.
– В загородной резиденции места хватит всем, – говорит он. – А то, что рядом с тобой будут мачеха и сестра, решит определенные сложности ситуационного характера.
Это теперь так называется?
– Решать только тебе, Лаура.
Да я, по-моему, все уже решила. Только пока еще не могу этого осознать. И главная «сложность ситуационного характера» заключается в том, что я изо дня в день буду находиться рядом с Ландерстергом, от которого у меня во всем теле ледяные искорки. Это нечестно.
Но еще более нечестно бросить того, кто отчаянно в тебе нуждается.
Тут только до меня доходит.
– В загородной резиденции? – переспрашиваю я.
– Разумеется. Над городом растянуты щиты, их воздействие локально блокируется только над Зооцентром, когда здесь оказываются драконы.
Я потираю внезапно ставшие ледяными ладони.
– И как добираться из этой твоей… загородной резиденции?
– От телепорта на флайсе, – невозмутимо произносит он. – Чуть дольше, чем обычно.
Как будто, если бы он сказал: «На виарах в упряжке», – для меня это что-то бы изменило. У меня тут драконий ребенок, которому нужна мама. Я, конечно, смутно тяну на драконицу, но если ему так кажется, я этому очень рада. В смысле я очень рада тому, что смогла его накормить, и тому, что смогу вытянуть из отчаяния, в котором драконенок сейчас находится.
– Вариант первый, – говорю я.
– Хорошо.
С одной стороны, более чем. С другой…
Ландерстерг поднимается и идет к двери, а драконенок вскидывает голову и смотрит на меня. В огромных глазах светится немой вопрос: «Ты же не уйдешь, правда?» Не знаю, насколько я сильна в драконьем языке, но сейчас просто наклоняюсь и обнимаю его. Он шевелит ноздрями, втягивает мой запах и начинает тихонько урчать. Это самый чудесный и самый успокаивающий звук, который мне доводилось слышать за последние месяцы, и я понимаю, что мой выбор просто не мог быть другим.
– Готовьте транспортировку, – доносится голос Ландерстерга.
– Вы уверены?
– Да, под мою ответственность.
Шаги Альвин удаляются, я слышу, как она с кем-то говорит в коридоре, но не особо прислушиваюсь к словам.
Просто поднимаю голову и смотрю на Ландерстерга снизу вверх. И молчу. Мне сложно передать всю ту гамму чувств, которая сейчас бьется во мне, особенно когда я чувствую, как мягкие чешуйки под моей рукой то поднимаются, то опускаются от удовольствия.
– Как мы его повезем до телепорта? – спрашиваю я. – Над городом же растянут щит.
– Как везли через два города. Ему придется ненадолго заснуть.
– Во сне он не чувствует боли?
Ландерстерг молчит, а я понимаю, что уже исчерпала лимит наглости на сегодня, но все-таки говорю:
– Ты можешь отключить щит? Это же ненадолго. До момента пересечения кольца телепорта.
– Это исключено, Лаура.
– Пожалуйста, Торн. – Я поднимаюсь и подхожу к нему. – Не думаю, что все драконы со всех пустошей решат разом напасть на Хайрмарг, да они даже долететь не успеют.
На мгновение его лицо становится таким жестким, каким оно было в наши первые встречи, и я уже готовлюсь к отказу. Особенно когда он поворачивается ко мне спиной и от этой самой спины веет таким холодом, что мне грозит превратиться в ледяную статую. Превратиться в нее я не успеваю, потому что Ландерстерг выходит за двери, а спустя пару мгновений доносится отрывистое:
– Мне нужен Стенгерберг. Да. Это срочно…
Судя по тому, как удаляется его голос, Ландерстерг сам удаляется от дверей: видимо, чтобы меня не придушить. Я смотрю на драконенка, он смотрит на меня, а спустя минуту правящий уже возвращается.
– Это будет первое, ферна Хэдфенгер, – сообщает он, – отключение щитов за все время их существования в Хайрмарге.
Я поднимаюсь, но ничего сказать больше не успеваю: к нам уже присоединяется Альвин с двумя помощниками, при них точно говорить ничего не стоит. Тем более что я совершенно не знаю, что хочу сказать, и стоит ли.
В общем, пока я не определилась, я больше ничего и не говорю.
В дороге тоже молчу, хотя во время перелета мне не до разговоров с Ландерстергом: драконенок при транспортировке волнуется, приходится гладить его по голове и рассказывать, какой он умница и молодец. Умница и молодец цокает коготками по полу, пытается приподняться, чтобы заглянуть в окошечки (здесь их только два, достаточно высоко), но, натыкаясь на холодный взгляд Ландерстерга, пятится. Отступает ко мне и ложится рядом, снова урчит.
Телепорт мы проходим достаточно спокойно, а спустя несколько минут уже в спальне, которая очень большая и совершенно нежилая.
– Здесь все должны были подготовить к праздничной ночи, – говорит дракон, глядя на то, как белое чудо копошится рядом со мной. – Но в целом все в рабочем состоянии. До завтра комната прогреется, и будет тепло.
Я настолько устала, что даже не чувствую холода. Холода не чувствую, а вот потребность кое-что сказать – вполне. Дракон меня опережает:
– Придется дать одно-два интервью, Лаура. О том, что произошло с драконенком. Позднее мой пресс-секретарь тебе все объяснит.
– Позднее? – улыбаюсь я.
– Завтра. – Он кивает в сторону двери. – Ванная там. Во сколько тебе нужно на тренировку?
– Завтра к девяти. К счастью.
– Отлично. Твои вещи доставят, я уже связался с твоим отцом. По поводу Ингрид и Сильваны мы с ним тоже встречаемся завтра.
Я глубоко вздыхаю, а потом в два шага преодолеваю разделяющее нас расстояние.
– Спасибо, – говорю, глядя ему в глаза. – Спасибо за то, что отключил щит. Ты не представляешь, что это для меня значит.
Невыносимо долгое мгновение он смотрит на меня – так глубоко, как только возможно, потом кивает:
– Есть хочешь?
– Нет, я здорово наелась… – Под изумленным взглядом Ландерстерга поясняю: – Не драконьим кормом. Ингрид решила меня накормить перед ужином, чтобы я ничего лишнего не съела в ресторане.
Дракон уже знакомо приподнимает брови.
– А я еще думал, что в академии жесткая строевая подготовка.
– Строевая подготовка ничто по сравнению с воспитанием Ингрид. – Я смеюсь. – Но я могу посидеть с тобой, пока ты будешь есть. В конце концов, у нас свидание. И ужин.
– Свидание? – хрипло уточняет он.
Неожиданно хрипло, как будто замерз, хотя я сомневаюсь, что такое вообще возможно. После чего подается ко мне и целует – так глубоко, что я задыхаюсь от хлынувшего в меня огня. Успеваю подумать, что, если бы этот огонь шел без харргалахта, меня бы порвало на много маленьких Лаур, но эта мысль растворяется в том огне, который бежит по телу. Ледяная спираль скручивается на груди и раскрывается цветком пламени, заставляющим дышать судорожно и рвано.
Им.
Поэтому я даже не сразу понимаю, что произошло, когда меня бодают в ноги и я не падаю исключительно благодаря Ландерстергу, который успевает меня подхватить.
Как в танце.
– Тебе лучше лечь спать, – говорит он, глядя на меня. По-прежнему хрипло, в радужке раскаляется ледяной ободок, но зрачок остается человеческим.
– Мм… да, – подтверждаю я, осторожненько высвобождаясь из его рук.
– Завтра здесь будет настроена система безопасности, – говорит он. – А сегодня с вами останусь я.
Не дожидаясь ответа, стягивает пиджак (хотя в комнате невыносимо холодно) и бросает его на спинку кресла, сам садится в него и достает смартфон. Я же думаю о том, что у меня окончательно все перемешалось.
Ландерстерг «поднимайтесь в комнату, где я в принудительном порядке поставлю вам харргалахт» и Ландерстерг, который отключает щиты и едет в контейнере для перевозки драконят, – это вообще два разных человека. То есть иртхана. Если бы я не знала первого, я бы влюбилась во второго до виарьего писка. Но если бы я не знала первого, я бы не узнала второго.
И что, спрашивается, теперь с этим делать?
Глубокой ночью с этим ничего не поделаешь, особенно когда мысль заходит за мысль, а спать хочется так, что глаза превращаются в две узенькие щелочки. В ванной комнате есть халат, дозатор геля для душа и шампуня показывает полные величины, а вот тапочек нет.
Или пока нет.
К счастью, здесь полы с подогревом, и они действительно быстро прогреваются.
– Ты точно не хочешь есть? – спрашиваю я, когда выхожу из душа.
В ответ Ландерстерг награждает меня таким взглядом, что я запрыгиваю в постель по прямой с двух метров. Ну ладно, может быть, с одного, а еще поплотнее запахиваю халат. Ко мне тут же взбирается драконье чудо, плюхается рядом, урчит и пытается подкопаться под одеяло.
Я не позволяю: тяну одеяло на себя, заворачиваюсь в него как в кокон и думаю о том, что ночка будет долгой.
Это последнее, о чем я думаю перед тем, как у меня закрываются глаза.
Глава 18
– Ой, мамочки, мамочки, мамочки! Резиденция правящего!!! Резиденция Торнгера Ландерстерга! Да у меня однокурсницы от зависти удавятся. Да они… – Сильви осеклась под пристальным взглядом матери.
– Ты сумки уже собрала, Сильвана? – холодно осведомилась Ингрид. Впрочем, недостаточно холодно: с тех пор как стало ясно, что мы переезжаем вместе и что ей тоже придется разговаривать с журналистами, мачеха светилась изнутри. Единственным смущающим Ингрид фактором было то, что, по ее мнению, ей просто нечего надеть для интервью, потому что она все уже надевала раньше.