конце концов, что мне вообще делать в загородной резиденции? Верража ко мне не пускают и не подпустят «до особого распоряжения», и утром «особого распоряжения» не последовало.
Хорошо, что я вчера не перехватила Ландерстерга, пока он был в резиденции, потому что могла наделать еще больше глупостей. В частности, что бы я ему сказала? Верни мне харргалахт, потому что Верражу нужна мама? Нет, сначала я бы высказала ему все, что думаю, – потому что о последствиях снятия он меня тоже не предупредил. Равно как и о том, что Верраж потянулся ко мне, потому что почувствовал пламя.
Не мое.
Ну и ладно.
– Он его снял, – сказала я, когда мы наконец-то шагнули в огромные крутящиеся двери, в облако тепла.
Рин, готовая уже продолжать, осеклась.
– Серьезно?! Просто снял?
– Просто снял.
Ну или не совсем просто. После того, как я сказала, что иначе наше соглашение будет расторгнуто. Выходит, ему все же не совсем все равно?
– Слушай, это хорошо. – Подруга кивнула в сторону лифтов. – Пойдем погреемся на фудкорте.
Мы направились, куда она указала, и вскоре стеклянная капсула уже подкинула нас на шестидесятый этаж. Фудкорты в моллах располагались обычно по центру, на средних этажах, в данном случае с шестидесятого по шестьдесят пятый. Чтобы вместить всех посетителей торгового центра, желающих перекусить. Не перед праздниками, разумеется, но перед праздниками вообще сложно куда-то влезть, особенно в выходные. К счастью, сегодня не выходной.
Поэтому мы устраиваемся за одним из свободных столиков, и на сей раз заказывать бежит Рин. Потом возвращается с подносом, вздыхает и внимательно на меня смотрит.
– Мы с Сэфлом тоже обсуждали этот харргалахт и решили, что подождем… пару лет.
Я удивленно смотрю на нее.
– То есть все это время он будет сдерживать свое пламя?
Рин улыбается.
– Он говорит, что пламени ему хватает на службе. И что его пламя – это я.
– Все, замолчи, или я начну плакать. – Я шутливо подталкиваю ее в бок. – Ладно, всем давно известно, что ты отхватила идеального мужчину.
– До идеала ему далеко. – Она ухмыляется, а потом меняется в лице. – Я его люблю.
– Ри-и-ин, – выдыхаю я. – Неужели ты это сказала? Почему мне, а не ему?
– Уймись и завидуй молча. – На этот раз в бок меня подталкивает она. – А если серьезно, харргалахт – это крайний случай. Наверное, у Ландерстерга просто по-другому не получится.
– Почему?
– Потому что он постоянно в своем пламени. И если ты на него подсядешь…
– То есть он сделал это не потому, чтобы на меня даже посмотреть никто не мог? – скептически интересуюсь я.
– Может, и поэтому. Отчасти. Не знаю я всех его мотивов. – Рин пожимает плечами. – У меня родители закатили истерику, когда узнали, что я отказалась от харргалахта. Все-таки это частица пламени, и она не просто защищает, она… как бы сливается с твоей сутью. Я не хочу, чтобы на мою суть что-то воздействовало извне. Да, я действительно без ума от Сэфла, но пусть так и остается. Так, по-человечески, ты понимаешь, о чем я?
– Да. Я понимаю.
Потому что вчера у меня были похожие мысли.
– Ну вот. А они не понимают. Там случилась истерика, причем у матери и у отца одновременно.
– Они у тебя вообще донельзя старомодные.
– Сэфл тоже так говорит.
– Еще бы. Они вам запрещают жить вместе до свадьбы.
Рин закатила глаза.
– Вот кому это надо, а? Все равно все знают, что мы давно делаем это.
Я смеюсь.
– Но если вернуться к харргалахту… Он правитель, Лаура. Пламя у него в крови. Буквально. И я даже не представляю, какой оно силы. Возможно, на него можно подсесть, просто находясь рядом. Об этом ты не задумывалась?
– То есть ты считаешь, что…
– Что вам нужно просто откровенно поговорить.
– Я пыталась. Но из этого ничего не выходит.
Рин усмехнулась:
– Как же ничего? Если он говорил с тобой о родителях. Думаешь, он всем рассказывает то, что в тот вечер рассказал тебе?
Нет. Я так не думала.
Но, если честно, я уже не знала, что думать. Настолько запуталась, что даже не представляла, куда двигаться дальше. Не считая кастинга в «Эрвилль де Олис» послезавтра. Сегодня утром мне прислали точное время и место: одиннадцать утра, ледовый дворец Хайрмарга. Не «Винтерсайд», разумеется, где я занималась, а центральный: тот, где проходили все соревнования мирового уровня, включая Соурские игры. Задание было классическое – достаточно представить, как будто я уже на сцене, и при мысли об этом меня слегка начало потряхивать.
С ума сойти.
Неужели это правда?
Неужели я послезавтра иду на кастинг?!
А еще я вдруг поняла, в этот самый момент, что хотела бы рассказать об этом Торну. О том, почему это для меня так важно. О том, почему я хочу стать той, кем хочу.
– Думаешь, если я устрою для него ужин, это не будет выглядеть так, как будто я считаю себя виноватой?
– Это будет выглядеть так, что ты хочешь сделать ему приятное. – Рин нахмурилась. – Что в этом плохого?
– Ну… мы поссорились.
– Этого следовало ожидать. Он снял с тебя харргалахт. Естественно, для него это из ряда вон.
Не говоря уже о том, чтобы отключать щиты над Хайрмаргом. Разумеется, налет за это время случиться не мог, но сам факт…
– Ты уже определись, чего ты хочешь, подруга. Потому что, сдается мне, ты хочешь одного, но сопротивляешься этому всеми силами. Совсем как я с Сэфлом. Представляешь, что бы сейчас было, если бы я и дальше продолжала упираться, как самка оцехарры? А точнее, чего бы сейчас не было.
– В прошлый раз на фудкорте ты говорила совсем другое.
– В прошлый раз на фудкорте я не располагала кое-какой информацией. И потом, это было в Северном молле, а сейчас мы в Южном.
Я не выдержала и улыбнулась.
– В общем, делай уже этот свой ужин, не разочаровывай… как его там…
– Дораж Эмери.
– Доража Эмери. Ему и так от Ингрид досталось. Ты же ему ничего не говорила про отмену?
– Нет.
– Ну вот. Возвращайся в резиденцию, устраивай ужин и, если этот мужчина этого не оценит, посылай его в пустошь. А если оценит – делай соответствующие выводы. И выходи на откровенный разговор. Все, пей уже свой пунш, Лаура, и вали, а то ты потом со мной вообще не расплатишься за сеансы психоанализа.
Я фыркнула, но пунш все-таки допила и поднялась.
– Знаешь, когда женщина взрослеет? – поинтересовалась Ринни, глядя на меня снизу вверх. – Когда у нее появляется мужчина. Настоящий мужчина, а не это твое бывшее недоразумение по имени Мистхард.
Я запустила в нее комочком салфетки, но она поймала его на лету.
– Ты остаешься?
– Да, жду Сэфла. Он сказал, сегодня у него получится вырваться на обед, и мы договорились встретиться здесь.
– Хитрюга.
– А то!
В молле я спустилась на подземную парковку и, пробежав к нужному сектору, сразу нырнула во флайс. Тому, что Хестор в курсе моих перемещений, я уже даже не удивлялась, равно как и тому, что, когда его набрала, он сразу сбросил мне сообщением номер секции, где парковался.
Следят за мной?
Ну и пусть! Какая разница.
В конце концов, в том, что касается безопасности, мне действительно лучше довериться Торну.
Как и, возможно, во многом другом…
Меня настолько оглушила эта мысль, что я услышала Хестора, только когда он переспросил:
– Лаура? Куда дальше?
Я улыбнулась и сказала:
– Домой.
То, что Торн в резиденцию не собирается, стало понятно часов в десять. Все это время я бегала между залом, где хотела устроить сюрприз, и кухней (с перерывом на игру и прогулки с Гринни), а сейчас просто сидела в этом самом зале и жевала морковку. Сырую, которую стащила в свой предыдущий визит на кухню. Надо было спуститься туда опять и дать отбой всем, кто старался, но я честно не представляла, как это сделать.
И как дальше быть? Позвонить ему и сказать – знаешь, я тут готовила тебе сюрприз? Дораж Эмери со всей своей командой с ног сбились и вся эта вкуснятина сейчас ждет своего часа на кухне? Идиотизм. Ринни была права в том, что этот ужин стоило сделать и посмотреть на реакцию Ландерстерга. Правда, варианта, что он не придет, в нашем разговоре не было.
– Лаура? – Дверь приоткрылась, и в зал заглянул не кто иной, как шеф-повар.
Этот зал отличался тем, что из него был потрясающий вид на заснеженную пустошь, а еще тем, что я лично облазила все углы и расставила повсюду свечи (которые включались по хлопку ладоней), чтобы создать эффект падающих не то звезд, не то снежинок. В свете открывшихся обстоятельств мне хотелось назвать их звездинками.
– Слушайте, мне очень жаль. – Я поднялась. – Я представляю, какой это труд, и…
– И ты даже ничего не попробуешь?
Если честно, я уже раз десять захотела и расхотела есть, но отказаться сейчас было бы чистейшей воды наблством, поэтому я кивнула.
– Разумеется, попробую. Я сейчас дракона бы съела.
– Вот и чудесно! – Дораж Эмери открыл двери и хлопнул в ладоши. – Заносим!
Заносили сначала салаты: их было три, но хватило бы на целую роту мергхандаров. В любом случае теперь есть это придется мне.
– Хотите составить мне компанию? – спросила я у шеф-повара.
– Вообще-то я сам хотел навязаться, но раз ты настаиваешь. – Он совершенно спокойно и без лишних слов устроился на месте Ландерстерга напротив меня.
Коротко глянул на официанта, собиравшегося открыть бутылку вина, и тот тут же испарился.
– Рагранское сухое, – пояснил он, разливая по бокалам, – «Лару Гаренжан», если быть точным. Двадцать пять лет выдержки! Я заказывал его специально, чтобы подошло ко всем блюдам. Попробуй.
Я пригубила вино. Терпкое, классическое, без каких-либо посторонних ноток. Не сказать, чтобы я вот прямо очень круто разбиралась в винах, но у меня отец был ценителем и все интересные новинки сопровождал комментариями.
– Подождите! – сказала я. – Лару Гаренжан? Тот самый, которого Эфре обвиняют в том, что он скопировал у них веоланское?