Беспрецедентно вежливое.
Даргела пошли проводить Ингрид с отцом, мы с братом попрощались прямо в столовой. Сильви, оставшись с нами, сказала, что ей срочно нужно позвонить, и сбежала. Как ни странно, наедине с Торном мне сразу стало легче, будто порвалась невидимая цепь, стягивающая меня изнутри.
– Наверное, нам тоже лучше собираться, – сказала я, коснувшись его руки.
– Мне.
– Что?
– Мне, Лаура. Пока мы не женаты, рисковать твоей репутацией мы не будем.
Я замерла, как сидела.
– Торн… о какой репутации речь? Ты сделал мне предложение перед камерами, и скоро об этом будет знать весь Ферверн. Прошу прощения, весь мир.
– Вот именно. – Он взял мою руку с кольцом в свою. – Не забывай, Лаура, что я не рядовой мергхандар. Теперь за нами будут следить особенно пристально.
Я даже не нашлась, что сказать, в голове была просто мешанина из мыслей и того, что я хотела озвучить. Например, тот факт, что вообще-то у нас была ночь любви. То есть день любви… Вечер любви?! И что, я теперь буду жить отдельно, а он отдельно? А как же Гринни? Верраж?!
Как раз в тот момент, когда я собиралась об этом спросить, в столовую вернулись Ингрид с отцом. Торн поднялся, и я вскочила следом за ним.
– Думаю, сегодня вам лучше побыть вместе всей семьей, – произнес дракон. – Завтра после обеда вернемся в загородную резиденцию.
На этот раз мы направились в холл уже вчетвером, и все это время я пыталась справиться с желанием спросить все напрямик. Спросить напрямик не получалось, потому что рядом были отец и мачеха, а мои взгляды Торн игнорировал. То есть попросту не замечал, что я бы хотела продолжить.
Да что с ним такое?!
– Торн. – Я все-таки не выдержала и кивнула в сторону лестницы.
– Лаура, если это не вопрос жизни и смерти, я бы предпочел отложить его до завтра. Сегодня у меня еще встреча со Стенгербергом.
Ну, супер. Замечательно. Что я могу сказать.
– Нет, это не вопрос жизни и смерти. Но это очень важно для меня.
– Лаура! – прошипела Ингрид. Она явно собиралась что-то сказать, но под взглядом отца осеклась.
– Ингрид, пойдем. – Отец протянул Торну руку: – Торнгер.
– Ингрид. Юргарн.
Они пожали друг другу руки, и отец увел мачеху за собой.
Я следила за ними взглядом, пока они не скрылись на лестнице, и только потом повернулась к своему мужчине.
– Торн, что случилось?
– Случилось нападение на твоего отца. – Он произнес это жестко и холодно. Правда, тут же смягчился. – Но ты права. Ты имеешь право знать.
Мы прошли в гостиную, где устроились на диване, и Торн несколько мгновений смотрел на меня, прежде чем начать.
– Нападавший – один из сотрудников офисного центра, где работает твой отец, должен был стрелять в упор. Но после того, что случилось с тобой, я приставил к твоему отцу мергхандаров под прикрытием. Они сопровождали его везде, так или иначе были рядом. Когда было совершено покушение, один из них находился рядом с твоим отцом в качестве клиента.
– Подожди… – сказала я. – Я не совсем поняла. При чем тут то, что случилось со мной?
– Лаура, это не случайность. Тому, кто сломал панель блокировки на бортиках – чтобы девочка могла броситься на лед во время твоей тренировки, ее матери и стрелявшему в твоего отца платил один человек.
– Что? – переспросила я. Правда, пришлось переспросить повторно, потому что голос неожиданно сел. – То есть как?!
– Клиент, которому отказал твой отец, – Микас Лодингер имеет долгую и чрезвычайно темную историю, но не будем углубляться в подробности. Достаточно того, что в Ферверне он оказался благодаря своему отцу, который поместил его на лечение в лучшую психиатрическую клинику Хайрмарга. Их – и отца, и сына в свое время приняли как пострадавших от неправомерных действий иртханов, потому что психику Лодингера сломали за счет ментального приказа.
– Но ментальные приказы запрещены.
– Запрещены. Но тех, кто их применяет, это не волнует, Лаура. Как бы там ни было, изначально Лодингер оказался гораздо менее сумасшедшим, чем его хотели выставить. Спустя десять лет он вышел из клиники – правда, с особыми ограничениями и под постоянное наблюдение. Испытательный срок прошел, и он решил, что ему все позволено. В частности, он развлекался с молодыми девочками – с совершеннолетними, чтобы не попасть под статью, соблазнял их и записывал это на видео. После чего шантажировал, если они хотели от него уйти или отказывались заниматься с ним сексом так, как хотелось ему. До определенного момента это срабатывало, пока одна из них не подала на него в суд. Твой отец отказался вести его дело, когда узнал подробности.
Торн замолчал, а я пыталась переварить свалившиеся на меня подробности. Но если выскочившую на лед девочку и сломанный на бортике замок еще можно было бы списать на случайность (и списали бы, не будь в этом лично заинтересован Торн), то стрелявший в моего отца вряд ли мог рассчитывать, что ему сойдет это с рук.
– Лодингер не понимал, что убийство моего отца ему не добавит радости в жизни?
– Он психопат, Лаура. Его разум действительно основательно взломан.
– Ты сказал, что нападавший арестован. – Я поразилась тому, как холодно звучит мой голос. – Что насчет Лодингера?
– Поскольку прямых улик против него не было – все видео он уничтожил, его выпустили под залог до суда. После того, что случилось с тобой, он исчез. Вчера Стенгерберг выяснил, что в Ниргстенграффе…
– Там, где случилось землетрясение?
– Да. Был осуществлен прорыв цепочки. Сейчас там ведутся восстановительные работы, но пострадало бесчисленное множество камер. Лодингер ушел в пустошь. В мундире мергхандара и на служебном транспорте одного из младших сотрудников безопасности Ниргстенграффа. Последнего нашли мертвым.
Он действительно ненормальный.
– С большой долей вероятности Лодингер сейчас уже мертв – драконы настроены недружелюбно после того, что случилось под завалами. Нашли боевой флайс очень глубоко в пустоши, нашли цепочку следов, которая обрывается под проваленным драконьими лапами снегом. Этой ситуацией сейчас занимается Стенгерберг. В том числе вопросом, как такое могли допустить.
Торн снова замолчал, а потом осторожно привлек меня к себе.
– Это слишком, Лаура. Я понимаю.
– Нет, – сказала я, запрокидывая голову и глядя ему в глаза. – Не слишком. И я очень благодарна тебе за то, что ты мне все рассказал.
Он кивнул, глядя мне в глаза очень внимательно.
– Поэтому я тебя и выбрал.
– Только поэтому?
– Не только. – Торн коснулся губами моих губ. – Мне действительно нужно идти. А тебе стоит отдохнуть.
Я улыбнулась.
– Я бы хотела отдохнуть с тобой.
– У нас еще будет время. – Он поднялся, увлекая меня за собой. – Пойдем. Проводишь меня.
– А ты будешь обо мне вспоминать? – Я прижалась к нему всем телом, недвусмысленно потерлась бедром о бедро. – Сегодня ночью?
– Лаур-р-ра.
– Мне нравится, когда ты так рычишь. – Я игриво приподняла брови и отстранилась.
– Раньше тебе это не нравилось.
– Это было раньше. – Я улыбнулась. – Буду скучать.
Мы как раз вышли в холл, и я вдруг поняла, что дико, до дрожи в пальцах не хочу его отпускать. Но это всего лишь до завтра, а завтра после обеда мы снова будем в загородной резиденции и пойдем к Верражу.
Дверь за Торном закрылась, и я ненадолго прислонилась к ней. А потом взлетела по лестнице и постучала в комнату отца.
– Ты можешь оставить отца в покое хотя бы сегодня?! – прошипела Ингрид, оказавшись со мной лицом к лицу.
– Лаура? – Отец вышел из ванной еще с мокрыми после душа волосами, в плотном халате.
– Пап, я просто хотела сказать, что ты правильно поступил. Когда отказался вести это дело. – Я улыбнулась. – И что я тебя люблю.
– Я тоже тебя люблю, дочка.
Дверь перед моим носом захлопнулась с подачи Ингрид, но мне было все равно. Такой счастливой и спокойной я не чувствовала себя уже очень давно.
Глава 29
Утром я поняла, что мне очень не хватает Гринни. Когда никто не лезет на подушку, полосуя коготками твое любимое постельное белье, не тычется горячим носом в лицо и не фыркает, выпрашивая еду, пробуждение уже не то. Мне дико не хватало этой пушистой морды, которую, к слову, мне тоже подарил Торн и которая стала для меня родной. Все, решено! Сегодняшний вечер я провожу с Гринни и Верражем. Будем с Торном их развлекать на пару.
Сладко потянувшись, я повернулась на спину, рассматривая кольцо. Кто бы мог подумать, что я вообще соглашусь его надеть, и кто бы мог подумать, что Торн окажется таким…
В дверь постучали.
Тихонечко.
– Лали? – Ко мне заглянула Сильви. – Не спишь! Можно?
– Заходи!
Сильви в смешной пижамке с дракончиками поспешно вбежала ко мне в комнату и прикрыла за собой дверь.
– Залезай. – Я подвинулась и откинула одеяло. – А то я тут проветривала…
– Да ты вообще перестала мерзнуть, как я погляжу. – Сестра покосилась на приоткрытое окно и запрыгнула ко мне на кровать, заворачиваясь в одеяло.
Это напомнило мне старые добрые времена, когда мы тайком от отца и Ингрид засыпали вместе (когда кто-то из нас чего-то боялся). Чаще всего это была Сильви, но однажды я сильно заболела, у меня была высокая температура, и сестре строго-настрого запрещалось ко мне приближаться. Ночью, когда все заснули, а я ворочалась, пытаясь справиться с желанием вылезти из-под одеяла и постучаться к отцу (так плохо и страшно мне не было ни разу в жизни), в мою комнату прибежала Сильви.
– Я останусь с тобой, – серьезно заявила она и залезла ко мне, обнимая руками и ногами.
Как я ни пыталась ее отправить к себе, сестра отказывалась уходить. Мы заболтались и сами не заметили, как заснули вместе. Утром Ингрид устроила такое, что мы с Силь думали, нам конец. Но появился отец и сказал ей, чтобы она замолчала. После чего разрешил нам с Сильви играть вместе, и, как ни странно, поправилась я гораздо быстрее, чем в вынужденном одиночестве.