– Привет! – сказала я, продолжая гладить обтирающуюся об меня Гринни, и протянула Верражу руку.
С джинсами, к слову, угадала: чешуйки виари уже окрепли, и сейчас от моих чулок остались бы сплошные дыры. Что касается драконенка, он сделал шаг и остановился. Потом еще один. И еще.
Я не торопила, вернулась к игре с Гринни, подхватив с пола какую-то измочаленную острыми зубами игрушку. Виари с рычанием вцепилась в нее и потянула на себя. Я – на себя, не поднимая глаз. Приближение драконенка не только слышала (коготки цокали по полу), но и чувствовала – от него исходило легкое волнение пламени.
Это волнение становилось все сильнее: по мере того, как он ко мне приближался. И наконец остановился совсем рядом, с шумом втягивая воздух.
Я подняла на него глаза, и драконенок вздыбил чешуйки.
Я протянула ему руку ладонью вверх.
Какое-то время мы просто смотрели друг на друга, потом он осторожно потянулся к моим пальцам. Все ближе, ближе и ближе, пока не ткнулся в них обжигающе-ледяным носом.
Вопросительно рыкнул.
– Ну что? – Я чуть шевельнула пальцами. – Будем дружить?
Верраж обнюхал мою ладонь. Мою руку. Мои коленки вместе со скачущей рядом Гринни.
А потом отступил назад и умчался в соседнюю комнату.
Следом за ним, вереща, убежала Гринни.
Я не успела даже расстроиться, потому что в следующий миг драконенок вернулся. Он несся ко мне с большим красным мячом в зубах, затормозил, пропахав когтями борозды на полу, бросил игрушку к моим ногам. После чего плюхнулся на спину, растопырив крылышки, и низенько заурчал.
– Хочешь играть? – Я почесала светлое пузико. – Будем играть! Только на улице.
Подхватила мяч и поднялась, Верраж крутанулся и подскочил, глаза драконенка горели.
– Идем? – Я кивнула на дверь и направилась к ней, не дожидаясь комментария Торна.
Впрочем, возможно, он и не собирался ничего комментировать.
Мы прошли по коридорам, спустились вниз, причем Верраж и Гринни приплясывали от нетерпения, а еще пихались боками, стараясь отвоевать место рядом со мной. На Торна они изредка смотрели, но, поскольку тот свое пламя никак не проявлял, очень быстро успокоились и устроили возню. Гринни пыталась цапнуть драконенка за хвост (благо шипы там еще не окрепли), а он развлекался тем, что тыкал ее носом.
Стоило нам оказаться на улице, как эти двое принялись резвиться, поднимая фонтанчики снега, с шипением ввинчиваясь в него и взлетая в воздух. Гринни взлетала невысоко и тут же плюхалась обратно в сугроб. Верраж – повыше, ему нравилось подхватывать ее в полете. Осторожно, мягко, за шкирку, из-за чего она злилась, верещала и пыталась вцепиться ему в хвост с удвоенной силой.
Тщетно.
Свой хвост драконенок оберегал.
Мне почему-то показалось, что это напоминает нас с Торном: я все время пытаюсь подойти к нему ближе, а он ускользает. При этом не забывая хватать меня за шкирку, – видимо, считая крайне забавной.
Только сейчас я вспомнила, что у меня в руках мяч.
Размахнулась и запустила его вперед, с визгом и верещанием драконодети устремились за ним наперегонки.
– В праздничную ночь раскинем беседки с обогревом, чтобы гости могли отдохнуть в заснеженном лесу.
– Это не лес, это парк, – сказала я.
Автоматически отмечая мерцающие вдоль дорожки фонари.
С каждым днем резиденция принимала все более обжитой вид, например, за время нашего отсутствия были приведены в порядок оплетающие дом дорожки и скамейки, стоящие на раскинутых там и здесь каменных ладонях.
– Будет много журналистов, поэтому речь подготовим заранее.
– С новым пресс-секретарем?
– Именно. – Торн посмотрел на меня. – Не стоит это воспринимать в штыки, Лаура. Иногда это облегчает жизнь.
– Что именно? Невозможность откровенно поговорить с любимой женщиной?
– Возможность делегировать создание речи для выступления пресс-секретарю.
А если я хочу сказать не по тексту, а от души?
Вопрос был риторический, поэтому я не стала его озвучивать.
– У тебя уже готово платье?
– Нет, в ближайшее время собиралась этим заняться.
– Думаю, нам стоит освободить Ингрид от этой задачи. Пусть твоим образом занимаются мои стилисты.
– Скажешь Ингрид об этом сам? Я еще жить хочу.
Торн хмыкнул.
– Мое платье уже наполовину готово, и я бы хотела появиться именно в нем.
Вообще-то я лукавила. Платье было не готово даже на сотую часть, потому что мы с Ингрид только выбрали его в каталоге, с меня сняли мерки, подобрали ткань, а вот для обсуждения и личной встречи со стилистом у меня времени не нашлось. Потому что слишком многое в моей жизни произошло.
– Ты сможешь его надеть на любое другое мероприятие.
Почему я ни капельки не удивлена?
– А если я хочу на это?
– О чем мы спорим, Лаура? Я знаю, что твое платье еще только в проекте. Не понимаю, чего ты добиваешься.
– Правда не понимаешь?
К нам снова подбежали Верраж и Гринни, мяч волочила последняя. Путаясь в коротких лапках, тащила в зубах то, что было размером с ее голову, тем не менее с гордым видом выплюнула его мне под ноги.
Я подняла игрушку и запустила ее на этот раз подальше. Стартанули оба одновременно с таким довольным визгом, что я улыбнулась.
– Я знаю, чего от нас ждет аудитория. Платье – всего лишь часть образа, которому нам нужно соответствовать.
– Соответствовать ради чего, Торн?
– Ради наших избирателей, чьи взгляды будут на нас устремлены отовсюду.
– Я думала, индивидуальность высоко ценится.
– Индивидуальность – да. Но не тот образ, к которому ты привыкла.
Я даже остановилась.
– Прости. Чем тебя не устраивает мой образ?!
– Это образ девочки, Лаура. Никак не первой ферны Ферверна.
Прилетели.
– То есть я для тебя слишком девочка? – уточнила я.
– Ты и для себя слишком девочка. Твоя недавняя реакция – яркий тому пример.
Я сложила руки на груди.
– Если я настолько девочка, Торн, зачем ты на мне женишься?
– Девочки имеют обыкновение взрослеть.
– А если я не повзрослею. Что тогда?
– Повзрослеешь.
Это было сказано так, что мне разом расхотелось куда-то с ним идти. Тем не менее я все-таки пошла. Потому что не верила, что мужчина, рядом с которым я могла быть счастлива, настолько непробиваемый. Он не надевал эту маску уже очень давно, и сейчас мне до дрожи хотелось бы понять, что этому поспособствовало.
– Торн, я такая, какая есть. Я учусь быть рядом с тобой, и я хотела бы, чтобы ты тоже… делал некоторые шаги в этом направлении.
Ну вот, это уже очень похоже на речь пресс-секретаря.
– Какие именно шаги, Лаура? Я не требую от тебя ничего невозможного. Просто позволь моим стилистам тебе помочь.
– Справиться с образом девочки?
– Именно так.
– Тебе не приходило в голову, что это меня обижает?
– Что именно?
– Слова о том, что я недостаточно взрослая для тебя? Возможно, в чем-то я действительно недостаточно взрослая, но я, по крайней мере, с этим работаю. А ты не хочешь даже разрешить мне надеть платье, которое выбрала я.
– Наденешь его наутро после праздничной ночи.
Драконы! Да о чем мы вообще говорим?!
Я все-таки остановилась.
– Торн, я не хочу так. Я хочу, чтобы у меня было собственное мнение, с которым ты будешь считаться. Я хочу, чтобы мы в любой момент могли остановиться и все обсудить.
– Ты хочешь обсудить, почему я выгоняю твоего Бена? – Он повысил голос. – Я не хочу это обсуждать.
– Бен не мой! – Я невольно обхватила себя руками. – И дело не в нем. Дело в нас. Неужели ты не понимаешь?
– Понимаю. И тебе стоит понять, что детство кончилось, Лаура. За все свои поступки нужно нести ответственность. Мне. Тебе. Ему. Всем.
Я покачала головой.
– Поверить не могу. Ты действительно его выгоняешь. За то, что мы с ним прокатились… Торн! Это злоупотребление властью.
– Злоупотребляешь моим терпением сейчас ты, Лаура. – В его голос вплетался металл. – Я сказал, что мы не станем это обсуждать, и я не привык повторять дважды.
– Ну а со мной придется. – Я сжала пальцы на предплечьях, потому что меня трясло. – И повторять дважды, и говорить. Если, разумеется, ты все еще хочешь, чтобы я стала твоей женой.
– Женой. Не больше того.
Что?
Я сглотнула, потому что дышать стало нечем. Или потому, что почувствовала, что снова падаю. Но уже не в сугроб, а в какую-то бесконечную темную бездну.
– Я не… ты шутишь, да? – Теперь меня трясло уже по-настоящему.
– Нет, Лаура. Я не шучу. Я дам тебе целый мир, и даже больше. Взамен я прошу лишь об одном: просто перестань вести себя как ребенок.
– Ты это десять раз повторил.
– Что?
– Что я веду себя как ребенок. На это твое ограничение не распространяется, да?
– Тебе нужно успокоиться.
Мне? Успокоиться?
Подскочившие Гринни и Верраж с визгом осыпали нас снегом, но я даже не повернулась к ним.
– Мне не нужно успокоиться. И целый мир мне тоже не нужен, Торн. Мне нужен ты. Твоя любовь. Это ты сможешь мне дать?
– Есть нечто гораздо большее, чем любовь, Лаура.
– Да? И что же?
– Долг.
– Долг перед кем?
– Перед теми, за кого мы в ответе. Любовь – это обман гормонов и биохимия, приводящая к победе эмоций над разумом и к смертельно опасным ошибкам. Такого я себе позволить не могу.
– А я не могу себе позволить выйти за тебя замуж, – сказала, пытаясь снять кольцо. С первого раза не получилось, потому что у меня дрожали пальцы, а со второго… Со второго он накрыл мою руку своей. От этого прикосновения пронзило не просто ледяным огнем, а током, как если бы у меня внутри разорвался оголенный провод под напряжением.
– Не трогай меня, – тихо и жестко сказала я, хотя внутри сыпало обжигающими искрами, вонзающимися в каждую клеточку тела. – Не смей.
– Тебе надо успокоиться, – холодно повторил он, и тогда я взорвалась:
– Нет! – крикнула я. – Не надо! Все, что мне надо, – это оказаться как можно дальше от тебя. Прямо сейчас!