– Как скажешь.
Солливер не пошевелилась.
Когда она говорила с Крейдом, когда договаривалась о том, чтобы встретиться с тем, кто всем заправляет, она представляла себе опытного кукловода, умело дергающего за ниточки. Никак не психопата, который думает только о том, как бы убить всех с помощью Лауры Хэдфенгер, – или о чем он там себе думает.
Она не имела ни малейшего представления, о чем он говорит, что такое нейросеть, но собиралась это выяснить. Даже сейчас, когда ладонь сжималась на ее шее все сильнее.
Когда тебе страшно, говорил один из ее учителей, сосредоточься на дыхании. Если не можешь сосредоточиться на дыхании, включай логический анализ. Мозг в таких обстоятельствах перестает вырабатывать волны, способствующие усилению стресса, и включается в работу.
Поэтому сейчас Солливер думала о том, кто на самом деле за всем этим стоит. Не может психопат провернуть такое, даже если он гениальный. Этот… на гениального не тянул. Зато идеально подходил как оружие массового поражения.
– Ты совсем не боишься? – Он нахмурился.
Совершенно неинтересно душить жертву, которая спокойно стоит и смотрит тебе в глаза.
Солливер промолчала, и он разжал пальцы.
– Нет. – Ответ получился хриплым. Она закашлялась.
А он улыбнулся:
– Пойдем. У меня для тебя есть кое-кто.
Она приподняла брови, но все-таки последовала за ним. Долго идти не пришлось, буквально через две пустующие дыры камер они остановились перед зарешеченной. На полу валялся иртхан, в котором Солливер даже не сразу признала Крейда: лицо его было настолько залито кровью – из носа, из ушей, из рассеченной ударами кожи, разбитых губ, что вряд ли он сейчас узнал бы себя сам. Похоже, его использовали как грушу для битья. Во всех смыслах.
– Твой дружок, – прокомментировал монстр. – Не выдержал ментальной беседы.
– У меня нет друзей. – Солливер не изменилась в лице.
Ему, похоже, ответ понравился.
– Значит, ты захочешь помочь мне избавить от него этот мир?
Она повернулась к нему, но монстр смотрел только на валяющегося на холодном полу Крейда.
– Какая моя выгода? – спросила Солливер.
– Поживешь подольше.
– Я хочу кое-чего еще.
– Ты не в том положении, чтобы диктовать условия.
– Никаких условий. Я хочу помочь тебе, но для этого мне нужно понимать, как работает ретранслятор.
Хищная улыбка, неестественная, как и предыдущая, – как будто кто-то тянул зафиксированную кожу за нити, обнажила зубы.
– Посмотрим. Для начала…
Монстр открыл вмонтированную в стену панель.
– Знаешь, что это за место? Проект первой тюрьмы Ферверна, семидесятилетней давности. Здесь что-то не так с породами, сейсмоактивность, поэтому строительство приостановили. Но это место просто идеально для того, чтобы отсюда начать трансляцию.
Да, ему определенно кто-то сливает информацию. Не считая Крейда… и даже не считая информации, здесь же надо было все оборудовать. Заставить этот старый камень с заброшенными коммуникациями функционировать, заставить заработать электронику. Вряд ли этот ходячий мешок безумной ненависти на такое способен.
– Так что ты хочешь, чтобы я сделала?
– Это. – Он вытащил пластинку лазерного ножа из кармана и вложил в ее руку. А после ввел код на старинной версии электронной панели, и решетка взметнулась вверх.
Не дожидаясь ее ответа, мужчина шагнул в камеру, рывком вздернул Крейда на ноги и отвесил ему оплеуху. Тот застонал, слипшиеся губы с трудом разомкнулись:
– Пожалуйста… хватит…
– Ну, что ты там стоишь? Иди сюда.
Солливер никогда не убивала. Своими руками.
Поэтому в камеру шагнула на негнущихся ногах и остановилась перед Крейдом, больше напоминавшим кусок мяса, чем человека или иртхана. На миг мелькнула мысль всадить лазерный нож прямо в сердце монстра, но только на миг. Сознание отрезало это сразу же: мыслью о том, что только этого он и ждет. Он ждет, чтобы она на него напала, зверь ждет и жаждет крови. У нее не хватит реакции, чтобы ударить. А вот у него – чтобы вывернуть ее руку и всадить этот нож прямо в нее – вполне.
– Не умеешь пользоваться этой штукой? – Черная тварь явно издевалась.
Солливер вдавила палец в кнопку включения и шагнула вперед.
– Хочешь проверить?
Растянутая улыбка сбежала с его лица, а она одним движением ударила прямо в сердце Крейду. Глаза иртхана широко распахнулись, словно он не мог поверить в случившееся. Сверкнули болью, непониманием, страхом и… узнаванием за миг до того, как потускнеть навсегда. Солливер выдернула нож и швырнула его на пол.
– Теперь ты готов вести диалог, или продолжим экзамены?
Монстр больше не улыбался. Он отшвырнул Крейда, тело грузным мешком упало прямо на погасшее оружие, и шагнул к ней.
– Расскажи мне про нейросеть.
– Не слишком ли многого ты хочешь?
– А ты? Хочешь сделать жизнь Торнгера Ландерстерга невыносимой? – Она хищно улыбнулась. – Насколько? Насколько невыносимой ты хочешь ее сделать и насколько ты вообще этого хочешь?
Черные глаза снова сощурились.
– О чем ты?
– Только после тебя. Я знаю, как заставить Ландерстерга страдать, и страдать очень сильно. Но для этого мне нужно понимать, как работает ретранслятор.
– Как приемник, – хмыкнул мужчина. – Мне нужно будет войти в ее сознание и через нее приказать драконам напасть. На все мегаполисы Ферверна. Всего мира.
– Чудесно. То есть ты будешь ею управлять?
– Да. И недавно я это проверил… – Он усмехнулся. – Все работает. Она сама должна была меня найти, и она это сделала. Теперь мне остается только включить нашу связь. Больше я тебе ничего не скажу, а вот ты…
– Хватит угроз, – перебила Солливер. – Если ты войдешь в ее сознание и Хэдфенгер выпустит драконов, они уничтожат города.
– Я остановлю это раньше, чем они их уничтожат. Мне нужно, чтобы весь мир увидел бессилие иртханов.
Ну да, я тебе больше ничего не скажу. Дебил.
– Когда ты это остановишь, Лаура Хэдфенгер уже перегорит?
– Да.
– Но ты все еще сможешь ею управлять?
Он прищурился:
– Зачем это?
– Затем, что именно Торну придется ее убить. Своими руками. Нужно, чтобы он лично всадил ей в сердце нож, луч, пулю, превратил в ледяную статую. Или каким-либо другим способом прервал биение ее сердца. Он убьет ее, и это убьет его. Морально. Страдать он будет до конца своей жизни – такой, какую ты ему позволишь.
Улыбка вернулась.
– Тебе-то с этого какая радость?
– Они меня использовали. Оба. Хочу, чтобы они страдали. Или тебе нужны высокие причины, над которыми можно всплакнуть?
Его лицо снова поползло, как под рукой неумелого 3D-дизайнера, и Солливер отвернулась. Пока он будет все это проворачивать, ей нужно отсюда выбраться. К тому моменту, как Ландерстерг убьет свою обожаемую Хэдфенгер, а драконы переморозят половину страны, всем точно будет не до нее. Крейд мертв, этот урод… после того что он устроил, он тоже будет мертв, когда сюда придут мергхандары и Торн. А пока что ей нужно максимально (по возможности) осмотреться и найти связь.
– Может, покормишь меня? – холодно осведомилась она, бросив короткий взгляд через плечо. – А я расскажу тебе, что именно Хэдфенгер должна сказать Ландерстергу для усиления эффекта.
Не дожидаясь ответа, она вышла в коридор. Ей пришлось перешагнуть через руку Крейда, но Солливер даже не вздрогнула. Она уже давно для себя уяснила: чужая смерть – это не убийство, если она может спасти твою жизнь.
Глава 23
– Вы можете утверждать, что налет драконов никак не связан с Лаурой Хэдфенгер? – Голова журналиста была лысой, как шар для боулинга, и я почему-то представила, как она покрывается корочкой льда.
По крайней мере, после того как оператор крупным планом показал лицо Торна.
– Я совершенно точно уверен, что эти два события никак не связаны.
– Тем не менее налет случился практически сразу же, как драконы улетели от вашей резиденции?
– С тем же успехом можно было сказать, что это я отправил их к городу.
Почему-то продолжать журналист не решился, зато руку подняла темноволосая, коротко стриженная девушка:
– Вам известно что-нибудь о местонахождении ферны Ригхарн?
– Нет. В настоящий момент мои спецслужбы занимаются ее поисками.
– Как вы можете прокомментировать ее интервью? Ферна Хэдфенгер действительно обладает силой, которую никто не в состоянии контролировать?
– Комментировать ее интервью у меня нет ни малейшего желания. Ферна Хэдфенгер находится под круглосуточным наблюдением лучших специалистов, ни ее здоровью, ни кому бы то ни было ее состояние ничем не угрожает.
– Ферна Ригхарн утверждала, что это не так.
– Когда ферна Ригхарн вернется, вы можете уточнить у нее, что она имела в виду.
– Если она вернется. – Журналистка сложила руки на груди. – Вы уверены, что ваши… спецслужбы проявят достаточное усердие, чтобы ее найти? Или, может быть, они причастны к ее исчезновению?
После этого вопроса в зале повисла тишина, а я почувствовала, как у меня начинает покалывать руки. Хорошо, что я не стояла там, рядом с Торном, а то слова «ферны Ригхарн» очень быстро оправдались бы. Подморозить эту девицу, по крайней мере, заклеить ей рот мне захотелось до подрагивания пальцев. Наверное, это неправильно – злоупотреблять силой, но очень хотелось!
– Ваши слова расценивать как праздное любопытство или сразу как клевету?
Торну совсем не нужно было пользоваться пламенем, чтобы кого-то приморозить, потому что девица очень резко побледнела. Тем не менее снова пошла в атаку:
– Это закономерный вопрос в сложившихся обстоятельствах. Согласитесь, что со стороны все это выглядит подозрительно.
Ну да, Сэфл похитил бедную ферну Ригхарн, мы с Торном на пару ее заморозили, а теперь, пока он отвечает на пресс-конференции на ваши идиотские вопросы, я занимаюсь ее расчлененкой!
– Это…
Экран погас так резко, что я возмущенно обернулась: