Это было очень странно: вот так спокойно с ним завтракать. Учитывая, что за все время наших отношений уютных моментов у нас было раз-два и обчелся, я чувствовала себя не в своей тарелке. Именно поэтому на тарелке и сосредоточилась, а еще – на том, как Торн наливает мне кофе.
На его длинных красивых пальцах.
– Ты что-то подозрительно тихая, Лаура.
– Для меня это странно, – честно призналась я. – Вот так с тобой завтракать. По-домашнему.
– Для меня тоже. Будем привыкать вместе?
Я заставила себя посмотреть ему в глаза и кивнула.
– Будем.
– Ты самая странная женщина из всех, кого я знаю. В ду́ше ты не стеснялась…
Я швырнула в него салфеткой, которую он поймал на лету и превратил в ледяную пыль.
– Зато стесняешься сейчас.
– Я не стесняюсь. Просто для меня это непривычно.
Торн улыбнулся.
– Это мы уже выяснили.
Накрыл мою руку, сжал ее, и я почувствовала, как в ладонь ударило пламя. Легкие искры, мгновенно распространившиеся по всему телу ледяным пожаром. А ведь нечто похожее, если не сказать то же самое, я почувствовала в нашу первую встречу. Правда, тогда не придала этому ни малейшего значения.
– О чем ты думаешь? – поинтересовался он.
Я фыркнула.
– Очень смешно, Торн.
– Не очень. Я учусь это блокировать.
Я ткнула себя куском тоста в щеку.
– Ай. Зачем?
– Затем, что ты меня об этом просила. Так о чем?
– О дне нафей перфой встфечи. – Я все-таки зажевала тост.
– Вот как? И что же ты о нем думаешь?
– Торн, дай мне спокойно поесть.
– По-домашнему?
Я наклонила голову, прикидывая, чем бы еще в него запустить.
– По-домашнему с тобой не получится. Потому что я ем, а ты меня рассматриваешь.
– Неправда. Я тоже ем.
– И рассматриваешь меня.
Мою руку сжали чуть сильнее.
– Потому что я хочу на тебя смотреть.
Я не стала говорить, что сейчас подавлюсь, просто вернулась к завтраку.
– Кстати, насчет второго сюрприза… или какой он там. Надеюсь, я успею заказать одежду, в которой мы поедем, потому что…
– Я уже заказал. Дожидается тебя в шкафу. Еще кофе?
Нет, кое-что определенно не меняется.
С другой стороны, сейчас я была искренне благодарна ему за то, что он об этом позаботился и что, вместо того чтобы зависать в интернет-магазинах, я могла спокойно сделать укладку и легкий макияж. Уютный шерстяной костюм голубого цвета сел на меня идеально. Так же как и зимние кроссовки, и пальто-накидка кремового цвета.
Судя по наряду, мы собирались не на горнолыжный курорт, не в Зингсприд и уж точно не в ресторан (хотя странно было бы вести меня в ресторан после такого завтрака). Мне оставалось только вглядываться в знакомые очертания залитого солнцем города и гадать, куда же мы летим.
Весна в Хайрмарге приходит поздно, но снег уже почти полностью сошел. Хотя температура не поднималась высоко, солнце уже пригревало по-весеннему мягко. Это тепло ощущалось буквально во всем: в сверкающих так, что больно глазам, панорамных окнах высоток. В блестящих лентах флайсов, заполонивших аэромагистрали. В вереницах людей, текущих по улицам.
То, что мы летим в центр, я поняла, когда мы ушли на малую обводную, но, когда начали снижаться на парковку первого уровня, с интересом прилипла к окну. Надолго мне, правда, Торн прилипнуть не дал: отлепил меня и запечатал губы поцелуем. То, что это был обходной маневр, стало понятно сразу – как только водитель мягко посадил флайс и затих двигатель.
Дверь пошла ввысь, и, обернувшись, я увидела витрины и эмблему ювелирного дома-легенды «Адэйн Ричар».
– Э-э-э… – Это было все, на что меня хватило, но Торн уже вышел, обошел флайс и подал мне руку.
– Куда мы? – еле слышно спросила я.
– А ты как думаешь? – также шепотом ответил он.
Я бы сложила руки на груди, но одну мою руку категорически не отпускали.
Мужчина в униформе фирменных цветов бренда – черный с платиновыми вставками – по старинке распахнул перед нами дверь, и мы шагнули в салон. Мергхандары остались на парковке, а к нам сразу же подошел консультант. Салон был огромный и больше напоминал музей, некоторые драгоценности вызывали ощущение, что они стоят больше, чем я могу себе представить (а представить я могла довольно много).
– Ферн Ландерстерг. Ферна Хэдфенгер. Добро пожаловать.
– Мы сначала осмотримся, – сказал Торн, и консультант склонил голову.
– Разумеется.
Мы двинулись вдоль витрин, в которых были выставлены колье или комплекты, от одного вида которых начинала кружиться голова. Запоздало я поняла, что это и правда музей. Потому что «Адэйн Ричар» делают украшения только на заказ.
Сверкающие камни фервернского льда притягивали внимание и, можно сказать, подавляли авторитетом. Поэтому я не выдержала и покосилась на совершенно невозмутимого Дракона номер один.
– Торн! Что мы здесь делаем?
– Ты знала, что драгоценности «Адэйн Ричар» хранятся в частных коллекциях, но некоторые потом возвращаются сюда в качестве экспонатов? Их владельцы, таким образом, получают дополнительную прибыль за каждый день показа, а еще все, что находится здесь, можно взять напрокат. Доход с проката выставочных образцов получает салон.
– Ты хочешь взять напрокат серьги? – Я не удержалась от нервного смешка.
– Да. И вон тот хлыстик, чтобы тебя отшлепать.
Я поморгала, но в витрине, на которую указывал Торн, и впрямь лежал хлыстик. Ручка была инкрустирована фервернским льдом.
– У тебя очень странные идеи, – сказала я, стараясь больше не смотреть в сторону витрины и хлыстика.
– У тебя тоже. Так что, если отбросить тему проката, какие еще будут идеи?
– А что еще интересного расскажешь, помимо проката?
– Хм… возможно, что некоторые драгоценности «выгуливают» звезды на показах и выступлениях. «Адэйн Ричар» предоставляет им такое право, взамен это событие, имя салона и владельца – по желанию – широко освещается в прессе.
– Угу, – сказала я.
Зал как раз кончился, точнее, он кончился в длину, а в ширину мы его еще не обошли.
– Торн, – сказала я. – Если там опять кольцо, то…
– Не кольцо.
– Нет? – Вот тут я окончательно растерялась.
– Кольца.
– Что?!!
Мой вопль оказался слишком громким для этого места, и я покраснела. Торн улыбнулся и развернул меня к консультанту.
– Пойдем.
Мы приблизились к небольшой витрине с кольцами. Небольшой она была относительно остальных, но здесь было по меньшей мере двадцать пар самых разных колец с самой разной формой камней и огранкой.
– Это что? – сказала я. – Свадебная коллекция, тоже выдается напрокат?
Торн вздохнул. Посмотрел на консультанта, и тот испарился вместе с коллегами. Проще говоря, все они нырнули в задрапированную черной тканью арку.
– Это свадебная коллекция «Адэйн Ричар», которую создали для тебя. Присмотрись.
Я прищурилась. Действительно, на каждой коробочке была крохотулечная надпись: «Лаура Хэдфенгер». Пока я моргала и пыталась справиться с обманом зрения (разумеется, зрение не обманывалось, там в самом деле было мое имя), Торн произнес:
– В прошлый раз я решил, что тебе понравится именно такое кольцо, которое я тебе подарил. В этот раз хочу, чтобы ты выбрала сама. Точнее, мы выберем вместе.
– А остальное?
– А остальное впервые в практике дома «Адэйн Ричар» останется для свободного приобретения. После нашей свадьбы.
Я посмотрела на Торна. На кольца. Потом – опять на Торна.
– Эту коллекцию создали…
– Для тебя, да. Надо же мне было как-то отвлечься, пока Арден не пускал меня к тебе.
Я покачала головой. Потому что все еще не могла поверить в услышанное. И в увиденное.
– Эта коллекция, Лаура, напоминает мне о том, что даже фервернский лед можно превратить в пыль. О том, как легко потерять самое дорогое. О том, что я держал в руках самую прекрасную женщину на свете, но сам ее оттолкнул. О том, что она ко мне вернулась и я больше никогда и никуда ее не отпущу. Если, разумеется, она сама не захочет. Ты выйдешь за меня замуж, Лаура Хэдфенгер?
Я глубоко вздохнула и ответила:
– Да.
Глава 34
Торнгер Ландерстерг
– Какой будет приказ?
Когда Роудхорн спросил об этом, я, если честно, слегка выпал из реальности. В последнее время у меня это вошло в привычку: приходя домой, полностью отключаться от того, что происходит в Айрлэнгер Харддарк и в мире. Разумеется, в любой момент могло потребоваться мое вмешательство, но в целом это были совершенно новые для меня ощущения. Если раньше я жил исключительно в мире политики, сейчас в моем мире появилось гораздо больше граней.
Будущий муж.
Отец.
Друг.
Самым необычным было последнее. Не сказать, что мы с Арденом стали общаться как раньше, но наше сотрудничество (и бывшая дружба) перешли на какой-то совершенно иной уровень и трансформировались в нечто принципиально новое. По крайней мере, на нашу свадьбу он не отказался прийти. Мне бы хотелось верить, что не только из-за Лауры.
– Я сам решу этот вопрос, – сказал я.
– Хорошо.
Роудхорн отключился, а я оставил смартфон на столе и направился в нашу спальню. Удивительно, но Лаура предпочитала работать там. Мне, чтобы основательно сосредоточиться, всегда требовалась особая атмосфера, она могла писать свой сценарий в спальне. В гостиной. Сидя на барном стуле, устроив ноутбук на кухонной столешнице. Даже у меня на коленях. Последнее, надо отдать ей должное, случилось всего один раз.
Мы были в резиденции: наслаждаясь потрескиванием камина, я запустил пальцы в ее волосы, перебирая длинные светлые прядки, а Лаура рассматривала свадебные украшения для зала, которые нам прислал агент. Листала фото, потом вдруг напряглась.
– Ой, подожди, я тут такое придумала! – Смартфон полетел в угол дивана, сама она нырнула за ноутбуком и начала что-то быстро-быстро набирать. – Не подглядывай!
Я вздохнул.
– Я же все равно это увижу.