Мой халат задрался до неприличия, белья на мне нет, а между моих ног – его колено. Не считая того, что в мое бедро упирается совершенно прямое доказательство его половой принадлежности и кое-чего еще. Спасибо хоть, что под брюками.
– Ыррр, – выдыхаю я, пытаясь его оттолкнуть.
Звериный зрачок стягивается в человеческий как раз в тот момент, когда сбоку и сверху доносится:
– Торн, я пришла сказать, что тебя не могут найти. – Солливер демонстрирует каплю гарнитуры на ладони. – Но ты, судя по всему, занят.
Она швыряет гарнитуру на пол и выходит, дверь захлопывается.
А я чувствую себя как в анекдоте «Возвращается жена из командировки…»
И даже не на месте жены.
Впрочем, Солливер ему тоже не жена. Пока.
М-да.
Кажется, я порвала все шаблоны.
Все шаблоны хорошей девочки. Все шаблоны примерной дочери. Да в принципе все, если отставить хороших девочек и дочерей подальше, потому что ни первым, ни вторым я не являюсь, а именно все собственные.
– Сползите с меня, ферн Ландерстерг, – говорю я ледяным тоном.
Как раз в тот момент, когда он собирается подниматься. Точнее, и поднимается, протягивает мне руку, но я ее не принимаю. Мне вообще хочется провалиться – той части маленькой Лауры, которая ко всему этому не готова, но взрослая Лаура запахивает халат и поднимается сама.
После чего обходит его и направляется к кровати, на которой два наблюдателя снова во все глаза смотрят на нас. Меньше всего мне сейчас хочется услышать «Это больше не повторится», – сказанное тон в тон тому, что случилось в кабинете. Хотя, по-хорошему, это стоит сказать мне. Я даже открываю рот, чтобы это сделать, но потом закрываю, потому что чувствую, что это не мое.
Все, хватит бултыхаться в прошлом.
Прошлого больше нет.
– Сегодня к тебе приедет отец.
В любой неловкой ситуации говорите про отца Лауры.
– Чудесно, – отвечаю я и поворачиваюсь.
– Ближе к обеду. Вместе с ним приедут медики, которые будут тебя наблюдать.
– И мой наставник? – уточняю я.
– Лаура.
Спокойное рычание, вот как это звучит.
– Что? Мне нужно научиться управлять своей силой. Ради Льдинки и ради всех тех людей, которые окажутся рядом со мной.
– Я сам подберу тебе наставника.
– Или Арден, – говорю я в упор. – Или никто.
– Значит, никто. Будешь сидеть в изоляции, пока не поумнеешь.
О да, вот это уже знакомо.
– Значит, буду сидеть, – отвечаю я, высушивая попытавшиеся откуда-то вылезти слезы еще на подлете. Нечего им здесь делать, особенно – по поводу него. – Столько, сколько потребуется. Вас там ждут, ферн Ландерстерг. Невеста и неотложные дела. Освободите помещение, пожалуйста.
К счастью, это человекоподобное выходит, и мне становится легче дышать. Ненадолго, правда, когда я представляю себе, что безвылазно сижу в какой-нибудь комнате и ничего не могу сделать… А впрочем, почему же ничего.
Я переодеваюсь в платье, в котором была вчера (благо в комнате действительно тепло), и выглядываю в коридор.
– Мне нужен ноутбук, – говорю мергхандарам.
Те переглядываются.
– Мы должны уточнить у ферна Ландерстерга…
– Уточните, – отвечаю я. – Предвосхищая дальнейшие вопросы, он мне нужен для прохождения онлайн-курсов по сценарному мастерству и написанию сценария.
После чего захлопываю дверь.
Спустя минут пять она снова открывается:
– Ваш завтрак, ферна Хэдфенгер.
На тележке, как в отеле, такое количество еды, как будто для меня накрыли персональный фервернский стол.
– Нет рогаликов, – говорю я.
Мергхандар непонимающе на меня смотрит.
– Рагранские рогалики. – Я показываю размер пальцами. – С самой разной начинкой. Ничего вкуснее не ела.
Двигаю к себе аэротележку.
– Это не к вам вопрос. Просто попробуйте.
Дверь закрывается, я остаюсь с Верражем и Гринни, которые живо заинтересовались запахами с огромного подноса. Позволяю тележке «подлететь» к кровати, сажусь на постель, открываю крышки горячих блюд.
– Налетай! – говорю драконенку и виари, и вместе мы сметаем завтрак в считаные секунды.
Урчание зверей говорит о том, что им маловато, и они тут же устремляются к мискам. Миски принадлежат Верражу, для Гринни еще не поставили, но она проделывает вчерашний трюк: вытаскивает огромную кормину и грызет ее прямо на полу. Верраж дохрумкивает свое как раз вовремя, мергхандары приходят, чтобы забрать их на прогулку.
Я снова остаюсь одна.
Можно было бы пойти с ними, но в таком платье прогулка вряд ли получится удачной, даже с пальто и сапогами, а другой одежды у меня нет.
Подхожу к окну, касаюсь панели, чтобы поднять автоматические жалюзи.
Заснеженный пейзаж пустоши, раскинувшейся на сотни километров, кажется бесконечным. Едва взошедшее солнце пробивается через прерывистую пелену туч, создавая половины света и тени. Тени становится все больше и больше, она наползает на солнечную сторону и наконец полностью ее «съедает». Густая завеса не позволяет пробиться ни единому лучику, в комнате становится темно.
– Хочу в Аронгару, – говорю непонятно кому. – В Зингсприд.
И желательно без всяких снежных происшествий.
Интересно, когда теперь такое получится?
Я возвращаюсь к кровати, беру телефон, на экране все еще фотка храпящего Торна. Смахиваю ее в корзину и набираю номер Даргела. Он отвечает сразу.
– Лаура! Я не могу до тебя дозвониться уже…
– Я блокировала все входящие.
– Замечательно.
– В этом нет ничего замечательного, но мне надо было побыть одной.
– Как так получилось, что о беременности и преследовании своей сестры спецслужбами я узнаю из новостей и вирусного видео?
Я молчу.
– Лаура! Я думал, ты устраиваешься на новом месте. Не хотел тебе звонить, чтобы не напрягать… А теперь я узнаю, что ты была на грани выживания. Это, по-твоему, нормально?
– Нет, Дар, это ненормально. Но я уже смутно понимаю, что в нашей семье нормально, а что нет.
– Что? Ты о чем?
Я глубоко вздыхаю.
– У отца был секрет по поводу мамы.
На том конце такая продолжительная пауза, что мне кажется, Даргел уже никогда не заговорит.
– Я узнала об этом вчера, но в общих чертах. Я не представляю, что на самом деле произошло и как это возможно, но я считаю, что ты должен об этом знать. Отец сегодня приедет ко мне в резиденцию Ландерстерга, ближе к обеду. Если хочешь, свяжись с ним и приезжайте вместе.
Странно, но, когда дело касается моей семьи – отца, мамы, Даргела, я словно проваливаюсь в глубокую заморозку. Я говорю так, будто я – это не я, а какая-то механическая кукла с куском льда вместо сердца. По крайней мере, со стороны может показаться именно так, но я знаю, что, если сейчас позволю себе чувствовать, никому хорошо не будет. Именно поэтому я настолько спокойна.
Или стараюсь быть спокойной.
Хочется верить, что у меня это получается.
– Разумеется, я приеду, Лаура, – произносит Даргел, и я мысленно выдыхаю. – Тебе что-нибудь нужно? Что-нибудь привезти?
– Привези себя, – отвечаю я. – Я очень соскучилась.
Не дожидаясь ответа, нажимаю отбой и залезаю с ногами на кровать.
До обеда время есть, а значит, буду искать и выбирать курсы сценарного мастерства.
Глава 6
В обед прибывают отец, Даргел и медики. Медики очень недовольны тем, что их нужно «подвинуть», но так уж случилось, что беременных волновать нельзя, поэтому сначала – разговор с семьей. Даргела я обнимаю, когда он подходит, может быть, чересчур коротко, гораздо короче, чем было бы раньше, что касается отца… на него мне смотреть не хочется, но приходится.
Вряд ли с кем-то можно построить разговор, если ты постоянно смотришь этому кому-то за плечо или сквозь него.
– Лаура, ты… – начинает было он, но я перебиваю:
– Я очень жду и вся внимание.
Отец осекается, а Даргел смотрит на меня удивленно, но никто и не обещал, что будет просто, правда? Хотя бы потому, что мы сейчас в кабинете Торна, а я за его столом. Подозреваю, что Солливер задушила бы меня на месте, если бы такое увидела, но в этом доме кабинет Торнгера Ландерстерга – единственное место, где можно нормально поговорить. Не отвлекаясь на сопящих, пыхтящих, требующих внимания и игр, и не сидя на кровати, когда другим приходится стоять.
Подозреваю, что Торн тоже меня задушит, когда узнает, но это получилось примерно так:
– Мне нужен кабинет ферна Ландерстерга для переговоров.
– У ферна Ландерстерга сейчас совещание, мы не сможем с ним связаться.
– Вам не нужно с ним связываться.
И мне не нужно было.
– Достаточно того, что я пообщаюсь со своей семьей в комфортной обстановке и не буду волноваться.
После слов «не буду волноваться» волноваться начали мергхандары. Волновались они недолго, волевым усилием того, кто у них тут главный, было принято решение запустить меня в кабинет, поскольку тут нет никакой конфиденциальной информации. Здесь по большому счету только мебель, даже ноутбука нет (Торн забрал его с собой).
– Дочка, мне бы не хотелось, чтобы наш разговор начинался так. – Отец шагает ко мне, но я качаю головой.
– Мне бы не хотелось – первое, чтобы ты называл меня дочкой, и, второе, чтобы этот разговор продлился дольше, чем я узнаю все о своей матери. Всю правду, разумеется. – Я смотрю на него в упор. – А не то, чем ты пичкал нас с Даргелом долгие годы.
– Лаура! – Это уже Даргел.
Я перевожу взгляд на него, и больше он почему-то ничего не говорит. Не знаю, это магия торновского кабинета, или я окончательно приморозилась, но у меня действительно нет ни малейшего желания растягивать общение с Юргарном Хэдфенгером. Все, что мне нужно, – это правда.
Отец намек понимает, потому что отходит и садится во второе кресло, рядом с братом. Я смотрю на него.
– Когда мы с твоей матерью только поженились, у нас не всегда были удачные времена. Иногда получалось так, что денег хватало только на аренду квартиры и все самое необхо