– Нет, – повторил Торн таким голосом, словно задумался. Глубоко задумался, сидя своей драконьей задницей на своем ледяном троне. – Что ж, Лаура. Ты сама выбрала, в течение нескольких часов к тебе приедут мои сотрудники. Результаты анализов все покажут, и для тебя же лучше – если ты мне солгала – перезвонить мне до того, как я их получу.
– Ты совсем…
Дослушивать меня не стали: короткий щелчок оборвал наш разговор на полуфразе. После этого меня затрясло. Я швырнула телефон через всю комнату, не на шутку перепугав Гринни, которая подскочила и принялась часто махать крылышками. Я же сползла по стенке, прижимая колени к груди и пытаясь унять дрожь, сотрясающую все тело. Меня колотило так, что зубы только чудом остались целы. Лед вползал в меня подобно пламени сквозь харргалахт или, наоборот, – без харргалахт, когда оно обрушивается всесокрушающей волной.
Он же не может просто вывезти меня из страны… из другой страны, на которую его власть не распространяется?
Что-то подсказывало: может.
И вывезет.
Потому что я действительно беременна его наследником или наследницей, и меня никто уже не спасет.
Я заставила себя разогнуться. Подняться. Подошла к смартфону, который каким-то чудом пережил полет, удар о стену и об пол. Негнущимися пальцами взяла его, потом отложила снова. Смысла звонить Сэфлу больше не было, равно как и не было больше смысла звонить Бену. Пройдет каких-нибудь несколько часов – и я окажусь в Ферверне.
Сбежать?
И куда, интересно?!
В Аронгару!
Я могу сбежать в Аронгару, я могу пойти… да никуда я пойти не могу. Аронгара ничего не изменит, они точно так же выдадут меня, как и Рагран. Как любая другая страна, потому что это международный конфликт: шутка ли – похищение нерожденного первенца правящего. Тот факт, что это похищением не было, потому что я об этом не знала до вчерашнего дня, уже значения не имеет. Я действительно солгала, я сказала, что я не беременна.
Поэтому бежать мне некуда.
Мне вообще некуда бежать – от него. Если он узнал о тестах на беременность…
Звонок в дверь заставил меня подпрыгнуть.
Что? Так быстро?! Но ведь еще и десяти минут не прошло. Я подавила желание надавать себе пощечин, сняла наконец куртку. Все, хватит. Кто бы там за этой дверью ни стоял, я не собираюсь выходить к ним бледная и трясущаяся. Обойдутся.
Я усилием воли вытолкнула себя к двери. Это не могут быть они, потому что вся власть Торна не способна устроить мгновенную телепортацию и перемещение до моего района. А кто, кстати, это может быть?
Звонок повторился, я приблизилась, включила видеосвязь.
Чтобы увидеть стоящего у дверей Бена.
В последнее время моя жизнь не просто перевернулась с ног на голову, она, похоже, парила вместо меня где-то за облаками, поскольку последнее, что я могла предположить, как буду стоять вот так, прижимаясь щекой к двери, и думать о том, впускать или не впускать в квартиру другого мужчину, пока отец моего ребенка собирает выездную команду, чтобы вытряхнуть из меня правду.
Бен, судя по всему, уходить не собирался, поэтому я дотянулась до панели замка и коснулась разблокировки.
– Привет. Поскольку кофе у тебя вчера не было, я решил не рисковать и взял его по дороге. – Он остановился напротив меня и замолчал. – Так. Судя по выражению твоего лица, кофе не в тему, а ты все-таки купила тест?
– Кофе в тему, – сказала я и взяла стаканчик с подставки. – Проходи, располагайся, у нас есть несколько часов. К сожалению, точной информации, сколько именно, у меня нет, но, думаю, на кофе хватит. Что там еще у тебя?
Не дожидаясь ответа, я взяла пакет из его рук и обнаружила совершенно умопомрачительно пахнущие слоеные рогалики.
– Мм… с ума сойти!
Вместе с пакетом и кофе я устроилась на барном стуле и показала Бену на соседний.
– Ты не переживай. Если что, я тебя спрячу, у меня шкаф есть.
– Женщина, я сделаю вид, что этого не слышал. – Он все-таки прошел в квартиру, захлопнув за собой дверь. – И то исключительно потому, что ты не в себе.
– А я не в себе? С чего ты взял?
Я вытащила самый верхний рогалик, откусила от него половину и блаженно зажмурилась. Отец, конечно, говорил, что в Рагране их делают просто безумно вкусными, но не предупреждал, что настолько. Что ни говори, а тающее во рту тесто и нежнейший сырный крем – это то, что мне сейчас надо. И плевать я хотела на все.
Бен приблизился, но садиться не стал.
– Когда ты с ним говорила?
– С кем?
– Лаура!
– Я двадцать один год Лаура, – повторила позаимствованную откуда-то фразу. Рогалик, к слову, кончился очень быстро: несмотря на его размер, я его уничтожила в три укуса и полезла за следующим.
– Ты понимаешь, что это серьезно? И насколько это серьезно?
Понимаю ли я?
– Разумеется, я понимаю, – ответила совершенно серьезно. – Но прямо сейчас я хочу поесть и об этом не думать. У меня осталось несколько часов, чтобы об этом не думать, ты это понимаешь?
Бен вздохнул и облокотился о стойку, оказавшись напротив меня. Лицом к лицу. Глядя мне прямо в глаза.
– Или вся жизнь. Решать тебе.
– Вся жизнь? – Я приподняла брови. – И что ты предлагаешь? Инсценировать собственную смерть и до последнего дня скрываться под чужим именем после десятка-другого пластических операций? Прости, но я не готова. И операции во время беременности не делают, насколько я понимаю.
– Харргалахт.
– Что?
– Я поставлю тебе харргалахт. С этого дня ты будешь считаться моей, а поскольку у меня гражданство Раграна, будучи официально обрученной со мной, ты становишься неприкосновенной. Ну или временно неприкосновенной, бюрократические проволочки никто не отменял. За это время я что-нибудь придумаю.
– Что?
– Что-нибудь. У моего отчима здесь отличные связи.
Я облизала пальцы. Знаю, это не совсем прилично, но я просто не могла их не облизать, потому что, когда он это сказал, надежда во мне вспыхнула тонкой и юркой струйкой пламени. Мелькнула внутри, и я уже не могла от нее отказаться.
– Зачем это тебе?
– Ты уже спрашивала. А я уже отвечал. Как ты сама правильно сказала, Лаура, у тебя не так много времени и не так много вариантов. Если откажешься, я уйду, и ты больше никогда меня не увидишь.
Уходи.
Я должна была так сказать. Я даже видела, как он разворачивается и идет к двери, так и не притронувшись к своему кофе. Вместо этого я сказала:
– Садись завтракать.
И подвинула пакет с рогаликами на середину.
Харргалахт на мне смотрелась красиво. Не думала, что я в здравом уме и трезвой памяти такое скажу, но оранжевый, как закатное летнее солнце, узор, изредка вспыхивающий алыми искрами и придающий пламени алый цвет, действительно меня не смущал. Возможно, потому что я не чувствовала по этому поводу почти ничего, даже боль, когда Бен ее наносил, воспринималась как-то отстраненно. Как знать, может, она просто оказалась ничтожной в сравнении с тем, что меня ждало, если харргалахт не будет.
– Ты можешь ее закрывать, – произнес Бен, глядя на меня в зеркало. Я напрочь отказалась делать это без верха, в смысле, без свитера, поэтому мне пришлось переодеться. Учитывая, что одежды у меня раз-два и обчелся, по иронии судьбы на мне было то самое платье, в котором я рассталась с Торном. Точнее, сообщила о том, что мы расстаемся.
– А что, мне нельзя было бы закрывать?
– Таэрран. Но к тебе это отношения не имеет.
– Почему ее нельзя закрывать?
– Потому что она загорится. Это что-то вроде позорного клейма, которое должны видеть все.
– Какое счастье, что я не иртханесса.
– Ты в этом так уверена?
– На сто процентов.
Я обернулась к нему.
– Что дальше?
– А дальше – ждем. – Бен указал на диванчик, на котором спала Гринни.
Договоренность, в общем-то, была предельно проста. После нанесения харргалахт меня никто ни к чему не сможет принудить, потому что я – «собственность» другого иртхана, в данном случае – Бена, у которого гражданство Раграна. Разумеется, Торн этого так не оставит, но пока он будет это «не оставлять», Бен обещал заниматься этим вопросом по своим каналам с помощью связей отчима.
А еще он обещал помогать мне с пламенем.
Ребенку, особенно сильному, нужно будет пламя. Помимо прочего, харргалахт не позволит мне на него подсесть.
Так что как ни крути, везде одни плюсы.
Наверное.
Погладила Гринни, свернувшуюся клубочком, виари вскинула голову. Я вспомнила, как она смотрела на меня, когда я только-только открыла коробку, а следом за ней вспомнила и Верража. Верража, который льнул ко мне и который сейчас снова остался совсем один.
– Лаура. – Голос Бена выдернул меня в настоящее. – Ты плакать собралась, что ли?
– Если да, ты сбежишь? – хмыкнула я.
– Это не то, чем меня можно напугать.
– А чем можно?
– Да, в общем-то, ничем. – Он пожал плечами. – Когда у тебя ничего нет, и терять особо нечего.
Тут только я поняла, что не спросила про клинику. Не спросила про то, чем он собирается заниматься, да по большому счету вообще ни о чем его не спросила. Но как только я открыла рот, Бен предупреждающе поднял руку.
– Тема Ферверна закрыта.
Закрыта так закрыта.
– А тема Раграна?
– В Рагране все иначе.
– И все-таки. Что ты будешь делать помимо того, что спасаешь меня?
– Пока что у меня есть приглашение из Центральной городской больницы. Им как раз требуется заведующий отделением кардиохирургии.
Я замерла.
– Ого! Поздравляю.
– Не сказать, что я намерен заниматься этим всю оставшуюся жизнь. – Бен облокотился о спинку дивана. – Твоя очередь, дорогая невеста.
– Давай только без этого. – Я поморщилась. – Когда мы наедине, можешь звать меня просто Лаура.
– Хорошо, просто Лаура. Так чем собирается заниматься невеста заведуюшего кардиохирургией?
– В настоящий момент она думает о том, чтобы… – Я хотела сказать «треснуть заведующего кардиохирургией чем-нибудь тяжелым», но оставила эту хотелку при себе. – Найти работу по специальности.