– Его я готовил сам.
На этом заявлении я предпочла сунуть в рот ложку и промолчать. Бен устроился напротив меня, Гринни попыталась было взгромоздиться между нами на столе, но была немилосердно взята за шкирку и отправлена на пол. После чего обиженно взвиркнула и демонстративно ушла в спальню: обижаться дальше.
– Я думала о том, что Торн имеет право знать.
Сама не знаю, зачем я это сказала.
– Ну и что надумала? – Бен, казалось, был полностью увлечен супом, но искры в его глазах мгновенно отразились на моей харргалахт.
– Ничего. Пока ничего.
– И в этом ты вся.
– Что, прости?
– О тебя можно сколь угодно долго вытирать ноги, а ты будешь раздумывать, не причинила ли ты случайно боль подошвам его ботинок.
Я вернула ложку в суп и отодвинула тарелку.
– Убирайся.
Над ключицей полыхнуло так, что показалось, сейчас загорится блузка. Бен чуть подался вперед.
– Еще одно «убирайся», Лаура, сказанное в мой адрес, и я действительно уберусь. Оставлю тебя наедине с твоими проблемами, с твоим Торном и со всем, что ты будешь разгребать очень недолго – до следующего визита его парней.
Он произнес это, даже не повышая голос, после чего снова вернулся к обеду – так, будто ничего не случилось. Я посмотрела на суп (он действительно был очень вкусный), подвинула к себе тарелку и стала есть.
– Со следующей недели я выхожу на работу.
– Заведующим отделением кардиохирургии.
– Странно, что ты это помнишь.
Я снова отложила ложку.
– Еще одно «странно», когда я пытаюсь – а я честно пытаюсь – общаться с тобой нормально, и я надену тарелку с супом тебе на голову.
Бен поднял на меня взгляд уже, к слову, совершенно иной, чем несколько минут назад.
– Принято. – Он указал на меня ложкой. – Так вот, на следующей неделе я выхожу на работу, и мы будем видеться исключительно вечерами. Мне нужно, чтобы ты отслеживала свое состояние очень внимательно и о малейшем недомогании сразу же сообщала мне. Чуть позже, через месяц-другой, сделаем УЗИ в частной клинике. Там работает моя знакомая, если быть точным, она ею владеет, поэтому дальше нее дело не пойдет.
– Ты уверен? – хмыкнула я.
– Абсолютно. Для всех твой срок будет другим. Рожать будешь там же, поэтому никаких проблем не возникнет.
Я потерла виски.
Моя первая беременность. Мой первый ребенок…
Да, совсем не так я это себе представляла. Если откровенно, я это вообще никак себе не представляла.
– А пламя? – спросила я. – Когда ребенок родится, как быть с пламенем? Что делать с ним?
– Давай не будем загадывать так далеко. – Бен кивнул на блюдо, куда выложил рогалики (куда же без них). – Ешь рогалики. Они классические, как раз для супа.
Я взяла один, повертела в руках.
– Мне нужно загадывать дальше, Бен. Я беременна. Для меня каждый день приносит какую-то неожиданность. Поэтому чем меньше их будет потом, тем лучше.
– Сейчас тебе как минимум нужно меньше волноваться. – Он посмотрел мне в глаза. – Когда твой ребенок родится, пламени у него сразу не будет. Но даже если представить, что такое возможно, я буду рядом.
– Ты будешь рядом всегда? – Я усмехнулась.
– А тебе бы этого хотелось?
Я вздохнула.
– Иди ты в пустоши, Бен.
– Там скучно и одни драконы.
– Ты не любишь драконов?
Бен пожал плечами.
– Они не любят меня.
– То есть как? – Я смачно откусила рогалик. Правду говорят, что аппетит приходит во время еды, а еще во время еды приходит жор: я точно это поняла. Потому что потянулась к жаркому, которое вместе с супом принес он. – Это тоже ты сделал?
– Тоже я.
– Так что там с драконами?
– Мой отец убивал драконов. Вливал себе их кровь.
Что я там говорила про жор? Есть как-то сразу расхотелось.
– А… при чем тут ты?
– Ты, наверное, знаешь, что драконы умеют общаться ментально?
– Вообще-то, нет.
– Для бывшей невесты…
Я взялась за тарелку с супом, и Бен поднял руки вверх.
– Ладно, я пошутил. Так вот, ты слишком мало знаешь о драконах, Лаура. Они умеют общаться ментально, и помимо этого они запоминают энергетику. Магию. Пламя. Давным-давно существовала теория… хотя, впрочем, сейчас это уже больше чем теория, что ментальное поле драконов простирается над нашим миром как спутниковая сеть. То есть, образно говоря, драконы Аронгары могут общаться с драконами Ферверна. Это память, передающаяся из поколения в поколение, от родителей к детям.
Я поморгала. Если представить, что это правда, то получится информационная сеть похлеще, чем у Торна. Столько знаний, накопленных за множество тысячелетий…
– Судя по твоему лицу, ты понимаешь, о чем я. Именно поэтому браконьеры убивают драконов – чтобы не могли сохранить слепок магии, передать информацию. Записать: опасен. Во мне – отпечаток магии моего отца, именно поэтому я никогда не приближусь ни к одному дракону. А если приближусь… – Он усмехнулся. – Не хочется грузить тебя лишними данными, но именно поэтому после браконьерства род правящего отстраняется без возможности восстановления. Хорошо, если просто отстраняется.
– Жуть, – произнесла я.
– Жуть, – подтвердил он. – Так что ты как хочешь, но в пустошь я не пойду. Мое место – здесь, с отравленным браконьерством пламенем.
– Эй, – тихо сказала я. – Я не хотела…
– К наблам извиняшки. – Он подвинул к себе свою порцию жаркого. – Но у нас с тобой роман в самом разгаре, и надо определиться, как мы будем его поддерживать.
Возразить я не успела, Бен подался вперед и коснулся пальцами моих губ. Жест вышел настолько интимным, что я вздрогнула, и вместе со мной вздрогнуло оранжевое пламя. Над моей грудью. Пульсация ударила в кожу, стекая возбуждающей дрожью по напрягшемуся соску. Я отпрянула, наткнулась на спинку барного стула.
– Ты что делаешь? – спросила, глядя на его пальцы.
– Испачкалась. – Он показал мне капельку соуса на подушечке безымянного пальца.
– Не делай так больше. Просто дай мне салфетку, ладно?
– Какая же ты еще девочка, Лаура. – Бен усмехнулся, но салфетку мне все-таки протянул.
Я выхватила ее так, чтобы не касаться его пальцев.
– Что ты там говорил про поддерживать?
– Я говорил, что если ты будешь так прыгать от меня на людях, нам никто не поверит.
– На людях не буду.
Он усмехнулся, а потом облизнул пальцы.
– Да ну?
В этот момент я поняла, что краснею самым бессовестным образом. Какого, простите, дракона я, современная молодая женщина – и краснею?!
– Ладно, – сказала, возвращаясь к жаркому. – Излагай план.
– Помимо вливания пламени, которое, скорее всего, тебе потребуется в самое ближайшее время, нам придется ходить в рестораны и в целом много где появляться на публике.
– Это не страшно. Особенно теперь, когда ты сказал «придется».
Бен хмыкнул.
– А тебе палец в рот не клади, Лаура Хэдфенгер.
– Достаточно того, что ты положил его в рот себе. И к слову, Лаура Фил.
– Фил?
– Девичья фамилия моей матери. Ее звали Оррис Фил. – Я закусила губу, но тут же покачала головой: никаких больше серьезных тем. – На сегодня мы план-максимум выполнили, я полагаю? Цветы, совместный обед, приготовленный тобой суп?
– Ты забыла жаркое.
– Не забыла, я его просто еще не доела, поэтому оно не считается.
Бен снова подался вперед.
– Ну, в таком случае ты удивишься, потому что план-максимум еще не выполнен.
– Неужели?
Он кивнул.
– Следующим пунктом в нем поход в кино. На новый блокбастер Джермана Гроу.
– Мм… – многозначительно произнесла я.
– Отказаться ты не сможешь.
– Ты так уверен?
– Разумеется. Во-первых, это премьера, и у нас лучшие места в лучшем кинотеатре…
Я вопросительно посмотрела на него, ожидая продолжения про места.
– А во-вторых, это последний фильм Джермана Гроу. Он так и сказал: последний. Ты же в теме, что он больше горит постановками?
– Нет, – честно призналась я.
– Ладно, понятно. – Бен хлопнул ладонями по столу. – Премьера, как ты сама понимаешь, вечером, а пока…
– А пока?
– Я покажу тебе Мериуж.
За время, что я собиралась, он погулял с Гринни. Не знаю, что он с ней там делал, но, когда они вернулись, моя виари по пятам за ним ходила, намереваясь ласково цапнуть за штанину. Честно, даже обидно как-то стало – я ее кормлю, глажу, играю, а Бен просто согласился через границу перевезти, один раз погулял – и все.
– Ты ей рогалики покупал? – поинтересовалась я, задумавшись над неожиданным озарением.
– Как ты догадалась?
Я хмыкнула и потерла плечо. Под колючим джемпером оно невыносимо чесалось, но, вообще-то, выбора у меня особо не было. Колючий джемпер и то немногое количество одежды, которое я могла себе позволить, – это на время, пока я не найду нормальную работу. Нормальную – это такую, на которой платят каждый месяц, и желательно так, чтобы мне хватало не только на еду для себя и для Гринни, на оплату квартиры, но еще и на обновление гардероба.
– Вам, случайно, администраторы в клинику не требуются? – спросила я, когда мы направлялись к двери.
– Ты что, собираешься работать?
– А на что, как ты думаешь, мне предстоит жить?
Взгляд у Бена был весьма красноречивый. Я бы сказала, более чем.
– Нет, – резко возразила я.
– То есть ты предполагаешь, что я не способен обеспечить свою будущую жену?
Я слегка скрипнула зубами.
– Мы обручены фиктивно.
– Но для всех по-настоящему.
– И что? В Рагране женщины считают, что зарабатывать должны мужья? – Я сложила руки на груди.
– Не поверишь, но так считаю я.
– Пфф! – Я махнула рукой. – В общем, нет. Так что там с администраторами?
– Могу узнать. – Кажется, Бен сразу понял, что спорить со мной бесполезно.
– Узнай, пожалуйста. Потому что как только все слышат мою фамилию, у них случается… Я даже не знаю, как это назвать.
– Я знаю. – Бен открыл дверь и взглянул на подбирающуюся к выходу Гринни так, что та поджала хвост и ушла обратно. – Моя мать была точно в такой же ситуации, и если бы не отчим, как я уже сказал, все могло бы закончиться совершенно иначе.