– И будешь гулять без верха? Чудесная альтернатива, я согласен.
Бен из тех мужчин, которых регулярно хочется треснуть. Не просто треснуть – огреть чем-нибудь тяжелым, а сверху еще полить ледяной водой, но, когда он такой, я как-то спокойнее себя чувствую. Чем когда он милый, носит рогалики и вызывает у меня желание дать себе подзатыльник за то, что я собираюсь провести между нами черту.
Поскольку разворачивать флайс он не собирается, я думаю о том, что заслужила выходной. И поскольку я его действительно об этом не просила, отговаривать тоже не стану.
Флайс садится на парковку отеля «Шеррамел Стар», без преувеличения огромную. Мне даже сложно сказать, сколько тут рядов и парковочных мест. Охладительный купол смыкается над нами как гигантский мыльный пузырь, а я думаю о том, что в бюджет надо вписать хотя бы одно летнее платье. Потому что ходить в джинсах и самой легкой блузке, которая у меня есть, не вариант от слова «совсем».
В Зингсприде очень жарко.
Нет, не так.
В Зингсприде невероятно жарко, я тут же потею везде.
К счастью, не здесь. Здесь, пока мы идем от парковки к холлу, даже слегка прохладно. Холл огромный, сеть отелей «Шеррамел Стар» не зря считается люксовой во всем мире. Перед глазами вытягиваются колонны высотой в четыре огромных этажа, сверкает россыпью камней огромная люстра, на стенах – оживающие панорамы побережья Зингсприда. Неизменный логотип – диадема, на которой спит дракон, – и на бедже встречающей нас за стойкой администратора, и на визитках. На бумажных визитках.
Такое себе в нашем мире позволяют немногие, это элемент роскоши. Ингрид была бы в восторге.
При мысли об Ингрид мне сразу хочется развернуться и идти в сторону выхода, но я просто запрещаю себе о ней думать. Если вчерашний день кажется невыносимо далеким, то Ингрид вообще осталась в прошлой жизни. Вот там пусть дальше и остается. Вместе с Торном и остальными.
– У нас бронь ВИП-зоны для отдыха на имя местра Эстфардхара.
Бен протянул свои документы, я свои. Администратор в белой блузе и кремовом жакете ослепительно нам улыбнулась.
– Разумеется, местр Эстфардхар. Для вас уже все готово, вас проводят. Браслеты нужно иметь при себе все время, пока вы будете на территории «Шеррамел Стар». Дополнительно ничего оплачивать не нужно, у вас включено любое меню и любые напитки, то же самое касается развлечений.
Спортивного интереса ради, пока нам выдают браслеты, лезу посмотреть, сколько стоит день в зингспридском «Шеррамел Стар», когда у тебя все включено. Вижу цену, и у меня просто глаза лезут на лоб.
Глава 18
Я открываю рот, но тут же его закрываю. Во-первых, не при посторонних, потому что нас по роскошным коридорам отеля провожает мужчина в форменном костюме, а во-вторых, Бен уже взрослый мальчик и сам знает, на что ему тратить свои деньги. Или на кого.
О деньгах я, к слову, в самом скором времени забываю, потому что мы входим в ту самую ВИП-зону отдыха. Это действительно ВИП-зона, без преувеличения: отдельная территория, свой пляж для нас двоих. Шатер, в котором можно отдохнуть. Отдельные кабинки, где можно переодеться и принять душ или посидеть в джакузи, туалетная комната. Шезлонги, в которых можно загорать. Свой бассейн, дракона твоего задери.
Именно так я и думаю, глядя на бирюзовую воду, по которой идет легкая рябь от слабого ветра. Чуть поодаль находится бар на две ВИП-зоны, то есть обслуживают в нем нас и тех, кто отдыхает с другой стороны. Планшет, где можно заказать напитки или еду, вмонтирован в столик между шезлонгами, и в шатре для отдыха он тоже есть.
А вдалеке переливается солнечными бликами теплый океан. Легкие волны набегают на белоснежный песок и тут же отступают: это все действительно выглядит как сказка. Как моя ожившая сказка, в которую Торн совершенно точно не вписывается. Почему-то мне легко представить его на берегу нашего ледяного побережья, но не здесь. Он выламывается из этой картины и осыпается осколками, как я ни стараюсь.
Пока я стою с пакетом в руках и пялюсь на все это великолепие, из раздевалки (если так можно назвать комнату размером с хороший зал для фитнеса) выходит Бен с полотенцем, перекинутым через руку. Это оказывается для меня слишком, потому что его фигура – как с обложки журнала. Все это великолепие я в теории уже имела возможность оценить (а если вспомнить вчерашний вечер, и на практике тоже), но сейчас мне стоит немалых усилий не пялиться уже на него.
На смуглые широкие плечи и грудь, на торс и на плавки.
Точнее, не думать о том, что то, что там, под ними, я вчера держала в руках.
От этих мыслей начинает кружиться голова.
– Пока ты оцениваешь свои потери, девочка с коньками, я, пожалуй, сплаваю, – сообщает он и идет мимо меня.
Спасибо, Бен!
Мне разом перестает хотеться на него пялиться, а следом я вспоминаю, что нахожусь на берегу океана. В Зингсприде. В «Шеррамел Стар»!
Это то, о чем я мечтала столько лет… И сейчас эта мечта у меня перед глазами, а я стою и пялюсь на мужчину, у которого все в порядке с самооценкой! К слову, терзания совести в этот момент меня окончательно оставляют, и я иду переодеваться. Здесь, во встроенном шкафу, бесчисленные вешалки (судя по всему, для тех, кто собирается десять раз переодеваться на пляже), вмонтированный в стену сейф, хотя никому и в голову не придет что-то прятать в «Шеррамел Стар». Или это мне не придет?
Я быстро избавляюсь от плотных джинсовых брюк и блузки, снимаю белье.
Купальник оказался от «Маррахью Файнтер», ценник был предусмотрительно скрыт. То есть выключен: у брендов сейчас все ценники электронные, вмонтированы в прикрепленные бирочки. Стоимость этого купальника я могла представить себе без помощи сети. И верха, и низа, и легкой туники к нему соответственно. Белоснежной, с открытой спиной, на которой выделялась только огненная бахрома цвета истинного пламени. Купальник был открытый дальше некуда, черный, с золотыми узорами.
Пару минут я смотрю на все это безобразие, хотя точнее будет сказать, великолепие, потом отстегиваю все бирки, одеваюсь, набрасываю тунику и выхожу.
Благо солнце здесь не ярче, чем в снегах Ферверна и мои солнцезащитные очки отлично справляются. Я оставляю их на шезлонге вместе с туникой и иду к океану, Бен маячит где-то на уровне ограничительной цепочки. Теплая вода касается пальцев, вызывая какой-то совсем невероятный восторг. Я шагаю вперед. Еще вперед, а потом быстро захожу, потому что волна пытается вытолкнуть меня на берег. Погружаюсь в теплую воду, позволяя ей обтекать меня со всех сторон, и плыву.
Драконы, я даже не представляла, каково это!
Вокруг рассыпается бликами солнце, вода подхватывает меня, и я переворачиваюсь на спину. Зажмуриваюсь от яркого света и счастья и вдруг чувствую тоненькую пульсацию внутри. Это как ответ на мое счастье, и мне сейчас невыносимо хочется смеяться.
– Привет, Льдинка. – Океанская вода позволяет мне положить руки на живот, по-прежнему лежа на спине. – Тебе тоже нравится плавать? Я тебя научу, обещаю.
Пульсация становится чуть сильнее, ударяет в пальцы тоненькими иголочками холода.
Если мы сейчас с ней так общаемся, то что же будет через два месяца? Через три? На последних сроках беременности? Мы качаемся на волнах вместе, и это странное чувство, как будто я сама еще не родилась. Особенно если закрыть глаза и представить, что вот это обтекающее тебя тепло – бесконечная безопасность. Мне так уютно, что даже не хочется разворачиваться и куда-то плыть, ни обратно к берегу, ни дальше.
– Да дракона ж твоего налево, Вэйд! Я кому говорил, не заплывать далеко?!
От этого более чем резкого голоса я подпрыгиваю прямо в воде, погружаюсь с головой, изрядно наглотавшись соленой водички. Ладно, она полезная, но когда я выныриваю на поверхность (вся такая прекрасная, волосы на лице), то сквозь мокрые пряди вижу на некотором расстоянии от себя Джермана Гроу.
Передо мной Джерман Гроу. Это как, скажем, увидеть… Джермана Гроу. Ничего другого я придумать не могу, но, к счастью, он в мою сторону даже не смотрит. Вылавливает из океана ребенка, то есть своего сына. У них с женой сын, я об этом тоже где-то слышала. Ну если не сказать видела, потому что в фильме, который я смотрела, было очень много о них, и там у главной героини был сын. И у них тоже сын.
Вся эта связка крутится у меня в голове, пока ребенок возвращается чуть ли не от ограничительной цепочки, причем с такой скоростью, что ему может позавидовать профессиональный пловец. На меня тоже не смотрит, только на отца – весьма виновато, и говорит:
– Пап, я всего один раз.
– На берег!
После этой команды, когда мальчик наконец выходит из океана, на меня оглядываются. Окидывают ровно тем взглядом, которым можно было бы посмотреть на шезлонг, и направляются следом за сыном. Его жены нигде не видно, а я делаю глубокий вдох и ухожу под воду. Под водой безопаснее как-то, можно просто сидеть и пускать пузыри, и не думать об этом вот всем.
Впрочем, под водой я сижу ровно до того момента, когда что-то касается моей ноги. Я с визгом выныриваю, кашляю и обнаруживаю напротив себя Бена, который смотрит на меня в упор. Слишком близко. Я смотрю на капельки воды, которые блестят у него на плечах, мне надо думать о Джермане Гроу, а я думаю о капельках.
– Ну и? – говорит он.
– Что?
– Собираешься ты ему презентовать свой проект или так и будешь изображать самку водного дракона?
– Ну ты же изображаешь самца набла, – хмыкаю я, а потом замираю, глядя на него. – Стой. Погоди. Ты что… знал? Но… как?!
– Скажем так, я быстро ориентируюсь в информации, которую получаю.
– Погоди, но я тебе даже не говорила… Точнее, говорила, но уже здесь, в Зингсприде.
– Значит, мы просто мыслим в одном направлении. Когда ты мне показала свой бизнес-план, я сразу понял, что ему нужно имя. Помимо твоего, разумеется. Джерман Гроу просто удачно подвернулся со своими выходными в Зингсприде.