После чего нахмурился еще больше.
– Да. Нет. Нет. Позже.
Все, что он сказал, было совершенно неинформативно, но у меня почему-то волоски снова самовоспламенились. По крайней мере, я чувствовала себя так, как если бы меня всю пронесли над костром.
Халлоран отложил смартфон на столик, потом снова посмотрел на меня.
– Ферн Ландерстерг совершил оборот, – произнес он. – И в настоящий момент направляется к нам.
Во рту неожиданно пересыхает.
– Что значит – совершил оборот? – переспрашиваю я.
Хотя прекрасно понимаю, что значит «совершил оборот». «Совершил оборот» – это когда иртхан стал драконом и часто-часто машет крылышками, «направляясь к нам».
Халлоран, судя по всему, понимает, что этот вопрос риторический. Потому что вместо ответа на него сообщает:
– В современном мире обороты, не продиктованные угрозой жизни или другими вескими обстоятельствами, запрещены.
Я молчу.
– Но этот с наибольшей вероятностью продиктован. Нам осталось только понять, был ли он спонтанным или осознанным. И, разумеется, разбираться в этом желательно не посреди города.
Я сглатываю.
– Воды можно? – спрашиваю тихо.
Халлоран, совершенно не смущаясь того, что он первое лицо государства, поднимается и наливает мне воды. Протягивает стакан, а я, к счастью, справляюсь с этой предательской дрожью в руках раньше, чем пролью на себя половину.
– Он обернулся из-за меня?
– Думаю, это лучше спросить у него.
Я снова глубоко вздыхаю.
– Что вы имели в виду, когда сказали, что… лучше не посреди города?
– Это значит, что вас лучше вывезти в пустоши, Лаура. Он идет за вами.
Я провожу ладонями по лицу. Его слова не подразумевают того, что я могу отказаться – но я и не могу. И вовсе не потому, что я пытаюсь придумать себе отговорку вроде «я же не хочу, чтобы пострадали люди в городе», и все такое. Я не могу отказаться по другой причине. По той, о которой предпочитаю сейчас не думать, а точнее, «не могу» – не совсем правильное слово.
– Как скоро он будет здесь?
– У нас в запасе примерно десять – двенадцать часов. Вполне можете выспаться.
– Вы издеваетесь?
– Согласен. Шутка была неудачная, – соглашается Халлоран.
А я думаю про океан. Огромный, безбрежный океан, разделяющий нас, и меня снова начинает потряхивать. Это безумное расстояние, кишащее драконами, и хотя водные обычно не претендуют на воздушное пространство…
– Лаура, – он неожиданно обращается ко мне по имени, – вам правда лучше отдохнуть. Я ничуть не преувеличу, если скажу, что Торнгер Ландерстерг сильнейший в наше время. Поэтому волноваться вам совершенно не о чем.
Я хочу спросить, с чего он вообще взял, что я волнуюсь, потом понимаю, что это их звериное чутье… Чутье иртханов, или как оно там называется. Он не просто видит меня насквозь, он понимает каждую мою эмоцию, ловит ее как приемник радиоволны.
– Я боюсь, – признаюсь я.
– Вам нечего бояться. Вы просто как магнит для дракона – когда он сядет, с наибольшей вероятностью ваше присутствие больше даже не потребуется. Потому что произойдет обратный оборот.
– Но у вас не произошел, – говорю я.
Халлоран приподнимает брови.
– Вы изучали историю?
– Вашу историю невозможно было пропустить.
– Это было давно, Лаура. Больше пятнадцати лет назад. Сейчас мне в любом случае придется вас оставить. Если хотите, я попрошу, чтобы вас не беспокоили.
– Буду рада.
– Никто, кроме местра Эстфардхара.
– Почему он?!
– Потому что кто-то должен постоянно находиться рядом с вами, чтобы отслеживать состояние вашего пламени.
– В клинике нет ответственных сотрудников?
Халлоран улыбнулся.
– Не думаю, что с ответственными сотрудниками вы будете чувствовать себя комфортно.
А с ним – буду?!
Этот вопрос я тоже не задаю, просто закрываю глаза. В мыслях снова и снова звучат слова Халлорана: «Направляется к нам, направляется к нам, направляется к нам». Я, наверное, сошла с ума – потому что не могу думать больше ни о чем. Только о том, что Торн скоро будет здесь.
«Нам осталось только понять, был ли он спонтанным или осознанным».
Зачем он летит сюда?
Удаляющиеся шаги. Шорох двери.
Шорох двери. Приближающиеся шаги.
– Лаура.
Я не открываю глаза, поэтому могу только слышать, как Бен подходит. Кажется, он останавливается рядом со мной.
– Лаура, мне жаль, что все так получилось.
– Жаль, что меня чуть не убили? Или жаль, что не убили? – Я открываю глаза, врезавшись в его взгляд. Сознаюсь, сейчас мне хочется сделать ему больно – так же, как он сделал мне.
И, кажется, у меня получилось.
– Я тоже не железный, – цедит он. – Что мне сделать, чтобы мы могли поговорить нормально?!
– Ничего, – отвечаю я. – Вряд ли у нас это получится.
Закрываю глаза и снова оказываюсь над беснующимися волнами. Где-то высоко, там, где больше нет ни души. Сверху бездна и снизу – бездна. Каково это – быть драконом?
Каково оказаться один на один со стихией – там, где ничего больше нет?
Бен по-прежнему стоит рядом, не просто стоит. Он касается моих пальцев. Может, если не реагировать – просто уйдет? Не из палаты, разумеется, на такое я даже не надеюсь. Просто уйдет от моей кровати.
– Лаура, я бы хотел все исправить, – говорит он. – Но все исправить я могу только в настоящем. И в будущем. Если ты мне позволишь.
Я не отвечаю, не шевелюсь. Даже когда рядом возится Гринни, просто изображаю бревно, и это действительно срабатывает.
Потому что прикосновение разрывается.
Шаги.
Шорох.
Тишина.
Глава 25
Есть мужчины, с которыми все легко и просто. Наверное, где-то они есть. Когда он просто забирает тебя на флайсе, и вы едете куда-то… ну, не знаю – смотреть на закат. Потом вместе ужинаете, ложитесь спать, а утром занимаетесь сексом. Потом он бежит в душ, а ты готовишь ему завтрак. Или вы вместе стоите под душем, а потом он готовит тебе завтрак.
По крайней мере, в моих романтических представлениях было именно так.
И ни разу у меня так не сложилось. Предположим, с Мистом (ладно, его предполагать не будем, потому что его я теперь даже за мужчину не считаю) я сама не особо способствовала развитию событий. Но в случае с Торном и с Беном…
Хотя как можно говорить о Торне и о Бене одновременно?
Они совершенно разные. И рядом с ними я испытывала совершенно разные чувства, в которых теперь совершенно не могу разобраться. Это однозначно радует, потому что хотя бы какое-то совершенство в моей жизни есть.
А мужчины, с которыми просто, если и существуют – то очень далеко от меня. Не в моей Вселенной.
Вот такие мысли меня посещают последние полчаса, пока время отсчитывает последние минуты до встречи с Торном. Халлоран не сказал, как все будет, да по большому счету он мне вообще ничего не сказал – кроме как «ложись и спи». Или отдыхай, что для меня в принципе нереализуемо, потому что перед глазами огромный дракон, который несется в Аронгару на сумасшедшей скорости.
А на мне – харргалахт Бена, которую он так и не снял.
Мне надо попросить его это сделать. Потому что не надо обладать доскональным знанием драконьей натуры, чтобы понять, что дракону не понравится, что на девушку, к которой он прилетел, наложил свою лапу другой дракон. О Торне я вообще молчу. Хотя Торн уже в курсе про харргалахт.
Что вообще заставило его обернуться драконом и лететь сюда?
Нападение?
Но между нами больше нет никакой связи, и, если честно, я вообще не понимаю, при чем тут именно дракон.
– Лаура, может, перестанешь кряхтеть и откроешь уже глаза? – интересуется Бен.
Надо.
Надо, мне надо это сделать.
И харргалахт он тоже должен снять, пусть даже говорить с ним не очень хочется.
Поэтому я открываю глаза и смотрю на него:
– Сними харргалахт, Бен.
– Не сейчас.
– Не сейчас?!
Я спрашиваю это так, что Гринни, которая переползла спать ко мне в ноги, подпрыгивает.
– Ты сейчас слишком слаба.
– Это мне решать.
– В данном случае это решать не тебе, а медикам. Сейчас я не могу этого сделать.
Я сажусь, и мониторы отзываются возмущенным писком.
– Не могу или не хочу?!
Бен спокойно встречает мой взгляд.
– Не имею права. В первую очередь как врач.
– Как врач?! – Я задыхаюсь от нахлынувших от меня чувств. – И многих ты… отврачевал? Что, секреты выпытывал, когда они под наркозом были?!
Бен резко подается вперед, пальцы на подлокотниках сжимаются до белизны.
– Не поверишь, но да. Я многим спас жизнь, Лаура. Тебе спас.
– Ой, да что ты? После того, как сам же подвергал ее опасности?!
В его радужку примешивается пламя, но мне все равно. Я готова с ним сцепиться, и не уверена, что только словесно, даже Гринни вновь подскочила и вздыбила шерсть. Как раз в это время к нам заходят Лагез и Халлоран. Врач поспешно приближается ко мне.
– Вам лучше не подниматься так резко, ферна Хэдфенгер.
Я чуть отклоняюсь вбок, чтобы видеть Бена.
– И да, ты прав. Я тебе не поверю. Больше никогда.
Халлоран негромко кашляет.
– Лаура, нам пора.
Бен хмурится.
– Куда?
Только сейчас я понимаю, что ему не сообщили. Халлоран ему не сказал. Ни слова.
Честно, меня прямо окутывает злорадство, совершенно мне несвойственное.
– Приятно, когда за твоей спиной происходит что-то? – интересуюсь с милой улыбкой. – Что-то, что ты вроде как должен знать, но – упс?
Бен поднимается – резко и теперь смотрит на Халлорана в упор.
– Что происходит?
– Торнгер Ландерстерг совершил оборот. Мы забираем Лауру в пустоши, чтобы избежать возможной паники и огласки.
– Ого, – говорит Бен. – И ты все это время об этом знала?
Я встречаю его взгляд и произношу. По слогам.
– Ра-зу-ме-ет-ся.
Он молчит, не произносит больше ни слова. Просто смотрит мне в глаза, а потом отворачивается. Подходит к Халлорану.