Но тут раздался ропот:
Сказались разум да и опыт,
Накопленный с предавних пор,
Что не к добру ведет раздор
Меж родичами кровными...
И, будучи немногословными,
Князья сказали просто:
"Какой с невинных спрос-то?
Пойди на мировую!.."
...И вот я повествую
О наступившем мире
И о роскошном пире,
Который рыцарям был дан,
И как мой дорогой Гаван,
Очищен от наветов злобных,
Средь паладинов бесподобных
Внимал рассказам боевым
О тех, кто пал и кто живым
Вернулся, невредимым,
Притом непобедимым...
. . . . . . . . .
И вдруг король сказал: "Увы,
Чуть не лишился и я головы,
Когда вступил со мной в сраженье
Рыцарь в красном снаряженье.
Он не известен здесь никому,
Но в мощи равных нет ему.
И вот я, побежденный, сдался...
Но тут такой приказ раздался:
Я должен до исхода
Нынешнего года
Святой Грааль ему добыть, -
А не добуду, как тут быть?
Тогда дойти до Пельрапера – града,
Где живет его счастье, его отрада,
Для него затмившая белый свет,
И передать ей его привет...
При этом лицо его все лучилось...
Все это совсем недавно случилось...
Что ж. Мне пора исполнить долг..."
...На этом Вергулахт умолк...
. . . . . . . . .
. . . . . . . . .
...Гаван премного удивился
И рек: "Ты не освободился,
Король, от долга своего?
Так знай: я выполню его!
Обманывать не стану:
Святой Грааль достану,
Чтоб только вызволить тебя,
Антиконию возлюбя..."
. . . . . . . . .
Гласит старинное преданье,
Что тяжким было расставанье
С Антиконией дивной,
Чей поцелуй призывный
Был ею снова повторен...
Гаван был ею покорен...
...Пересказать охота,
Что, по словам Киота,[113]
Он сам когда-то прочитал...
Гаван не плакал, не причитал,
А рек не без сердечной боли:
"Я покорюсь господней воле,
Чтоб в путь далекий поспешить,
В надежде подвиг совершить,
Коль вы меня благословите!
Так будьте счастливы! Живите,
Не зная горя и забот...
Меня ваш образ поведет!.."
И королева отвечала:
"Когда б не столь постыдно мало
Я вам, мой рыцарь, помогла,
Я успокоиться б могла...
Вы, кто смогли бесстрашно биться,
Смогли бы большего добиться
И мира лучшего достичь,
Но как бы ни был грозен бич
Судьбы, что правит нами всюду,
В любой беде я с вами буду,
Вам сердце отдано мое,
Без вас мне в мире не житье..."
Она его облобызала
И этим сердце его терзала.
Не только он, да и она
Печаль изведали сполна...
...Те, кто Гавана сопровождали,
Коней пораньше оседлали
Под липой, в густой тени,
Чтоб отдохнуть могли они
Перед дорогой дальней...
Кингримурсель был всех печальней
И проводить хотел его
К границам графства своего...
...Гаван сказал ему: "Не стоит,
Пусть вас ничто не беспокоит.
Избрал я тяжкий жребий свой,
Но все еще верну с лихвой,
В заветный край пробьюсь, доеду
И одержу там свою победу..."
...Итак, пришло прощаться время.
Расцеловался Гаван со всеми -
От доблестных седых мужей
До робких юношей – пажей...
Затем, вскочив на Грингульеса,
Гаван исчез за кромкой леса...
О, то была отнюдь не тяга
К источнику земного блага,
О, то не набожность была,
Что странствовать его звала,
Свой подвиг совершить намерен,
Он долгу был при этом верен,
И влек героя интерес
К стране невиданных чудес...
IX
«Откройте!..» – «Кто здесь?..» – "Я – по пути...
В сердце свое меня впусти!"
«Да как же вы уместитесь в нем?»
«Надеюсь, как-нибудь смекнем».
«Но тесно в этом помещении...»
"Уж ты прости за посещение,
Но я тебя вознагражу:
Чудес премного расскажу!.."
"Ах, это вы, госпожа Авентюра![114]
Ну, как там юный друг Артура,
Я разумею – Парцифаль?
Нашел ли он святой Грааль?
Не скрою: жаль его мне стало,
Когда его Кундри так отчитала...
Но вынужден признаться вам:
У многих благородных дам
Рассказ наш вызвал нарекания,
Что от такого испытания
Я Парцифаля не уберег,
Что я к герою слишком строг...
Мне эти вздохи надоели...
Однако что на самом деле
С моим любимцем произошло?
Затменье ли вновь на него нашло
Иль, господу благодаренье,
Обрел широту он и ясность зренья?
Живет ли в счастье он иль муке?..
Прошу: в свои возьмите руки
Сего повествованья нить
И постарайтесь нас возвратить
Туда, где мы прервали
Рассказ о Парцифале.
Священный преступив рубеж,
Вернулся ли он в Мунсальвеш,
Чтоб там увидеть снова
Анфортаса больного?..
Утешьте ж сообщеньем нас,
Что короля от хвори спас
Герой вопросом долгожданным!
(О, как терзает грудь нужда нам!..)
Сладчайшей Герцелойды сын,
Он, тот, чьим дедом был Гандин,
Он, храбрый отпрыск Гамурета,
О ком поется песня эта, -
Где он? Что с ним? Каков он сейчас?..
Быть может, в нем давно погас
Огонь страстей... А может, вновь
В нем жарко вспыхнула любовь?
А может быть, в бою суровом
Сейчас он насмерть бьется?.. Словом,
Мы все хотели б знать о нем...
Нам так не терпится!.. Начнем!.."
...И Авентюра рассказала:
Герой наш странствовал немало,
Скакал по суше на коне,
И по морской он плыл волне
На корабле под парусами,
Всегда хранимый небесами.
Он и на поединках дрался.
Кто б состязаться с ним ни брался,
Был тут же выбит из седла...
Весы природа создала, -
Чья перевешивает чаша:
Моя или, к примеру, ваша?
А та, где слава тяжелей!
Но это значит: не жалей
Сперва себя во время боя,
Будь властен над самим собою,
Не потакай себе ни в чем...
Вот так-то!.. Ну, а уж потом
И к недругу будь беспощаден!..
...Стал воистину громаден
Парцифаля перевес...
Но как-то раз в дремучий лес
Героя занесло случайно.
Во всем вокруг гнездилась тайна.
Был ранний час. Рассвет серел...
Вот Парцифаль-герой узрел
Пещеру и ручей журчащий,
Бегущий в глубь бескрайней чащи...
Нет, страха он не испытал!
В себе он волю воспитал,
Рад приключеньям и тревогам.
И был за то замечен Богом.
Да, сам господь его снабдил
Запасом небывалых сил,
Чтоб укрепить в нем веру...
...Герой вошел в пещеру,
Где он отшельницу застал...
Господь любовь ей ниспослал.
И Богу отдала она
Свое девичество сполна,
Бежала радостей земных,
Чтоб жить среди скорбей одних
И вновь и вновь стонать от боли,
У старой Верности в неволе...
Так Парцифаль, герой наш юный,
Снова встретился с Сигуной
(Сам не ведая того).
Притом героя моего
Ужасный охватил озноб.
Сигуна обнимала гроб.
Князь Шионатуландер в нем
Спал непробудным, вечным сном...
Так жизнь в Сигуне убывала...
И хоть на мессах не бывала
И на молебствиях она,
Вся жизнь ее была – одна
Заупокойная молитва...
Но ею выиграна битва
С неумолимою судьбой!
Навек пожертвовав собой,
Она не изменила
Тому, кого любила,
Оставшись верной до конца
Священной тени мертвеца!..
. . . . . . . . .
. . . . . . . . .
Вступив в пещеру, как в темницу,
Одетую во власяницу
Застал Сигуну наш богатырь...
Она, держа в руках псалтырь,
Его приветствовала словом
Ласковым, медовым...
...Колечка с пальца она не снимала
Убитого друга вспоминала.
Камешек на кольце был богатым,
Сверкающим гранатом,
Пылавшим средь неимоверной
Кромешной темноты пещерной...
Вся бледная от нездоровья
(На голове – повязка вдовья),
С лицом, иссушенным тоской,
Сигуна (смертный страх какой!)
Герою почесть оказала
Тем, что рукою указала
На деревянную скамью,
И продолжала речь свою:
"Умоляю вас, присядьте.
Уставши, даром сил не тратьте..."
Поблагодарив ее за честь,
Он просит и ее присесть...
Но горькие слова отказа
Он слышит: "Ах, еще ни разу
Я при мужчине здесь не сидела...
И нет моим страданьям предела!.."
Воскликнул герой Парцифаль: "О боже!
Здесь в чаще, среди бездорожья,
Смертельной мучимы тоской,
Без всякой помощи людской,
Вы, беззащитная, умрете!..
Где пропитанье вы берете,
Когда здесь только лес да лес?.."
"О нет, по милости небес
Грааль дает мне пропитанье
В моем жестоком испытанье.
И хоть противна мне еда,
Приносит Кундри иногда
Мне кое-что оттуда,
Где торжествует чудо!.."
...Герой наш Парцифаль сперва
За шутку эти счел слова
И сам спросил не без улыбки:
"Скажите, вы не по ошибке
Кольцо столь дивное надели?
Не влюблены ли вы, в самом деле?
Тогда признайтесь, в честь кого
Вы в келье носите его?
Ведь как же так, вас люди спросят,
Колец отшельники не носят!
Да и амурничать – ни-ни! -
Нельзя им, боже сохрани!.."
И голосом своим печальным
Сигуна молвит: "Обручальным
Должно бы это стать кольцо.
Но словно буря – деревцо,
Смерть друга жизнь мою сломала.
Невеста, я женой не стала,
А стала скорбною вдовой...
Под этой сенью гробовой
Супруг почиет мой... Однако
Связали нас не узы брака.