— Нуу, там упыри в "Черной кошке" были и позачетнее Промокашки. Хоть тот же Горбатый…
— Да. Тот же Горбатый топором сторожа зарубил с одного удара. Достойно уважения?
— Все равно несравнимо.
— Хорошо. А если сто сторожей зарубил? Или надо тысячу? Тогда уже достойно? Чикатилу уважать надо? Или Оноприенко? 52 человека убил, вполне достойный результат, не каждый каратель из эсэс такого добился. Меня их уважать не тянет. А тебя?
— Погодь, как там: "Враг был силен, тем больше наша слава!"
— Силен — не спорю. Сильный, злой, дурной. Ладно, у меня профдеформация, я лично всех правонарушителей кретинами считаю, мне положено по должности. Но простой вопрос — чего хорошего бандюганы создали? Вообще? — напористо спросил сотрудник органов.
— Лас-Вегас!
— А еще? Думай, думай. Так вот бандюган — создать ничего не может. Он может что-либо раздолбать чужое. Все. И у немецких бандюганов не срослось — обещали, что Третий Рейх будет тысячелетним, а всего ума на 12 годов хватило. Так что уважать своих надо, которые излечили европейцев волшебными пендалями и затрещинами. А так, с этим уважением к врагу мы далеко уедем. Уже уехали. Вон фриц в блине — и ватник трофейный и башмаки трофейные и даже скатерка цельнотыжженая. А нам эту шпану вишь в кине показывают отутюженной, сапоги блистючие и вообще — галантная европейская культура, и мировая цивилизация. Вон она — культура эта. В блиндаже валяется.
— Это вопрос терминологии. Бандит — член организованной группы, силой отбирающий добро у производителей, так? А если бандит заинтересован в долгосрочном существовании своей жертвы, это бандит или нет? Вот если бандит начинает прикрывать свою корову от наездов конкурентов, он перестает быть бандитом? — вдруг выдал молчаливый очкарик.
— Вообще по отношению к гражданам российское государство было бандитским чуть менее чем всегда. И особенно, если вспомнить, кто и как садился на трон — добавил парень в остеррайховке, тонко усмехнувшись.
— А каждое государство начинается как бандитизм. Как начали все вокруг жить по понятиям — законам то есть — так уже глядишь, и государство получается.
— Да прям.
— Нуу, рейх — тот же бандитизм, только с масштабной мокрухой.
— Как и бриташка с америкашкой.
— Это уже другая статья — заметил человек из органов.
— Ну да, как про мериканцев речь — так другая статья…
— Другая статья УК. С мокрухой и рецидивом — пояснил серьезно мент.
— Тогда все государства — бандиты, а мир — бандитская малина — заметил в свою очередь Паштет, отметив заодно, что после ужина и возлияний копари с удовольствием предались любимому мужскому занятию на сытый желудок — чесанию языков. И от выпитого речь стала велеречивее. Хотя и так не просты были копари, не просты.
— Точно так. И вся беда нашей страны, что она с окружающими бандитами пытается договариваться, не как с уголовщиной, а как с фраерами. А они — не фраера. Они — блатные, да еще и беспредельщики. Отсюда и проблемы.
Слушать лекцию по международному положению Паше не хотелось совсем, и потому он сменил тему, спросив:
— А почему — эрзац батальоны? Паршивые, что ли были? Ненастоящие?
— Вы думаете, я ем колбасу? Нет, это эрзац. По — вашему — дерьмо. Настоящую колбасу делают из мяса! — ехидным тоном процитировал явно что-то неизвестное его сосед по палатке.
— Нуу, нет, конечно. Это запасные батальоны и учебные, а эрзац — потому как не боевые. У немцев это делилось — манншафт и всякие обеспеченцы. Они даже и потери считали поврозь. Хотя потом, когда прижало, из учебных лепили тут же боевые — и форвертс.
— Но они все дешевые эти жетоны с эрзацев?
— Нуу, это сильно зависит от того, к каким частям относился данный учебный батальон, они привязывались к конкретным частям. По громким дивизиям типа Первой, что была под Питером — может доходить до тыщ трёх сейчас. В СС тоже были свои Ers. Но с рунами, это писалось — СС. А ещё были например такие шифровки на жетонах как Inf.Ers.Btl 600 — это кодовое обозначение тайной полевой полиции — Geheime FeldPolizei. Стоимость такого жетона сейчас около 600-800 долларов, и не найти.
Так что не всё однозначно.
— А у тебя такие есть?
Капелла покосился на хихикнувшего Петровича и грустно сказал:
— Тайной полевой полиции у меня нет.
— Фельджандармы которые?
— Не надо путать с фельджандармерией! Это разные артели. Фельды у меня есть, а тайной полиции нет, но такой жетон есть у Петровича.
Тот опять хмыкнул "в усы".
— Я его пропустил, когда покупал кучу жетонов в Кёниге, взял оптом, потом Петрович у меня купил несколько из этой кучи, и определил. Сказать, что я член — ничего не сказать — сокрушенно признал Капелла.
Остальные посмеялись, но не зло.
— Я вот видал, что находили пустые жетоны прям связками. Значит все же в частях выдавали жетоны?
— Выдавали. Тем, кто переведен с флота или авиации. Тем — меняли. Еще всяким добровольцам давали, хиви разным. У хиви отдельно пробивалось HW или HiWi дополнительно к части, часто не набивалась группа крови. Но такие жетоны дешевые и неинтересные, хотя попадаются не так, чтоб часто.
Глава четыре. Каратели
Это упоминание о добровольцах как-то внезапно выбило Паштета из колеи. Полезли в голову мысли, не очень подходящие к застольному трепу на разные темы, совсем тут неуместные мысли. Паша так и не сказал Лёхе, что попытался найти следы тех, с кем его приятель встречался и общался в давнем 1941 году. Сам — то попаданец сгоряча постарался было отыскать своих компаньонов в интернете, но не преуспел, убедившись очень быстро, что и интернет не всеобъемлющ, да и у дружков — товарищей его оказались, как на грех, очень распространенные имена и фамилии и потому нашлось таковых огромное количество, а разобраться кто из них с Лёхой одну кашу хлебал — не получалось никак. В отличие от своего легкомысленного приятеля, не удосужившегося уточнить всякие важные данные, Паша попробовал зайти с другой стороны и узнать про партизанский отряд, все-таки крупная единица. И огорчился, поняв, что легко может прочитать про боевой путь любых немецких частей и героев, а вот по нашим вся информация в инете оказалась куда более отрывочной и скудной.
Одно было понятно четко — Лёха вовремя успел соскочить с поезда, ну, то есть, его очень вовремя выпихнули обратно. Хоть картинка, представшая перед озадаченным Паштетом, и была из рваных обрывков, но сложенное лоскутное одеяло дало жуткую картину средневековой лютости, помноженной на немецкую педантичность и европейскую лицемерную беспощадность к чужакам. Великому немецкому народу и прочим народцам, примкнувшим к Евросоюзу того времени, было тесно и скудно в маленькой Европе. Без колоний — то есть массы ресурсов, полученных даром от глупых аборигенов, прожить богато было невозможно, и бравые англосаксонские дипломаты вывешенными на Африке и Азии красными флажками (Это — мое!!!) оставили для немцев только одну зону с никчемными аборигенами и колоссальными ресурсами — недобитую Российскую империю, которая ухитрилась не рассыпаться после всех пертурбаций, а опять слиплась под новым названием — СССР. Там вроде пытались выпускать даже и самолеты и танки, но все отлично знали — это громадина не более, чем колосс на глиняных ногах. Все отлично помнили, что даже винтовок и снарядов русские в Большую войну не могли сделать столько, сколько им было надо, и царские эмиссары носились как угорелые по всему Земному шару, платя авансом чистым золотом за самое разношерстное оружие, покупая любые винтовки и в Японии и в США и в Мексике и черт еще знает где. Большая часть золота так и осталась по чужим карманам — пока ушлые ребята не спеша выполняли русские заказы, производя зачастую совсем негожую фигню, война успела кончиться и империя развалилась. Много русского золота получено было "просто так", не признавать же отвратительных большевиков за преемников царя!
Потому желающих свалить этого надоевшего всем колосса было много. А проблемы аборигенов… Кого они волнуют. Всем были нужны территории без фауны и жизнь аборигена никогда колонизатора не волновала. Биомусор должен был быть уничтожен — кому же охота жить на помойке? И потому за уничтожение лишнего населения взялись сразу — как в Тасмании. Благо, для европейцев это было делом привычным. Особенно подогревало желающих помясничить то, что законы Рейха никак не воспрещали любое отношение к местным. Вот застрелить зайца или там кабана — влекло уголовное преследование. А подстрелить местного мальчишку или бабенку — означало только "уничтожение бандита" и даже поощрялось. Закупоренные в душной, законопослушной из страха перед свирепыми наказаниями Европе, садистические наклонности вылетели из цивилизованных господ, как джинн из бутылки. И на оккупированных территориях развернулся такой же массакр, какой был в обеих Америках, Африке, Австралии, Индии и так далее. Благо, отработано было издавна, как чистить землю от биомусора, выполняя Великую миссию Белого Человека. В первую же зиму голодом, холодом, расстрелами и виселицами, прочими способами, вплоть до простой отмены медицинской помощи, было уничтожено несколько миллионов аборигенов. Паша представил в масштабе обезлюженные города — типа десяток Челябинсков или три Казани — вздрогнул.
Увы, европейцев ждал неприятный сюрприз, даже несколько. Легкой прогулки опять не получилось. В отличие от Наполеона даже не удалось взять Москву, темпы наступления на танках оказались ниже, чем у гренадеров и кирасиров Бонапарта. Как всегда неожиданно выяснилось, что в омерзительной России — жуткая распутица и невыносимые морозы. Этим явлениям европейцы тут же присвоили генеральские звания — так было меньше позора за плохо выученные уроки по географии в школе. Еще хуже оказалось то, что аборигены воюют всерьез и какая-то промышленность у них есть. Это было кардинальным отличием от тех же североамериканских индейцев, которых тоже было много, но вот своего железа у них не было совсем, и потому они покупали у колонизирующих их европейцев и завозные томагавки и завозные ружья и даже скальпеля для снятия скальпов. Все это для глупых индейцев заботливо делали в Англии и Германии с Францией.