— Я уже вам говорил, и если вы поняли, что из себя представляет ваш противник — жить после этого легче. Понимаете, в ряде случаев это сразу будет решать характер боя — говорил учитель фехтования. И когда слушатели позволили себе усомниться, тут же привел примеры:
— У филиппинцев оружие режущее и наносит поверхностные раны. У них поединок до трех часов длился — пока один кровью не истечет. Ибо так принято. А у японцев традиционно — все решает первый удар. Даже сейчас, когда они от европейцев фехтованию научились — традиция никуда не делась. Японец атакует первым и постарается все решить первым же ударом. Видите разницу? Индийские доспехи видели? Сверху броня в палец толщиной, а ноги — голые. Раджпут не бил по "нечистым местам". На кону карма стоит — ударишь не туда и возродишься в следующей жизни не гордым слоном там или орлом, а придется семь ступеней снизу восходить, начиная с таракана или как там в индуизме положено, не силен я в этом. А воины из Европы били куда попало, им на карму плевать с высокой колокольни, важен результат. Опять же видите разницу?
— Толку нам в этой старой истории. Вот уж вряд ли с раджпутами махаться придется — возразил от учеников долговязый парень.
— Эх! — раздраженно махнул рукой тренер. Потом все-таки педагогическое мастерство одолело и уже спокойно заметил:
— Нож разведчика вы все видали, так?
— Так — согласились неофиты.
— Почему у одного образца лезвие смотрит вниз, а у другого — вверх?
— Может, для левшей? — догадался молчаливый парень.
— Нет. Просто нашим стало известно — немцев учат по рукопашке, что у русских ножей лезвие снизу, а обушок — вверху. И потому при ножевом бое рекомендуется безбоязненно парировать раскрытой ладонью, отводя нож в сторону. И наши что?
— Стали делать ножики лезвием кверху — догадался молчаливый.
— Точно так. И прикиньте сами, насколько это оказалось неприятным сюрпризом для уверенных в победе немцев. Ладошкой-то раскрытой по лезвию, а? Сам, да с размаху? Так что для того, кто вступает в бой — любая информация о противнике важна. Если вы своего противника прокачали еще до схватки — ваши шансы повышаются.
— Слыхал, что немцев вроде рукопашному бою не учили. Дескать огнем работали в основном — влез в беседу Паштет.
— Учили. Особенно в начале войны, когда начинали увеличивать Рейх. Тот фольксштурм и тыловики, что заканчивали Историю Рейха, те да, не умели, и научить было уже некому. А до 43 года вполне рукопашников хватало. Старались не злоупотреблять, имело место, но если приходилось — то вполне себя показывали. Вот к слову и такой момент — менталитет национальный тоже важен. С теми же немцами — очень любят стереотипное поведение, следуют инструкциям, не любят импровизаций. На чем постоянно горят, потому как такое на войне сильно мешает. Прогнозируете действия противника — выигрываете.
Тут он поглядел на Паштета, усмехнулся и былинным голосом выговорил:
— Однажды заезжий фехтовальщик вызвал на дуэль известного шутника Уленшпигеля. Хохмач явился с метлой вместо шпаги. С одной стороны он знал, что противник его — мастер по шпаге и в прямом бою накоротке не устоять. С другой было известно, что враг грузен и тяжел и очень быстро теряет дыхание. И шутник носился вокруг фехтуна, заставляя того терять силы, а потом ткнул его метлой в лицо и сбил с ног. Откинул подальше выбитую шпагу и веселил публику, стараясь скормить противнику метелку. Тот и помер. От злости. Он же не знал, что Уленшпигель отлично владеет длинномерами и был лучшим бегуном у себя в городе. Его даже назвали Тиль — то есть "подвижный". Разведка — вот что важно перед каждым боем. А вы это отрицаете весьма легкомысленно.
— Ясно. А если, скажем, с финном придется встретиться, или с эстонцем — то можно спокойно выспаться перед дракой — усмехнулся долговязый.
— Зачем? После драки у вас будет время поспать. Вечным сном — хмуро улыбнулся тренер.
— Почему? — удивилось сразу несколько учеников.
— Стереотипы — вещь достаточно опасная, вот вы и повторяете ошибки немцев. Судите о противнике, не зная его точно.
— А что знать-то про турмалаев? — недоверчиво спросил самым презрительным тоном долговязый ученик.
— Финны в Российской империи были такими же хулиганами, как сейчас кавказцы. Ту же славу головорезов имели. (Ученики недоверчиво переглянулись) Большая часть криминальных трупов была в Финляндии. Ну, что удивляетесь? Даже весьма так себе пуукко, который в общем-то не шибко страшный ножик и сильно уступает сатанинскому якутскому ножу или гениальному ножу для геноцида всего живого, что делали у наших поморов — а остался в криминальной истории России как адская финка. Но в деле — пуукко банальный крестьянский ножик, вполне можно сказать — хоз-быт, если уж так говорить. Тому же кинжалу, что на Кавказе и у казаков был в почете, уступает сильно и во всем сразу. Но якуты со своим кошмаром стали известны только во время обороны Заполярья от гитлеровцев, и те очень быстро заценили северные ножи, если в плен попадал с таким ножом раненый, то мучили его долго и старательно, глаза выжигали и все такое.
А финка… Вся ее слава только в том, что хозяева ее пускали в ход очень часто. И успешно. Вот и смотрите, как вы облапошились со своим стереотипом. Финны думают долго, а вот действуют — быстро. И если до поножовщины дело дошло с финнами — не считайте их тюленями.
Менталитет — вот что надо знать. Не стереотипные глупости. Если б вы больше читали — это бы вам помогло. В той же финской пракниге "Калевала" очень все внятно прописано. Сосед Лемминкайнена лет двадцать думал — мстить или не мстить. Решил все же отомстить — и тут же из самострела болт в спину вогнал, да еще и ядом смазанный. Ладно, давайте прощаться. Вопросы остались?
— А что такого в якутском ноже? Или поморском? — спросили ученики.
— У якутов заточка стамесочная, односторонняя, лезвие при ударе уходит по дуге, кровотечение получается массивнее, ну и еще хитрости есть. У поморов — кончик в сторону искривлен — тоже для того же, рана от этого уширяется и опять же все вековые наработки использованы — лезвие кривое слегка, рана получается шире и шкуру снимать удобнее, физиологично под руку сделано, заточка лезвия волнообразная, опять же рана от этого значительно опаснее. Это не хозбыт, это настоящие охотничьи ножи, ими палочку стругать тоже можно, но они — для мяса. На следующее занятие принесу, посмотрите.
— Меня вот еще тоже удивило — заметил неожиданно для себя Паштет — что у нас в известной сказке про волка и пса, звери договор соблюдают точно. И у хохлов тоже сказка такая же…
— Это что, та сказка — ну, мультфильм "Жил-был пёс"? "Щаз спою", да? — спросил улыбчивый крепыш из группы учеников.
— Она самая. У белорусов тоже так. А у эстонцев оказалось наоборот — когда волк крадет детенка, выполняя инсценировку киднеппинга, то эстонский пес всерьез кусает компаньона за ногу, перегрызая сухожилие, и не дает ему бежать, пока хозяин пса очумевшего от такой подлости волка гробит — сообщил Паша.
— Сказка — ложь, да в ней намек,
Добру молодцу урок — нараспев произнес, улыбаясь, Наваха.
— Да прямо — уперся долговязый. По нему было видно, что он зануда и при том — упертая зануда.
— Именно так. А дома вы еще подумайте на такую тему, почему у нас в сказках все чудеса — монументальные и основательные и ресурсы при том не считаются. А вот у наших демократических партнеров — сплошное фу-фу, надувательство, а не чудеса, и жадность со скупостью из сказок валом валят. Не поняли?
— Не очень — озадаченно призналя улыбчивый парень. Впрочем, сейчас он был серьезен. Остальные тоже как-то насторожились.
— Думать не хотите, память развивать — это печально. Не исправитесь — получите Альцгеймера в зрелом возрасте. Я серьезно, между прочим. Ладно. Сравниваем. Золотая рыбка, выполняя пожелания бездонной старухи, дает ей и дом горожанки и хоромы дворянки и дворец царицы — без дураков, сроков и всерьез, со слугами, охраной и владением. Не бесила бы своей дурью старая труперда рыбоволшебницу — жила бы в довольствии. Щука, опять же, что Емеля скажет — то и выполняет всерьез и надолго. Царевна-лягушка осуществляет заказы тоже не из мороков. Так?
— Ну, в общем — переглядываясь и, судя по всему, судорожно вспоминая хорошо забытое, согласились осторожно ученики.
— Вижу, книги у вас не в почете. Берем мультфильмы, чтоб вам понятнее было. Смотрим на ту же Золушку. Халтура чудовищная девочке всучивается и скоропортящаяся. Тыквокарета, крысокучер, мышекони, говночудо. И в полночь все это тут же возвращается в обратное ничтожество. Алладин — та же песня — джинн лепит всяких холуев и слонов из того, что под рукой. Парад-алле провели, пыль в глаза пустили — все, остался принц Абабуа с одной мартышкой. Вот вы и подумайте на досуге, с чего так. Заодно потренируйте мозг и прикиньте, почему чудеса у наших соседушек выполняются весьма своеобразно — захотел чувак миллион долларов, чтоб джинн дал — и тот без вопросов гробит мамашу пожелателя в авиакатастрофе, после чего рвущий на себе волосы от горя сыночек получает от страховой компании искомый миллион долларей. Раз уж об этом речь зашла, заодно подумайте, почему этот самый миллион долларов — единственная мечта во всем кинематографе соседей. И почему, получив этот чемодан с деньгами они тут же фильм завершают. Как у нас сказки — свадьбами кончаются. Все, ступайте, ломайте головы.
Как там что решили ученики, Паша не знал. Для себя вывод сделал немного неожиданный. Именно потому, покидая островок генерального скелета, забрал с собой пустую банку от тушенки и древнюю бутылку Хеннеси. Чудес ждать не приходится, а посуды нехватка.
Теперь Паштет вечером кипятил воду, сливая ее в бутыль и фляжку, а чай заваривая в кружке. Кашу готовил с походом — ужинал плотно, а остаток доедал утром, благо закутанная в свитер фляга оставалась горячей. Обедал всухомятку, запивая водой из бутыли, а встав на ночлег — опять кухарничал, стараясь выбрать место у воды проточной, благо водой этот край не был обделен.