Были выписаны также два автоматических устройства для набивки обойм. Одно было передано столичной гвардии, а другое — Институту профессионального обучения. Здесь набивались обоймы не только для собственных нужд, но и для провинциальных полицейских управлений.
Республиканская гвардия не получила такого устройства и выразила по этому поводу протест.
Миссия всегда считала эти полицейские части второстепенными, которые в дальнейшем должны исчезнуть или в лучшем случае сохранить один сильный, хорошо обученный и вооруженный эскадрон.
Он должен был иметь снаряжение, предназначенное для борьбы с беспорядками. В числе этого снаряжения были пластиковые каски. Они выдавались столичной гвардии и специальному эскадрону, созданному по инициативе американских советников при управлении безопасности, который использовался только этим управлением для патрулирования проспекта 18 Июля. В снаряжение входили также винтовки. Сколько горя принесли они семьям жителей Монтевидео! Следует сказать, что американские советники, передавая эти специальные винтовки для подавления беспорядков, предупреждали, что с ними следует обращаться осторожно, что их дальнобойность выше обычной.
Другим видом поставок были боевые отравляющие вещества. В числе их были газовые гранаты, используемые столичной полицией. Они начинялись двумя видами газов: СН и CS. СН — это обычный слезоточивый газ, а CS содержал химические элементы, действующие на нервную систему. Только в 1967 году в Уругвай было поставлено, согласно моим очень скромным подсчетам, 17 800 таких гранат.
Точно установить количество поставляемого в страну вооружения и химических средств мне никогда не удавалось. Сейчас это сделать еще труднее: все поставки идут на адрес посольства. Это может подтвердить, например, полковник Борхес. Полковник отвечал в министерстве внутренних дел за оформление документов на таможне. Некоторые грузы оружия под видом пропагандистских материалов приходили в адрес ЮСИС или американского посольства.
На мой взгляд, публиковавшиеся в то время в прессе разоблачения о поставках оружия США в Уругвай не отражали и половину того, что американцы ввезли в страну. В эти сведения не входили поставки вооруженным силам. В те годы американцы старались укрепить столичную гвардию, как наиболее насыщенное в стране огневой мощью подразделение, включая и военный округ №1. Столичная гвардия получала и автоматы, и тяжелое вооружение. Уже тогда заботились о том, чтобы дни траура пришли на землю Уругвая.
ФБР сдается
Было бы абсурдно полагать, что даже такой параноик, как Саенс, мог думать, что можно соперничать с параллельным аппаратом ЦРУ. Саенс не был столь наивным, Он искал нечто другое.
Нет доказательств того, что ФБР пыталось создать другой аппарат, может быть, ведущаяся борьба преследовала лишь цель оказать влияние на принятие некоторых решений и оправдать предложения об увеличении сметы. Но давайте на время оставим обсуждение этих гипотез.
Создавая собственную информационную сеть, Саенс хотел укрепить свое влияние внутри Главного полицейского управления — и в этом отношении он мог получить указания или пожелания от ФБР. При наличии этой сети облегчался его доступ к послу: он мог передавать ему собственную информацию. И в этом, конечно, он был заинтересован как в личном, так и в служебном плане.
Этим страдал не один Саенс. Даже такой непоколебимый человек, как Кантрелл, придавал значение самой ничтожной детали, которая позволила бы ему проявить себя перед вышестоящими начальниками или перед послом. Однажды, когда Кантрелл проводил заседание вместе с Сампогнаро в министерстве внутренних дел, в здание посольства была брошена бомба с краской.
Я об этом узнал из полицейского радиодонесения и сразу же попытался связаться с советником, но телефон Сампогнаро не отвечал. Тогда я пошел в министерство. Кантрелл немедленно покинул заседание и поспешил в посольство, чтобы показать, что он на месте и всегда начеку. Позже Кантрелл выразил мне признательность за то, что я не поленился прийти в министерство и предупредить его. Он добавил, что было чрезвычайно важно прибыть на место события: самое серьезное оправдание его отсутствия могло дать повод для недружелюбной критики.
Похожий случай произошел и в связи с отставкой Барлокко и его заменой полковником Агирре. Пуртшеру пришла в голову мысль навестить в эти дни Главное полицейское управление. Как читатель помнит, его имя было занесено в черный список посольства. Кто‑то из шутников сказал, что, хотя Пуртшер принадлежит к партии «Бланко», он будет назначен начальником генерального штаба полиции или обязательно вернется в столичную моторизованную полицию. Мы от души посмеялись, видя, как Саенс, Кантрелл и даже Бернал заторопились в посольство, чтобы первыми сообщить новость.
Была еще причина, почему Саенс хотел создать свой собственный аппарат. Если бы посол официально одобрил его идею, у него появилось бы прекрасное прикрытие для своих коммерческих делишек. Но создаваемая Саенсом сеть так и осталась в зачаточном состоянии. У Саенса не было средств для ее организации. Он ограничивался лишь обещаниями, используя свое влияние в Главном полицейском управлении, и мелкими подарками.
Я знал несколько чиновников, прямо связанных с частным «аппаратиком» Саенса: ими были Имасул Фернандес из ЮСИС и два англоуругвайца из АИД — Джон Белл и Нормал Мор — Дэвис. Были и другие полезные ему чиновники, но они снабжали его информацией как официального высокопоставленного американца. Поэтому я не включаю в это число инспекторов Герру, Герреро, Морана Чаркеро [29]и других.
Нам для охраны помещения было придано несколько полицейских. Одним из них был агент следственного отдела Вальтер Спинелли. Это был типичный «тира», почти неграмотный, он еле умел расписываться. Он испытывал чуть ли не патологическую ненависть к гражданскому населению. Когда он садился в пикап миссии, то, со злостью сжав руль, носился по улицам, ища пешехода, которого можно было бы напугать и излить на него накопившуюся у него злость против общества, обрекшего его на положение, лишь едва отличающееся от положения скота.
Спинелли ютился вместе с женой и детьми в трущобе на улице Инка-2400. В конце концов, жена его бросила: она таяла на глазах от недостатка пищи и нескончаемых абортов, тогда как он распивал виски с Саенсом и сорил получаемыми сверх зарплаты деньгами, подражая американским советникам.
Он ненавидел дисциплину, которую пытался внедрить Кантрелл. Ее игнорирование стало его самоутверждением. Ему приходилось сопровождать Саенса во время его походов по злачным местам, и вражда Кантрелла особенно обижала его, так как он считал себя доверенным лицом шефа миссии. Он был парнем на все случаи жизни — от курьера до сводника, однако начинал испытывать страх оттого, что слишком много знал.
Саенс хотел избавиться от свидетеля своих похождений и сумел перевести его в отдел общественного порядка, однако продолжал подбрасывать ему напитки и сигареты. Но когда Саенс уехал, Спинелли впал в абсолютную немилость. Правда, вскоре он оправился, так как его куриные мозги были котирующимся товаром. Он стал личным телохранителем полковника Сина Фернандеса, который в то время был переведен на работу в Главное полицейское управление. Приобретенный Спинелли с Саенсом опыт оказался полезным и для полковника — на попойках, устраиваемых на загородной даче Чакра [30].
Спинелли годился в основном для участия в полицейских операциях. Но однажды сумел раздобыть относительно интересные данные с помощью своей любовницы Лилиан Родригес, студентки педагогического училища. Он познакомил ее с Саенсом, и она стала его осведомительницей среди учащейся молодежи.
Что касается операций, в которых принимал участие Спинелли, я могу рассказать о двух из них. Во время выборов 1966 года была организована группа агентов из следственного отдела. Они носились по улицам Монтевидео, срывали агитационные плакаты, устраивали беспорядки во время митингов и собраний, проводимых неугодными для них партиями.
В основном это были те же агенты, которые во время подготовки конференции в Пунта — дель — Эсте охотились за теми, кто разбрасывал листовки и расклеивал политические плакаты в знак протеста против конференции. Во время потасовок агенты многим причинили тяжелые увечья.
Эта же группа служила ядром для другой, еще более вымуштрованной и специально подготовленной для нападения на прогрессивных депутатов. Подчинялась эта группа младшему лейтенанту Сарторио. Он служил в столичной гвардии, закончил академию в Вашингтоне и являлся видным членом легиона Артигаса — полувоенной фашистской организации, имевшей далеко идущие планы. Члены легиона также мечтали о расправе с прогрессивными депутатами.
К этому времени ЦРУ уже взяло под свой контроль находившийся в зачаточном состоянии аппарат Саенса; Спинелли был заменен другим агентом следственного отдела, Вилой (или Виньей), который позднее был переведен в управление разведки и контрразведки.
В созданную Саенсом частную сеть был втянут и бывший директор учебных курсов в Канелонес капитан республиканской гвардии Хервасио Сомма. Он был женат на богатой женщине и не испытывал материальных затруднений. Ему связи с американцами были нужны, чтобы заручиться их поддержкой в осуществлении путчистских планов, разрабатываемых сторонниками батльистского союза «Колорадо». Большой друг Бернала, он с самого начала был связан с Саенсом, а позже, во время волнений в республиканской гвардии, поставлял информацию для Кантрелла.
В Соединенных Штатах это было время ухода со сцены Джонсона и воскрешения на американской политической арене Никсона. Разгром прогрессивных течений в эпоху маккартизма стал кульминационным пунктом в истории ФБР. После этого начался медленный закат этой организации, которая была создана в основном для слежки внутри страны.