В Киншасе практически нечего делать, еще меньше занятий там во время перебоев с электричеством (только если вы не грабитель), но я нашел одно преимущество: я смог задешево постричься. Видите ли, половина ребят в городе сбривала волосы подчистую, а остальная половина чуть отращивала их в новом стиле под названием «Обама». Так как поддержание таких стилей требовало стрижки машинкой, то парикмахерские теряли клиентов во время проблем с электроэнергией, что давало мне, единственному патлатому человеку в городе, возможность сторговаться о стрижке ножницами за полцены.
К этому моменту я прикончил 60 батончиков на завтрак, 68 пакетиков смеси с ледяным чаем, 6 кг мюсли, 49 футболок с Нью-Йорком, семь романов, 750 таблеток витаминов, пузырек с таблетками для очищения воды, бутылку репеллента и бутылку средства защиты от солнца, 20 дорожных комплектов принадлежностей для шитья (которые я использовал в качестве подарков и чаевых), две пары ношеных тряпичных штанов, полкило мацы, шесть банок сардин, восемь гигабайтов памяти фотокамеры и двенадцать из тринадцати стран, которые я хотел посетить. Мой зуб пронизывала острая боль. Пришло время отправляться домой, так что я решил напоследок сделать парочку фотографий, за что и был арестован.
Я не делал фотографии в Конго и ДРК, так как ничего мне не приглянулось – только грязь и разруха. Но мне показалось, что кому-нибудь дома может понравиться хоть одна фотография, так что я вышел из отеля и сделал два снимка магазинчиков через дорогу. Это спровоцировало незамедлительную волну криков, тыканья пальцами и трясущихся кулаков местных жителей, после чего на меня набросились вездесущие полицейские в гражданском.
После проверки моих документов и долгой лекции на французском языке они объяснили мне, что ветхая полоска старого асфальта перед моим отелем являлась главной дорогой, ведущей от реки Конго к столице, и что повстанцы (которые постоянно хозяйничали на нескольких километрах этой дороги последние несколько лет) могли напасть с моря и добраться по реке до Кинаши (что было настолько же вероятно, насколько их попытки завоевать Кони-Айленд), а мои фотографии могли пригодиться им, чтобы узнать месторасположение административных зданий и ударить по самому сердцу города. И все это было настоящим истерическим военным бредом. Единственной информацией, которую мятежники могли почерпнуть из моих фотографий, было месторасположение уличного кафе-гриля, обсиженного мухами, где я съел свой завтрак, – и, на мой взгляд, это заставит их бежать отсюда быстрее, чем любое правительственное оружие.
После того как я бросил затею ответить им именно таким образом, так как мне не хватало знания дипломатического французского, я сказал полицейским, что я был просто американским туристом-идиотом, который решил сделать пару снимков великолепного города, чтобы показать приятелям дома. Меня сразу же освободили за чистосердечное признание.
На следующий день я узнал, почему меня так легко отпустили в условиях репрессий: у полиции были дела поважнее и покрупнее, и тут размер имел значение. Утренние заголовки газет восклицали:
КРАЖА ПЕНИСОВ НАВОДИТ СТРАХ НА ГОРОД
После того как четырнадцать так называемых жертв подали жалобы, полиция Киншасы арестовала примерно дюжину предполагаемых «колдунов», которых обвиняли в сглазе жертв, у которых внезапно уменьшились пенисы. Колдуны обещали вернуть прежний размер в обмен на деньги. (Карточки они не принимали.) Ситуация была настолько экстренной, что были зарегистрированы случаи попыток линчевания преступников, и полиции пришлось усадить за решетку и несчастных пострадавших, чтобы утихомирить их.
Западным людям может быть и сложно это понять, но многие жители Западной Африки практикуют и верят в вуду, черную магию и колдовство, и некоторые даже совершают ритуальные убийства, чтобы добыть внутренние органы или кровь для оккультных практик.
Статья в журнале «Культура, медицина и психиатрия» от 29 марта 2005 года под названием «Объяснение эпидемии уменьшения размера мужских половых органов в Западной Африке» рассматривала психопатологические аспекты этих периодических панических атак – исследователи назвали это массовым заболеванием психогенного характера, – во время которых люди подвергались линчеванию и побоям камнями, иногда приводившим к смерти, после того как их обвиняли в колдовстве, уменьшающем и заставляющем исчезать пенисы, груди и вагины. Это поверье называется «коро», и оно числится в книге «Диагностическое и статистическое пособие по психическим расстройствам».
Глава полиции Киншасы, предпочитавший реальные доказательства психиатрическим свидетельствам, передал агентству Рейтер следующее: «Я говорю пострадавшим, что их пенисы не исчезли. Когда они начинают утверждать, что они стали крошечными или потеряли свою силу, я отвечаю: «Как вы можете знать об этом, если даже не ходили домой, чтобы самим все проверить?»
Я узнал, что случаи кражи пенисов и их уменьшения совсем недавно произошли в Камеруне, Гане, Нигерии, Кот-д’Ивуаре, Бенине, Сенегале, Судане и Гамбии.
Так что, кажется, Большой Эл вновь смог уйти от пули.
Между тем повстанцы все еще промышляли разбоем в свое удовольствие в далеких восточных джунглях и как-то не собирались предлагать мне несметные богатства в обмен на мои ценные фотографии.
Глава XX. О причудах драконов
Мне оставалось посетить всего 21 страну, и я решил сразу вычеркнуть из списка 10 самых спокойных из них – Науру, Восточный Тимор, Бруней, Бутан, Бирму, Монголию, Кирибати, Северную Корею и еще двух новичков – и объездить их в период с июля по сентябрь 2010 года, чтобы оставить на 2011-й государства пострашнее.
Но после того как я приобрел все 24 билета на самолеты (без права возврата) и одну 30-часовую поездку на трансмонгольском экспрессе по пустыне Гоби, ситуация вышла из-под контроля.
Бирма (это название нравится мне больше, чем «Мьянма») была охвачена политическими волнениями, после того как военный режим втайне изыскал путь, чтобы продлить домашний арест продемократического лидера Аун Сан Су Джи перед обещанными выборами. Выборы действительно были заявлены на февраль 2010 года, так что я по глупости решил, что любые демонстрации и митинги, связанные с этим событием, уже утихнут к моему приезду. Но в январе правительство отложило голосование, и по стране пошел слух, что дату перенесут на нумерологически благоприятный день – 10 октября, десятое число десятого месяца десятого (хотя технически уже одиннадцатого) года нового столетия, и это число – как же мне повезло! – выпадало на дату моего прилета. Ситуация накалялась, и армия начала отстреливать протестующих уже за месяц до моего визита.
Северная Корея решила, что весна 2010-го – замечательное время, чтобы провести испытания торпед, потопить корабль флота Южной Кореи и повысить напряжение между странами до предела впервые за несколько десятилетий. После поимки двух американцев, попытавшихся пересечь северную границу без разрешения, Северная Корея ужесточила правила въезда для граждан США. Они отказывались выдавать визу любому писателю или журналисту и не уведомляли о том, отнесли ли они меня к какой-либо из этих категорий, пока я не появился сам в их посольстве в Пекине за день до вылета моего самолета до Пхеньяна.
Монголия страдала от самой сильной засухи за последние 60 лет, за которой последовала невероятно холодная зима. Этот двойной удар уничтожил семь миллионов голов скота, главной опоры экономики и источника пищи в государстве.
Китай, мой перевалочный пункт между Пхеньяном и Монголией, а затем и Бангкоком, был недоволен настойчивыми требованиями президента Обамы повысить ценность их валюты и уважение к правам человека, на что государство ответило ужесточением таможенной политики и стало отказывать американцам в выдаче мультивизы. Хотя я объяснил в их визовом центре, что мой маршрут предполагал шестиразовое пересечение границы, и попытался уговорить их поставить печать о тройном въезде, они дали мне право лишь на два въезда.
Таиланд, через который летели двенадцать из заказанных мной рейсов, внезапно превратился в поле боя защитников бывшего премьер-министра в красных майках с солдатами, поддерживавшими новое правительство. Король Пхумипон Адульядет, почтенный 83-летний монарх, который улаживал конфликты своего народа на протяжении более 60 лет, был слишком слаб из-за болезни, чтобы помешать волнениям, и должен был вскоре передать престол своему недотепе-сыну, которого презирали все тайцы поголовно.
В Восточном Тиморе тоже было неспокойно. Островное государство к северу от Австралии было самым глухим местом в мире. В эйфории своего рождения три авиалинии поспешили предложить свои воздушные услуги и соединить столицу Дили с Сингапуром, Гонконгом и Австралией. Но с ухудшением финансового положения страны и упадком торговли и туристического бизнеса две авиалинии как сдуло, и осталась лишь одна фирма, самолеты которой летали до Австралии.
Ко всем этим волнениям я пожелал увидеть еще две страны, чтобы точно удовлетворить свое желание попасть в каждую страну современности. Одной из них был Бангладеш (где я чуть не был повешен как индийский шпион, когда я назвал их страну Восточным Пакистаном, которого больше не существовало). Второй страной стала Социалистическая Республика Вьетнам (отличавшийся от Южного Вьетнама, который я посетил в 1965 году, в самый разгар войны, по политическим воззрениям).
Вот таким было начало простенького путешествия, которое должно было быть спокойным и пройти в самых мирных странах из оставшихся.
Ко всему прочему грустной новостью стало ухудшение здоровья моего дорогого друга и товарища в поездках – Стива. В 2007-м мы договорились, что объединим свои планы на 2010 год, чтобы вместе отправиться в наше последнее путешествие на джипе по степям и пустыням Монголии навстречу местам Чингисхана.
Стив получил серьезную травму в декабре 2009-го, когда тигр напал на слона, на котором Стив добирался до удаленной точки Непала. Во время долгого восстановления в госпитале Бангкока Стив несколько раз падал в обморок из-за причин, не связанных с нападением и которые тайские врачи не могли точно определить. Когда его положение ухудшилось, он,