— Как быть с долгом? — спросил Васильев.
— С каким? — удивился Левка.
— А как же «американка»? Что ты хочешь?
— Вот дурной. А впрочем, хочу. Во-первых, навещай Радьку Не давай его в обиду. Машка тоже обещал, но ты все равно следи за ним. Во-вторых, пиши обязательно! Я буду сообщать куда. И в-третьих… — Левка замялся. — Помогай Сабинке… Во всем помогай, слышишь?.. Обещай…
— Клянусь!
— Вызови-ка ее.
Левка отошел к кирпичному забору, посмотрел вокруг. Город готовился к празднику. На тротуаре у стены в ожидании лежали огромные цифры XXI из красных электрических лампочек. Завтра на толстых веревках их будут подтягивать под самую крышу детского дома, рядом с уже висящим портретом Маркса.
«Ровно год… Ровно год, как я стоял у детприемника и ждал автобуса…»
На крыльцо вышла Сабина, увидела Левку, подошла к нему Они стояли и молчали. Сабина заплакала. Левка погладил ее по плечу, не зная, чем утешить. Почувствовав, что вот-вот разрыдается сам, проговорил с трудом:
— Ну… ладно тебе… хватит…
Она вытерла глаза, порывисто поцеловала его в щеку и, взбежав на крыльцо, крикнула:
— Будь счастлив, Левка!
Левка слышал, как простучали ее башмаки по лестнице. Он еще долго стоял внизу у забора, потом вздохнул и медленно зашагал прочь…
Бригада выехала на гастроли. Сборы были безрадостными. Дойнов собрал артистов и объявил:
— О квартирах можете забыть. Будем ночевать в клубах.
— Значит, диковать, — вздохнул Абашкин. — Первый признак…
— Что это такое? — поинтересовался Левка.
— Этого слова ты ни в одном словаре не найдешь, ни в каких энциклопедиях. Но его знают все цирковые мира. А значит оно, что вчера ты не ел, сегодня ничего поесть не найдется и на завтра не предвидится!
Сборы падали. С каждым днем настроение в бригаде ухудшалось. Для Левки репетиции стали мукой.
— Туго спину, бездарь! Спина мягкая! — кричал Дойнов во время трюка руки в руки.
Однажды он поднял Левку в стойке на вытянутых руках. Мальчик отклонился в сторону. Дойнов не стал балансировать, раскрыл кисти и отпустил руки. Левка полетел вниз головой.
— За что?
— А вот за то! — рассвирепел Дойнов и пнул Левку ботинком в бок. — Теперь всегда буду отпускать руки, так и знай! Иначе не почувствуешь трюка, чмур!
Абашкин и Панич попытались вступиться за Левку, но Дойнов закричал в ярости:
— В мои репетиции лучше не лезьте! Таких мастеров, как я, в цирке раз-два, и нету! Меня так школили, и я так школить буду! Не желает стать мастером, пусть катится на все четыре стороны! Держать не стану! А вы лучше за собой следите. Сборы-то падают.
— А ты бы не только Сабину, а всех нас поразогнал! Что за бригада в четыре человека?
— Хороший артист и один сборы сделает!
— Ну и делай один!
— Смыться хотите? Скатертью дорога!
Абашкины уехали на другой день.
— Зря не едешь с нами. Дурак, — сказал Левке на прощание Павел. — Хуже, чем у этого жмота, нигде не будет. Едем. Тбилиси — сказочный город.
— Нет, Наша…
Так распалась бригада.
— Покамест махнем ко мне в Большой Токмак, — сказал Левке Дойнов. — Там разберемся. Новое дело сколотим. Жену заберем. Дочку.
— А далеко это Большой Токмак?
— Не очень. Но учти — грошей у меня только на один билет. И то еле наскреб. Значит, поедешь «зайцем». В товарном. Умеешь? Нет? Ничего, научишься! Обычное дело. Все великие артисты в молодости так ездили. Я тоже. Вот тебе на жратву. В Большом Токмаке встречу на станции.
До Большого Токмака Левка добрался за несколько дней в товарном вагоне с автомобильными покрышками. Спать на них было неудобно. Матроска изорвалась в клочья. Все тело ныло от чесотки.
Поздней ночью Левка отыскал Дойновых. Все уже спали. Левка постучал в окно. На крыльцо вышел Дойнов.
— Молодец, что прибыл. Я заждался. Подумал, что ты смылся к Абашкину в Тбилиси. Как добрался? Я тебя два дня встречать выходил!
— Все в порядке. Ни одного кондуктора не попадалось, ни одного милиционера.
— А я что говорил! Без билета кататься — одна лафа! Ну, проходи в дом-то.
Они прошли в светлую чистую комнату.
— А где шляпа?
— Провалилась в вагоне за покрышки. Доставал-доставал — никак не смог. Вы уж не ругайтесь.
— Чего ругаться? Новую купим. И матроску. Ободрался, как Мустафа. Жрать небось хочешь? Вали!
Вошла заспанная женщина в байковом халате. Ленка сразу узнал ее. Жена Дойнова была в жизни еще красивее, чем на фотографии.
— А, гастролер Осинский! — приветливо улыбнулась Валя. — Здравствуй, Лева. Много о тебе наслышана. Я Яна ругала-ругала, что тебя отправил «зайцем». Ты уж не сердись.
— Накрывай на стол! Он с голоду дохнет, — сказал Дойнов.
— С ума сошел, Ян? В таком виде за стол? Сейчас поставлю воду, мыться будет.
Она быстро сбегала с Левкой за водой к колодцу, вскипятила бак, заставила мальчика раздеться догола («будет, будет стесняться-то, свои люди!»), вымыла в сенях простым мылом, сожгла все барахло, обмазала его с головы до ног какой-то едкой, вонючей мазью и протянула чистое белье Дойнова. Левка потонул в нем. Валя трещала без умолку:
— Вот теперь на человека стал похож! Садись за стол! Картофельные оладьи с салом любишь? Ленивые вареники любишь? Чай с молоком любишь?
Левка ел за троих. Только чая с молоком не дождался: от усталости заснул за столом.
Из Большого Токмака Левка написал письмо Мише.
«Здорово, Мишка! Пишу первым, как обещал. Сейчас кончу тебе, следом напишу Радику и Машке. Дойнова вроде как подменили. До чего стал ласков! Понял, наверное, что был не прав. Или так на него Валя действует. Очень хорошая женщина. Просто мировая! Кормит как на убой.
Нянчусь с ихней дочкой Милочкой. Привязалась ко мне. Зовет братишкой.
Напиши мне, что за ребята в детдоме, как устроился, как себя чувствуешь. Жду. Лев».
— Ты в электричестве разбираешься? — спросил как-то Дойнов.
— Немного, а что?
— Хочу Вале еще один номер сделать. «Серпантин», или «Танец бабочки». Не слыхал о таком?
Левка выбрал в магазине волшебный фонарь и усовершенствовал его: приспособил для смены диапозитивов поршневой моторчик, очень похожий на тот, что делал к авиамодели И-116. Работал он в механической мастерской, где заведовал приятель Дойнова.
— Мозги у твоего приемыша почище, чем у нашего инженера! — нахваливал заведующий Левку. — Отдай ты его мне! Большим изобретателем может стать. А что ваш цирк? Несерьезное дело. Какая с вас, артистов, польза? Чудить он и у нас в мастерской сумеет…
Левка изготовил диапозитивы с чудесными рисунками. В лучах аппарата Валя в белом платье с широкими длинными рукавами походила на сказочную бабочку.
Через несколько дней Дойнов привел в дом белокурую девочку лет пятнадцати и весело сказал:
— Покупай новую матроску, Валя! Для партнерши Эльзы! Начнем репетировать. Хватит, отдохнули! Сделаю с ней этюд. Поедем работать в филармонию, в Днепропетровск. На разведку. Ежели понравится, тебя выпишем. Нет — в другое место махнём. Есть предложения. Такие артисты, как Дойнов, без работы не бывают!
Глава четвертаяБегство
Однажды в трамвае Дойнов познакомился с молоденькой девушкой.
— Держи портфель! — сказал он Левке. — Я провожу барышню. А вы с Эльзой валяйте в гостиницу. Ждите там. Не потеряйте портфель, смотрите! В нем документы ценные, договора.
Войдя в номер, Левка бросил портфель на стол. Портфель неожиданно раскрылся, и из него посыпались толстые пачки денег. Ребята пересчитали их и ахнули: тридцать тысяч!
— Может, не его… — растерянно сказал Левка.
— Ты какой-то наивный, Левка, честное слово! — рассердилась Эльза. — Чьи же? Кто ему доверит такую сумму? Может, прихватить немного, а, Левка? Не заметит. По тридцаточке. Вот наедимся! На месяц вперед!
— Думать даже не смей! — сказал Левка.
Он уложил деньги в портфель, отыскал гвоздик, вставил его в замочную скважину, покрутил немного — замок защелкнулся.
Гастроли в Днепропетровске закончились, все вернулись в Большой Токмак.
— Больше не могу нищенствовать, — жаловался Дойнов Валентине. — Совсем без грошей приехал! Голый, как сокол!
— Зачем же он жене-то врет? — удивлялась Эльза. — Вот до чего скупость человека доводит. А ты у такого паразита по тридцаточке не захотел взять.
Двадцать восьмого октября выехали в Новороссийск.
Особого успеха программа не имела: по тем же местам только что пронеслась ураганом «дикая» бригада артистов под руководством иллюзиониста Валико Русидзе.
— Зараза! Фокусник вонючий! — метал громы и молнии Дойнов. — Весь маршрут изгадил! Мы в Сочи, а он там был! Мы в совхозе научного института, а он там был! Мы на чайные фабрики побережья, а он там был! Нагоню подлеца! Выломаю ноги! Покажу, как по чужим маршрутам ездить!
К вечеру очередного «пустого» дня усталые, обозленные, артисты добрались до какого-то безымянного поселка. На обшарпанной стене клуба висела ярко размалеванная афиша:
КТО НЕ ВИДЕЛ, ТОТ ПОТЕРЯЛ ВСЕ!
НЕВЕРОЯТНО, НО ФАКТ!
ТОЛЬКО ОДИН РАЗ! ВОЛШЕБСТВО НЕ ПОВТОРЯЕТСЯ!
Концерт эстрадно-цирковой программы под руководством и при участии ЧАРОДЕЯ, МАГА и ПРЕСТИДИЖИТАТОРА, известнейшего ИЛЛЮЗИОНИСТА, ПОПУЛЯРНОГО АРТИСТА ГРУЗИИ ВАЛИКО РУСИДЗЕ и его ассистентов.
!!!!!!!!!!!!!!!
Сеансы гипноза. Факирские опыты. ЧЕЛОВЕК — счетная машина.
Волшебные исчезновения. Неожиданные появления. Таинственный сундук. Таинственный мешок. Таинственная шкатулка.
???????????????
Последняя новинка! Бездна хохота!
ВАС ОБКРАДУТ ТАК, ЧТО ВЫ ДАЖЕ САМИ НЕ ЗАМЕТИТЕ,
ОДНАКО ВСЕ ВЕЩИ БУДУТ ВОЗВРАЩЕНЫ! ГАРАНТИЯ!
!!!!!!!!!!!!!!!
Живые птички, зайчики, гусь, голуби, удавчик и артисты Цирковой программы.
НУЖНО УВИДЕТЬ. ЧТОБЫ ПОВЕРИТЬ! МИЛОСТИ
ПРОСИМ!
Начало в восемь вечера. Администрация.
У Дойнова сжались кулаки.