— А где он?
— Гуляет.
Владимир указал на окно. Во дворе бегал Трефка.
— Трефка, домой! — крикнул Владимир и опустил во двор веревку с корзиной.
Собачка прыгнула в корзину, Владимир, как на лифте, поднял ее в комнату. Трефка спрыгнул на пол и тут же спрятался под кровать.
— Помнит, что натворил. Иди, иди сюда! Вот Левка с Сабиной пришли. Им теперь из-за тебя денег не получить.
Жалобно повизгивая, Трефка выполз из-под кровати. Владимир положил на пол стопку рваных книжек, ткнул в них Трефку носом.
— Ну, что будем делать? Как показаться в цирк?
Трефка залаял на книжки. Все рассмеялись.
— Знаешь что? — предложил Дадеш. — Сложи их в сумку, и пусть он сам принесет их инспектору манежа. Уверен, что тот поймет, не рассердится, заменит на новые, понятно, да?
Левка сказал:
— Вот, Володя, я принес немного денег в счет долга.
Владимир не взял ни копейки.
— И думать не смей! На что жить будешь?
— А я не согласен! — неожиданно для себя самого закричал Левка.
— Ладно, давай так… — предложил Владимир. — Пусть у нас с тобой будет особый долг — «до лучших времен». Настанут для тебя лучшие времена — отдашь. Ладно?
— Согласен!
Вечером на представлении, во время номера Левка увидел сквозь прорезь в лягушачьей маске дядю Ладо, сидящего во втором ряду.
«Подойти или не подойти? — думал Левка. — Ведь он наверняка не узнает меня в костюме лягушки… Пожалуй, все же подойду… Нехорошо…»
Левка торопился, стягивая с себя трико. В дверь постучали.
— Входите!
На пороге стояли Дадеш и дядя Ладо с букетом цветов. Левка смутился, растерялся.
— Специально из-за тебя пришел в цирк, — сказал старый борец. — Узнал от Абашкина, что ты в Ереване. Мы тут с бригадой. Молодец, хорошо работаешь!
— А как Паша?
— Пьет по-прежнему, Сегодня после представления жду тебя с твоими друзьями к себе в гостиницу. Приходите все!
Дядя Ладо снял в ресторане отдельный кабинет. Левка и не подозревал о существовании таких кабинетов. Его поразила позолота на потолке, множество картин на стенах, пианино красного дерева.
— Как в музее… — шепнул он Сабине.
На столе стояли неведомые ребятам блюда, острые приправы. Яркий свет отражался в хрустальных бокалах. Даже садиться за такой стол было страшновато.
— Неужели столько можно выпить? — шепотом спросила у Левки Сабина, глядя на официантов, которые приносили и приносили различные вина.
Все уселись за стол. Тамадой избрали дядю Ладо. Первый тост он провозгласил за Левку.
— Верю, что мальчик станет большим артистом, желаю ему счастья в жизни! — закончил тост дядя Ладо.
Старик был в ударе: много рассказывал, пел.
— Эх, лезгинку бы станцевать, — сказал он.
— Пожалуйста, я сыграю, — вызвался Дадеш.
Он сел за пианино, открыл крышку и заиграл. Дядя Ладо танцевал один, потом с Сабиной, с необычайной легкостью прыгал, вставал на одно колено, двигался на носках. Лилипуты танцевали «Барыню».
Разошлись поздно. Дадеш и Левка проводили всех и направились но пустынной улице к дому, в котором жил Сандро.
— Давай дуэт сделаем, — предложил Левка. — Ты на рояле, я на гитаре или на трубе.
— С удовольствием.
Они стояли, курили. Из-за угла показались два пьяных парня.
— Дай прикурить! — обратился рослый к Дадешу.
Дадеш сдунул пепел, перебросил языком папиросу из угла на середину рта, потянулся к парню.
— Эй ты, ручки в брючки! — грубо сказал парень Дадешу. — Не можешь дать прикурить по-человечески. — И толкнул его в плечо.
— Отойди лучше, плохо будет, — предупредил, бледнея, Дадеш. — Понятно, да?
— Что?
Парень замахнулся, но ударить не успел: Сандро молниеносно сбросил туфлю и ударил парня ногой в грудь. Тот упал навзничь, приподнялся, так ничего и не поняв. Дадеш по-прежнему стоял, держа протезы в карманах брюк, дымя папиросой. Парень бросился наутек.
Дружок последовал за ним.
— Вот это да! — восторженно сказал Левка.
— Я еще не сильно, — улыбнулся Дадеш. — И туфлю снял. А в туфле никогда в жизни не дрался. Убить могу. Рычаг-то знаешь какой? Не то что ваши руки!..
Глава пятаяЗакрытие сезона
Труппа выехала на гастроли в Макеевку. Приехали поздно. Дадеш и Левка решили ночевать в цирке.
— Только где же вы тут спать будете? — сказал пожарник. — Кругом дикий холод. Ну, одного я еще у себя в сторожке могу положить, а тебя, пацан, куда? Не в ковер же на манеже заворачивать?
— А что? Идея, — рассмеялся Левка. — Я согласен!
Левку закатали в ковер, и он тут же заснул, запеленатый словно младенец. Только голова из ковра торчала. Проснулся Левка оттого, что почувствовал, как кто-то обнюхивает его лицо. Левка открыл глаза. Медведь Цхомелидзе! Громко урча, он начал облизывать Левкину голову, лицо. Левка так и замер. А потом закричал, да таким голосом, что медведь испугался, отскочил. К счастью, не спал пожарник, вбежал в зал, запустил в медведя табурет, загнал его в клетку…
Гусарову опять попало за беспечность. А Левку дядя Алекс пригласил к себе в гардеробную. Левка боялся, что ему влетит так же, как и Гусарову, но знаменитый артист и не думал ругаться.
— Эх, сынок, сынок, ты даже не представляешь, что чудом спасся. Нет на земле страшнее зверя, чем медведь. Я говорил уже тебе.
— Дядя Алекс, — хитро улыбнулся Левка, — вы, наверное, все-таки преувеличиваете. Видите, он же меня не тронул… И честно признаться, мы на него и верхом садились, когда разминались… Он же ласковый, спокойный… Совали ему лягушачью маску, кормили хлебом, сахаром…
— Сумасшедшие! Право, сумасшедшие! И это сейчас, весной, когда медведи особенно раздражены!
Дядя Алекс оказался прав. Левка удостоверился в этом очень скоро. Весной цирк закрылся. Многие простились, разъехались в отпуск. Ярко светило солнышко, но в цирке было прохладно и полутемно. Волжанские и еще несколько оставшихся артистов паковали багаж. Манеж был разрыт, портьеры и бархат с барьеров сняты, ковер, задние и передние барьерные ворота унесены. Всюду грязные опилки. Люстры без ламп опущены почти до манежа. При свете дежурной лампочки особенно печально выглядели чернеющие пустые ложи без бархата. По всему манежу и в конюшне стояли в беспорядке ящики.
Гусаров паковал багаж Цхомелидзе. Подошла жена, держа на руках грудного ребенка, завернутого в красное одеяльце.
— Помочь тебе?
— А ребенка куда денешь?
— Давайте я подержу, — предложила подошедшая костюмерша Лешкова.
Она взяла ребенка и стала прогуливаться по конюшне. Подошла к медведю, как обычно привязанному к стене тонким ремешком. Жадно урча, он ел что-то из большой миски.
— Смотри, маленький, смотри, дорогой, какой хороший мишенька! Ах, мишка косолапый, ах, проказник!
Медведь поднял голову и зарычал.
— Ешь, ешь, Потапыч!
Медведь зарычал снова. Глаза его налились кровью. Ребенок испугался, заплакал. Медведь встал на задние лапы, потянулся передними к младенцу…
— Отойдите! Отойдите! — закричал Левка, но было уже поздно.
Медведь рванулся, оборвал ремешок. Раздались крики. Женщина побежала через манеж, медведь — за ней. Они вбежали в фойе. Лешкова зажмурилась от яркого дневного света, на секунду остановилась. Медведь сорвал с нее платок. Истошно крича, она бросилась в бухгалтерию. Медведь — за ней. Все перепугались, забились но углам. Она вскочила на стул, оттуда на стол, медведь — за ней. Он ударил ее лапой, она упала. Он вырвал плачущего ребенка и, не выпуская из лап, бросился через весь цирк, затащил в клетку. Все было кончено…
Перед отъездом Левку пригласили на серьезный разговор Владимир и Сандро.
— Надо посоветоваться, Левка, — сказал Владимир. — Скоро вернется в номер Марина. Как быть с Сабиной? Управление ни за что не выделит для нее лишней единицы. Да, по-честному говоря, не быть ей хорошей акробаткой. Слабенькая она, болезненная.
Левка опустил голову.
— Да, я знаю… Вижу сам… И Дойнов об этом говорил…
— И в балете у нее больших перспектив нет, понятно, да? — сказал Дадеш. — В примы ей не выбиться… Да и цирковой балет — дело не постоянное. Ходят слухи, что могут расформировать…
— Что же делать? — забеспокоился Левка.
— Мою ассистентку Ирину знаешь? Выходит замуж. Освобождается вакансия. Роль официантки несложная. Сабина справится. Да и внешне будет очень хороша. Верно? Как думаешь?
— Думаю, правильно.
— И мы так думаем, — сказал Владимир. — А работая у Шурки, она сможет и легонький номер для себя подготовить. Иллюзионный или собачек.
Сабина дала согласие. Дебют состоялся в Днепропетровске и прошел очень удачно. Несколько месяцев спустя в цирк пришла телеграмма:
ОТПРАВИТЬ НОМЕР ДАДЕША В КАЛИНИНСКИЙ ЦИРК ДЛЯ УСИЛЕНИЯ ПРОГРАММЫ.
Грустным было прощание с Дадешем и Сабиной.
— Когда же мы теперь увидимся, а? — вздохнул Левка.
— Этого никто в цирке заранее не знает… Даже отдел формирования программ… Пиши нам… Понятно, да? — грустно улыбнулся Дадеш.
Сабина заплакала и крепко поцеловала Левку.
Часть пятаяВойна
Глава перваяВладивосток-Магнитка-Муром
Письмо от Радика пришло во Владивосток двадцать второго июня. Левка тут же сел за ответ.
«Дорогой Радик! Я жив-здоров. Если бы ты знал, как я рад, что у тебя все в порядке. Когда меня приняли в комсомол, я получил телеграммы из разных цирков. У меня везде замечательные друзья.
Очень интересно ездить. После отпуска, который я провел у Волжанских в Иванове, побывал во многих городах.
Сабина сейчас работает с Дадешем. Он мировой артист. Он помогает ей делать номер с дрессированными голубями. Они в Минске.
Я очень много репетирую. Володя прививает мне школьность и очень следит за мной, хочет из меня сделать настоящего артиста. Сегодня в восемь вечера у нас премьера. Битковой аншлаг. Ну вот, пожалуй, и все.