Узнав об этом, многие англичане отказались от различных поездок, чтобы остаться дома и увидеть первого космонавта.
Потом состоялась многотысячная встреча с рабочими машиностроительного завода “Метрополитен-Викерс”. Рассказывают, что до начала митинга Юрия Алексеевича привели к литейщикам и он, в нарушение программы встречи, попросил у них разрешения провести плавку. Английские литейщики с недоверием отнеслись к этой затее космонавта. Но Гагарин успешно справился с плавкой, вызвав одобрение признанных мастеров своего дела [27].
Будучи и продуктом, и выражением всего лучшего, что было в зрелой советской системе, он, казалось, воплощал собой нового “Социалистического Человека” и восхищал свою аудиторию в профсоюзных офисах своими словами о том, что “в глубине души так и остался литейщиком”. Получив в дар почетное членство союза рабочих литейного завода и медаль, украшенную обнадеживающей надписью “Вместе отольем лучший мир”, Гагарин отдал дань “союзу, который является одним из самых старых в мире и имеет такие прекрасные традиции”, после чего пожелал его участникам всевозможных успехов в “отстаивании прав рабочего класса и работы во имя мира во всем мире”.
Он подробнее рассказал об этих своих чувствах в тот же день, но позже, в речи, обращенной к рабочим на заводе “Метро-Викерс” – на тот момент это было крупнейшее промышленное предприятие в Западной Европе, – умело обходя большинство не имеющих компромиссного решения проблем холодной войны, Юрий подчеркнул потребность в сокращении вооружений и мирном сотрудничестве в продвижении границ науки и техники и в преследовании политики понимания разрядки. Он объяснил, что, “хотя на борту космического корабля находился только один человек, потребовались десятки тысяч людей, чтобы полет оказался успешным. Более семи тысяч ученых, рабочих и инженеров точно так же, как вы, нарядились для того, чтобы отпраздновать успех полета”. И под громовые аплодисменты заключил: “В космосе хватит места всем… Я предвижу великий день, когда советский космический корабль сядет на Луну и из него выйдет группа ученых, которые присоединятся к британским и американским ученым, работающим в обсерваториях в духе мирного сотрудничества и соревнования – вместо того, чтобы думать о войне” [5].
Пятьдесят лет спустя после встречи с Гагариным Стэнли Нельсон, работавший чертежником в КБ на Metrovicks, вспоминал, что Гагарин был единственным русским, которого он когда-либо видел. Несмотря на то, что тот был представителем страны, с которой в любой момент могла разразиться война, улыбающееся лицо Гагарина вызвало ответную улыбку у тысяч работников манчестерского Metrovicks, пришедших на встречу с ним в Траффорд-парк. Нельсон вспоминал, что “русскость” Гагарина в тот момент не имела никакого значения. “Обычному человеку все это неважно, пропаганда не пропаганда, он принимает людей такими, какие они есть на самом деле” [67].
В Манчестере митинг закончился тем, что толпа грянула “For he’s a jolly good fellow” – “Ему, веселому доброму парню”. После церемонии небо прояснилось и несколько тысяч человек принялись скандировать: “Хотим Юрия!” – пока он не появился на пороге офиса [23].
…Советский культ космонавтов имел успех не только внутри страны, но и на международной арене. <…> Они были реактивными посланцами глобальной советской кампании обаяния и как носители симпатий своей страны привлекали к себе внимание всего мира [54].
НИКОЛАЙ КАМАНИН (“Летчики и космонавты”):
После митинга майора Гагарина пригласили в мэрию Манчестера. Машины продвигались медленно. Десятки тысяч людей стояли на всех тротуарах. У центрального подъезда здания мэрии военный оркестр исполнил гимн Советского Союза. Мистер Биггс, надевший по такому случаю золотую цепь, пригласил гостей на ланч. Даже и здесь манчестерцы решили отличиться. Ланч был сервирован на “коронационном сервизе” [52].
НИКОЛАЙ КАМАНИН (“Гражданин Советского Союза”):
…стоимостью в пять тысяч фунтов стерлингов [2].
Тогда как Уайтхолл пытался продемонстрировать свою отстраненность, ситуация в Манчестере была в корне иной. Визит Гагарина был организован заранее, в его организации принимали участие местные гильдии, и его приветствовали гражданские лидеры, которые были вне себя от счастья; именно они и устроили космонавту щедрый прием в городском совете. Шел дождь, красный флаг развевался рядом с Юнион Джеком[53] над Альберт-сквер, и духовой оркестр принялся играть государственный гимн СССР – в честь первого космонавта.
В эпоху до “Битлз”, когда рок-музыка еще не заняла в культуре нынешнее прочное положение и, соответственно, амплуа рок-звезды еще не было вполне точно очерченным, первому человеку в космосе был гарантирован статус, обычно зарезервированный для визитов королевских особ и голливудских звезд.
Молодой Мартин Кеттл <будущее золотое перо газеты Guardian> приклеивал постеры с Гагариным на стены своей спальни, в то время как на страницах “Таймс” один корреспондент точно передал чувства многих, для кого “все эти космонавты были фантастической ахинеей”, трэшем из пальп-фикшна, комиксов и радиопередач – пока вдруг “однажды утром вся эта белиберда” не сделалась научным фактом. Так кто же, вопрошал он, “откажется пройти несколько сот ярдов, чтобы увидеть этого невероятного человека, который явился к нам и говорит с нами” [3].
Позднее известный английский общественный деятель К. Зиллиакус скажет: “Тем, кто считает, что в нашей стране живут сдержанные, холодные, несклонные выставлять свои чувства напоказ люди, нужно было бы побывать у нас, когда Англию посетил Юрий Гагарин. Вслед за Юлием Цезарем он мог бы сказать: «Пришел, увидел, победил»” [30].
Если популярность Гагарина среди манчестерцев была бесспорна, то природа и долгосрочное политическое значение его визита по-прежнему вызывали сомнение, и их пришлось горячо обсуждать в течение следующих нескольких недель на страницах местной и центральной прессы. Комментаторы, и слева и справа, были единодушны в том, что этот визит не слишком изменил внутренний политический ландшафт и вряд ли смог стереть глубоко укоренившиеся предубеждения – или вызвать серьезную переоценку позиции Британии в холодной войне. Однако престиж рабочего движения в целом и Союза рабочих-литейщиков в частности очень сильно поднялся после визита молодого космонавта. Гагарин был мощным символом силы организованного труда и социалистической мысли [3].
…Непродолжительный полет, и Юрий Гагарин снова в Лондоне [9].
Тем временем британская “желтая” пресса, весь понедельник устраивавшая истерики на тему “должно ли британское правительство обеспечить Гагарину прием в качестве VIP-гостя”, сама устроила ему прием, достойный “Героя Соединенного Королевства” [51].
АЛЕКСАНДР СОЛДАТОВ (посол СССР в Великобритании):
…факт, довольно интересный и довольно характерный для атмосферы, которая была тогда в Англии. Однажды поздно вечером мне сообщили, что в посольстве ожидает т. Гагарина одна пожилая женщина, уже бабушка, которая приехала из Уэльса со своим внуком для того, чтобы вручить Юрию узелок со своими семейными драгоценностями, так как она не хочет, чтобы эти ценности попали во время будущей войны фашистам! Она хочет, чтобы эти драгоценности были использованы для дела укрепления мира. Мы напоили и накормили старушку и внука и постарались убедить вернуться со своими драгоценностями домой [61].
The Palm Beach Post, 14 июля 1961 года:
11-летний мальчик кокни, одетый в космический костюм, поджидал его у дверей советского посольства. Когда русский спросил мальчика, как того зовут, паренек ответил: “Лучше я не буду говорить, а то, знаете, я сачкую. Прогуливаю школу, чтобы посмотреть на вас”. Рассмеявшись, Гагарин подписывает ему свою книгу [29].
В нашем распоряжении было мало времени. Решили его посвятить осмотру города [9].
Всё интересовало Юрия Алексеевича, и он использовал каждую минуту, чтобы увидеть и узнать как можно больше…
В музее истории Лондона среди витрин со множеством коронационных одежд королей Великобритании он обратил внимание на скромную витрину, где за стеклом лежали вещи русской балерины Анны Павловой… слепок ее ноги и белая балетная пачка с крупным драгоценным камнем.
Он посетил Гайд-парк, Кенсингтонский сад. Вспомнив понравившийся ему фильм “Мост Ватерлоо”, ездил на этот ветхий, ничем не примечательный мост [32].
Предполагалось, что рано утром, еще до того как нахлынут туристы, экскурсия пройдет относительно спокойно. Но не тут-то было! Исторический лондонский Тауэр, этот древнейший замок, ставший лишь недавно своеобразным музеем, был буквально захвачен молодежью и школьниками [9].
Расчет на тишину не оправдался. Громовой возглас “Едет!” потряс воздух, как только показалась машина с красным флажком. Попасть в крепость удалось не сразу. Пробиться сквозь ряды возбужденных, кричащих людей был бессилен даже фельдмаршал лорд Александер, который должен был встретить гостя у “Дома королевы”. Не помогла и конная полиция [2].
На десять минут оказался из-за толпы узником тауэрского замка [31].
Потом поездка в мэрию. Лорд-мэр Лондона сэр УэлиКоэн торжественно встретил советского героя у здания “Меншен-хауз”, расположенного в северном квартале Сити [2].
По распоряжению лорд-мэра Лондона вся работа в офисах Сити была приостановлена – потому что все выбежали встречать гостя. “Для лондонского Сити это огромная честь, – сказал лорд-мэр, – встретиться с одним из величайших первопроходцев человечества” [28].
Перед встречей с Макмилланом астронавт стал почетным гостем на приеме, устроенном в его честь членами Королевского космического общества.
“Он с охотой ответил на все наши вопросы, – сказал профессор У. МакКри, президент Королевского астрономического общества. – Он не стоял как истукан и говорил экспромтом. Он в состоянии был отвечать на вопросы так, как может только тот, кто знает свою тему. Он отличный наблюдатель”.