Задним числом ясно, что это был самообман – но, по точной формулировке Виктора Пелевина, самый трогательный из всех национальных самообманов.
Соревнование с США – кто первый? – с самого начала приобретшее политическую окраску, теперь “домысливалось” как нечто вроде возвращения того, что изначально принадлежало Советскому Союзу по моральному праву. Луну следовало не просто “покорить”, но “от-воевать” у капиталистов – как, собственно, в “Незнайке на Луне”, книге, которая написана и опубликована как раз в эти годы. С Луной следовало “воссоединиться” – примерно как с Крымом в 2014-м; это база, выход в другие моря, “окно”; шестнадцатая республика СССР; там – наша история, наши вымпелы; мы первыми сфотографировали “темную сторону”. Техническая сложность освоения Луны (раскрутить ее быстрее с помощью взрывов, чтобы быстрее менялись день и ночь, искусственно создать атмосферу и т. п.), не вполне понятная массам и намеренно ретушируемая экспертами, которые осознавали, что оптимизм продается лучше скепсиса, в 1960-е была “переосмыслена” таким образом, что заменилась в коллективном сознании некой иной, враждебной захватившей Луну культурой, столкновение с которой приведет к необходимости изменить ее, осуществить политический “терраформинг”.
И кто лучше всех сможет справиться с этим – не “вообще”, а персонально?
Ну ясно же – кто.
Тот, кто уже покорил Луну – по крайней мере, в представлении поп-культуры. Тот, кто на протяжении нескольких лет был “лицом” советского лунного блефа – продолжавшегося почти до 1965-го.
Тот, кто сам был одержим Луной.
Луна была Святым Граалем, навязчивой идеей Гагарина.
Его страшно удручало, что во время своего полета он не видел ее; он жаловался на это, прибавляя, впрочем: “Но это не беда, посмотрю в следующий раз”. Она действовала на него магнетическим образом с юности – он к месту и не к месту поминал ее и мечтал о ней, как люди, всю жизнь промыкавшиеся по общежитиям, мечтают о собственной квартире. В Саратове, когда он только-только записался в аэроклуб и над ним принялись подшучивать приятели – не забудь, мол, как научишься, и нас прокатить, он угрожал им: “Подождите, я еще вас на Луну свожу!” [23]. Когда он появлялся откуда-нибудь неожиданно, то на вопрос, откуда он взялся, он непременно отвечал: “С Луны” [24].
Это выглядит выдумками некомпетентных биографов, однако, судя по многим косвенным признакам, ему действительно казалось, что он избран, предназначен для этой миссии. Убеждало его многое – и не только собственные предчувствия. Еще в 1954 году ему попался ноябрьский номер журнала “Знание – сила”, в котором был “фантастический” вкладыш – “№ 11 за 1974 год”, а там – рассказ кинорежиссера В. Журавлева “Как создавался фильм «Космический рейс»” – о консультациях Циолковского при съемках (тот сделал 30 чертежей нацеленного на Луну ракетоплана), “сообщение Академии наук СССР, и репортажи с борта корабля, и выступления ученых и членов экипажа о том, как готовился полет, и фотографии с краткими биографическими данными космонавтов, и описание траектории полета, и рисунки с изображением корабля”. Ирония в том, что главного конструктора и бортового инженера корабля “Луна-1” звали Ю. Н. Тамарин, он был 1934 года рождения и родом – из Смоленской области. Дальше, правда, редакция обрисовала в воздухе знак кавычек: “Мы признаемся, что… названные нами лица не существуют на самом деле, мы выдумали их в редакции, потому что не знаем еще фамилий будущих межпланетных путешественников, но мы не сомневаемся, что они уже родились и некоторые из них, возможно, будут держать в руках этот журнал. Безу-
словно, многие из наших читателей примут участие в постройке будущего межпланетного корабля, пошлют на Луну изделия своих рук. Желаем вам успеха в работе, передовики будущих десятилетий, надеемся, что вы приложите все усилия, чтобы подлинный, а не фантастический корабль отправился как можно скорее на Луну, а мы со своей стороны могли бы выпустить не фантастический, а подлинный отчет о первом межпланетном перелете” [25].
Именно Луна – а не начальник ЦПК и не моральный кодекс строителя коммунизма – требовала от Гагарина праведной жизни и самоотречения; Луна была тем страховым полисом, который навсегда оградил бы его от обвинений в том, что свои 108 минут он “просто лежал” в космосе. Луна была главным стимулом, который держал его в форме. Стимулом – и наглядной иллюстрацией фольклорных мудростей из серии “близок локоть, да не укусишь” и “видит око, да зуб неймет”.
Не то чтобы он как волк каждый вечер становился на четвереньки и выл на луну – но тем не менее он делал все возможное, в хорошем смысле из кожи вон лез, чтобы поучаствовать в проекте “Луна”; прекрасно осознавая, конечно, что его шансы попасть на Луну в ближайшее десятилетие, на пике формы, минимальны: очередь из космонавтов, статус государственного пропагандиста, отсутствие инженерного образования, связанный с работой не вполне здоровый образ жизни – всё против него.
Гагарин был одержим Луной – и умел заражать этой одержимостью окружающих.
Уверенность в том, что “лунное будущее” – близко и достижимо, меняла психологию людей, заставляла их поступать иррационально. Задним числом возникает ощущение, что людям неинтересно было отвечать на простой вопрос – правда ли, что инвестиции в Луну окупятся? Может, лучше построить завод по производству майонеза или полупроводников? – Конечно, нет!
Вот Южная Корея – вкладывала в 1970-е не в космос, а в полупроводники – и теперь там Samsung; и вероятность того, что в какой-то момент корейцы сами будут летать в космос чаще, чем те, кто годами ищет, кто просверлил дыру в обшивке МКС, довольно высока. Может быть, всем было бы лучше, если бы Гагарин вместо подготовки к полетам на “Союзе” занимался рекламой полупроводников и поисками инвестиций? – Нет.
В 1965 году выходит полудокументальный-полувыдуманный фильм Павла Клушанцева “Луна” – компендиум и квинтэссенция иллюзий “гагаринского поколения”, по которой понятно, почему мобилизовать энтузиазм масс было легко, а прислушаться к рациональным доводам – сложно. В фильме, очень наглядном и заразительном, объясняется, что такое Луна для человечества (“первый остров на пути в просторы космоса”) – и как именно человек обустроит ее в самые ближайшие годы. Поскольку на Луне человеку грозит опасное излучение, придется делать глубинные взрывы, создавать полости – а в них строить подземные жилища. “Человек внедрится в толщу луны – как семя в почву. Потом поднимается – как поднимается упругий росток и начнет наступление на лунную целину”. “Кладовая сокровищ”, Луна наверняка обеспечит человека полезными ископаемыми: нефть, может быть, золото, самоцветы, залежи льда. Луна даст космонавтике новые возможности: можно разгонять ракеты горизонтально, атмосферы ведь нет, “лунные города должны быть прекрасны. Человек станет на Луне крепко. И мне кажется, наступит такое время, когда по Луне засеменят ножки ребенка… Первый человек, родившийся на Луне… С него начнется новое поколение людей – жителей Солнечной системы. Сколько мы увидим прекрасного! Будет ли все это? Будет. Будет! Как говорит Циолковский – сначала робко, а затем завоюет все околосолнечное пространство… Счастливого тебе пути, человек!”.
В принципе, Луна досягаема: после того как 12 апреля 1961 года стало ясно, что человек может находиться в космосе, никакого совсем уж непреодолимого препятствия не было. Это была чисто инженерная задача – сконструировать летательный аппарат, который сможет осуществить мягкую посадку и затем снова взлететь с поверхности Луны. Задача, требовавшая, однако, миллиардов довольно дорогих рублей.
Министерство обороны, которому надо было бодаться с американцами на Земле, не понимало, в чем состоит оборонное – то есть военное – значение Луны. Некоторые советские военные полагали, что Луна – идеальный командный пункт, недосягаемый с Земли и не подверженный ядерным ударам: нет атмосферы – значит, и взрыв атомной бомбы неэффективен, одна яркая вспышка и излучение. Однако все это было только предположениями, а уж тратить оборонные бюджеты на межпланетные путешествия казалось шарлатанством и прожектерством. Гагарин понимал, что перспективы – есть, но доказать ничего не мог. Луна была очень-очень близко – и очень-очень далеко. Лиса и виноград.
Между тем официально от идеи покорения Луны никто не отказывался, так что между 1961 и 1966 годами СССР, называя вещи своими именами, блефовал. Танцы были, песни про “заправлены в планшеты космические карты” – тоже были, даже глобус Луны у Гагарина в кабинете стоял, а вот никакой конкретной лунной пилотируемой программы не было – что позволило астроному-шпиону Ловеллу сделать заявление, что, по существу, США ведут гонку за Луну с самими собой – и СССР в ней не участвует.
Когда эйфория кончилась и стало ясно, что американцы по всем параметрам выходят вперед в космической гонке (военное ведомство США под предлогом мифической лунной угрозы выкачивало из налогоплательщиков деньги и вливало их в свои предприятия), – “за Луну” взялись с несколько даже комической серьезностью. Проект покорения Луны в общих чертах (то есть, по сути, в сознании Королева) существовал уже с конца 1950-х; однако теперь был разработан план более-менее конкретный, с бюджетами и прописанными программами подготовки пилотов. Для потенциальных участников лунных экспедиций были организованы занятия в Московском планетарии, которые посещали не только космонавты, но и высшие чины из Министерства обороны (главком ВВС Вершинин, маршал Руденко), желавшие понять, во что, собственно, им предлагается вбухивать баснословные средства. Специалисты по Луне излагали всё, что им на сегодняшний день известно об этом теле. “Особенно интересным, – замечает Каманин, – было сообщение Козырева о том, что поверхность Луны формировалась под воздействием вулканических процессов и приливных явлений из-за влияния Земли. Метеорные тела тоже оставили свои отпечатки на лике Луны. Мне лунная поверхность представляется в виде слегка затвердевшего мха” [9].