— A-а… — равнодушно откликнулся мистер Шустер, изрядно удивленный столь горячим интересом мистера Бродрибба к покойной учительнице.
По правде говоря, школьные проблемы абсолютно не волновали обоих джентльменов. Их собственные отпрыски давно уже вышли из школьного возраста. У мистера Бродрибба было два сына — один трудился на государственной службе, другой в нефтяной фирме, а оба чада мистера Шустера — они были немного помоложе — усердно досаждали своим университетским воспитателям. Он спросил:
— А как она умерла?
— Поехала в путешествие на автобусе, — проворчал мистер Бродрибб.
— Уж эти мне автобусы, — сказал мистер Шустер. — Я бы никого из своих к ним и близко не подпустил. В Швейцарии на прошлой неделе один свалился в пропасть, а два месяца назад двадцать человек погибли в дорожной катастрофе. Не понимаю, кого они там за руль сажают.
— Это один из туров по знаменитым усадьбам и паркам, названия точно не помню, — сказал мистер Бродрибб. — Но вы понимаете, о чем я говорю.
— Да, представляю. А ведь это… точно! Это тот самый тур, в который отправилась ну мисс… та старушенция, которой купил путевку мистер Рафиль.
— Мисс Джейн Марпл.
— Она что — тоже погибла? — спросил мистер Шустер.
— Насколько мне известно, нет, — сказал мистер Бродрибб. — Просто мне показалось несколько странным…
— Они попали в катастрофу?
— Нет, несчастный случай на экскурсии. Взбирались по — крутому склону. А тут сорвался валун и прямо на мисс Темпл. Ее тут же отправили в больницу. Там она и скончалась.
— Не повезло, — вставил мистер Шустер.
— Меня это заинтересовало только потому, что в «Фоллоуфилде» училась та девушка.
— Какая девушка? О чем это вы, Бродрибб?
— Та, которую прикончил Майкл Рафиль. Мне как раз припомнились детали, которые могут быть связаны с делом мисс Марпл. Мистер Рафиль возлагал на нее такие надежды… Жаль, что он нас ни во что не посвятил.
— Так что вам припомнилось? — спросил мистер Шустер.
Теперь он был явно заинтересован, и его изощренный адвокатский ум тут же был приведен в боевую готовность.
— Девушка. Не могу вспомнить ее фамилию. Звали ее кажется «Надеждой», что-то в этом роде — девочкам часто дают такие имена… А, нет, «Правда» — Верити, вот как ее звали. Верити Хант. Она была одной из тех… убитых девушек. Ее тело нашли в канаве милях в тридцати от того места, где, предположительно, она пропала. Через полгода после убийства. Она была задушена, а голова и лицо так изуродованы, что родная мать не узнала бы — убийца надеялся, что из-за этого ее будет труднее опознать, только он просчитался — ее все-таки опознали. Одежда, сумочка, какие-то украшения, родинка… или шрам… Да, ее сразу же опознали.
— А обвинение было построено только на ее убийстве?
— В том-то и дело. Подозревали, что Майкл расправился еще с тремя девушками. Но в тех случаях улики были весьма сомнительными, так что в суде рассматривалось только это убийство. Кстати, он и раньше успел отличиться. За ним вроде бы было и изнасилование. Но мы с вами прекрасно знаем, что в наше время зовется изнасилованием. Девушка сама не дает бедняге прохода — всячески зазывает к себе домой, пока мама на работе или папа на рыбалке… Липнет к нему, покуда не добивается своего. Ну а затем мамаша велит ей сказать, что ее принудили силой.
Но это я к слову, — сказал мистер Бродрибб. — Я ведь о чем думаю — а не связано ли поручение мистера Рафиля с Майклом?
— Его, кажется, признали виновным? Приговорили к пожизненному заключению?
— Не помню — слишком давняя это история. Или они сумели вытащить его — с помощью психиатра?
— А Верити Хантер… или Хант — она, кажется, училась в школе мисс Темпл. Она же была еще совсем юной, когда ее убили?
— Да нет. Ей уже было восемнадцать… или даже девятнадцать, и жила она у родственников или друзей своих родителей — в общем, у чужих людей. Хороший дом, хорошие люди, да и о ней говорили только хорошее. Она была из тех девушек, о которых родственники говорят: «Очень стеснительная, никогда не знакомилась с посторонними мужчинами, поклонников у нее не водится». Впрочем, родня вряд ли знает, есть ли у девушек кавалеры. Уж об этом-то девушки умеют позаботиться. А молодой Рафиль, говорят, мог любой вскружить голову…
— И никто не усомнился в том, что это его рук дело? — спросил мистер Шустер.
— Ни на секунду. Да он и сам хорош — совсем тогда заврался. Уж лучше бы его адвокат запретил ему давать показания. Его друзья пытались устроить ему алиби, но ничего у них не вышло, их сразу же раскусили.
— А вы сами как думаете, Бродрибб?
— Собственно, я как-то и не думал об этом, — сказал мистер Бродрибб, — я просто размышлял, не связана ли смерть этой женщины с теми событиями?
— Каким образом?
— Видите ли — валун, который вдруг ни с того ни с сего сваливается на голову… В этом есть что-то подозрительное. Насколько мне известно, валунам свойственно мирно полеживать на своем месте.
Глава 15Верити
— Верити, — вслух произнесла мисс Марпл.
Элизабет Маргарет Темпл скончалась накануне вечером. Смерть ее была легкой.
А мисс Марпл снова сидела среди выцветших ситцевых драпировок в «Старой усадьбе» и вязала крючком темно-лиловый шарф, отложив на время детскую розовую распашонку. Это был своего рода намек на траур, который мисс Марпл, в соответствии со своими викторианскими понятиями, всегда старалась соблюсти.
Дознание было назначено на завтра. С викарием договорились о том, что, как только все будет подготовлено, он отслужит в церкви короткую поминальную службу. Клерки из похоронной конторы, с привычной скорбью во взоре, разделили с полицией заботы обо всем остальном.
Коронерское дознание[277] должно было состояться в одиннадцать утра. Вся туристская группа решила присутствовать там в полном составе. Несколько человек остались и на службе в церкви.
Миссис Глинн зашла в отель и уговорила мисс Марпл пожить у них в «Старой усадьбе», до отъезда.
— По крайней мере, до вас не доберутся все эти репортеры.
Мисс Марпл приняла приглашение с благодарностью.
После мемориальной службы их автобус должен был отправиться дальше — в Южный Видстоун, в тридцати пяти милях отсюда. Там пассажиров ждал вполне приличный отель. Оттуда предполагалось продолжить путешествие.
Однако мисс Марпл подумала, что кто-то предпочтет вернуться домой или поехать куда-нибудь еще, отказавшись от этого тура. Людей можно понять — не всем захочется продолжать путешествие, омраченное столь печальными событиями. С другой стороны, можно понять и тех, кто настроен и дальше любоваться парками и интерьерами усадеб. В конце концов, от несчастных случаев никто не застрахован, а они все-таки выложили немалую сумму… Мисс Марпл решила, что многие определятся, когда будут известны результаты дознания.
Итак, сидя в гостиной со своим темно-лиловым вязаньем, мисс Марпл обдумывала, как ей действовать дальше. И, обменявшись с хозяйками несколькими подобающими случаю фразами, словно нечаянно произнесла: «Верити».
Она бросила это слово, как бросают камешек в пруд, только ради того, чтобы посмотреть, что из этого выйдет: полетят ли брызги, пойдут ли круги по воде… Может быть, оно значит для ее хозяек очень много. А может быть, ничего не значит. Если так, она повторит тот же маневр сегодня вечером во время обеда в отеле, когда все ее попутчики соберутся за столом. Ведь, возможно, это то самое слово, которое все прояснит. Итак, подумала мисс Марпл (ее крючок прилежно набирал петли; смотреть на вязанье ей было вовсе не нужно: ее пальцы, хоть и побаливали от ревматизма, методично проделывали привычные движения)… Итак — «Верите».
Как брошенный в пруд камешек — всплеск, круги по воде — даст это хоть что-нибудь? Или ничего. Но ведь какая-то реакция непременно должна быть. Да, она не ошиблась.
Хотя лицо ее ничем себя не выдало, ее приметливые глаза за стеклами очков наблюдали за тремя сестрами одновременно — она научилась этому, когда в своей деревушке Сент-Мэри-Мид — в церкви, на рынке, на собраниях ей необходимо было собрать свежие новости или… сплетни, не привлекая к себе ничьего внимания.
Книга выпала из рук миссис Глинн, которая удивленно воззрилась на мисс Марпл. Казалось, ее удивило не само слово «Верите», а то, что произнесла его мисс Марпл.
Клотильда повела себя иначе. Она вскинула голову, слегка наклонилась вперед, но взгляд ее устремлен был не на мисс Марпл, а в окно. Она скрестила руки и словно вжалась в кресло. Мисс Марпл слегка наклонила голову — она сделала вид, что не смотрит на нее. Она увидела, как в ее глазах заблестели слезы, которые вскоре градом покатились по щекам. Клотильда даже не стала их вытирать. Мисс Марпл поразила исходившая от нее почти осязаемая, тяжкая скорбь.
Чего не скажешь про Антею. Она откликнулась мгновенно, и в голосе ее слышалась радость:
— Верите? Вы сказали Верите? Вы были знакомы с ней? Вот не знала. Вы говорите про Верите Хант?
Лавиния Глинн спросила:
— Вы назвали чье-то имя?
— Лично у меня никогда не было знакомых с таким именем, — сказала мисс Марпл, — но оно и в самом деле вдруг мне вспомнилось. Да. По-моему, довольно редкое, необычное имя. Верите, — повторила она задумчиво.
Она уронила клубок лиловой шерсти и смущенно посмотрела на собеседниц, как человек, нечаянно совершивший неловкость, но не понимающий, в чем дело.
— Простите, простите, ради Бога. Неужели я сказала что-то не то? Я только хотела…
— Нет, не беспокойтесь, — сказала миссис Глинн. — Просто это имя… хорошо нам знакомо и… связано… с некоторыми воспоминаниями.
— Оно просто пришло мне в голову, — виноватым голосом сказала мисс Марпл, — потому что… видите ли, его назвала бедняжка мисс Темпл. Я ведь вчера навещала ее. Меня уговорил профессор Вэнстед. Он почему-то считал, что я смогу — как бы это сказать? — каким-то образом подбодрить ее. Она была в коме, и они надеялись — понимаете, не то чтобы я была ее подругой, мы же едва знакомы, правда, мы разговаривали по дороге, у нас оказались общие ин