— Но должно же было что-то случиться? Может быть, у Верити наконец открылись глаза на Майкла, на его жизнь, характер — то, о чем она догадывалась, но чему не придавала значения.
— В таком случае она непременно дала бы мне знать, предупредила бы, чтобы я не ждал. Она была хорошо воспитана, и у нее были безукоризненные манеры. Так что, боюсь, что объяснение этому только одно.
— Смерть? — догадалась мисс Марпл.
Ей припомнилось слово, которое сказала ей Элизабет Темпл — слово, прозвучавшее как траурный раскат колокола.
— Да. — Архидьякон Брабазон тяжко вздохнул. — Смерть.
— Любовь, — задумчиво произнесла мисс Марпл.
— Вы хотите сказать… — Он замолчал в ожидании.
— Так ответила мне мисс Темпл. Я спросила: «Что было причиной ее смерти?» — и она сказала: «Любовь», и добавила, что любовь — это самое страшное, что может быть на свете. Самое страшное…
— Понимаю, во всяком случае, мне кажется, что я понимаю.
— Как же вы это истолкуете?
— Раздвоение личности. — Он снова вздохнул. — Это очень трудно заметить, если у вас нет специального образования. Видите ли, история доктора Джекила и мистера Хайда[285] вполне реальна. Эта идея еще была и до Стивенсона. Майкл Рафиль был — все на это указывает — человеком с не совсем адекватной психикой. У него была как бы двойная натура. Я не слишком силен в медицине, но позволю себе утверждать, что в нем уживаются две личности, две сущности. Первая — доброжелательный, достойный любви юноша, жизнерадостный и жаждущий счастья — может быть, это придавало ему особое очарование. Но живет в нем и другой человек — некто, страдавший странным психическим расстройством, которое толкнуло его на убийство, причем не врага, а самого любимого существа — Верите. Скорее всего он сам не знал, почему он это делает — не ведал, что творит.
Наш мир переполнен психическими извращениями, душевными болезнями. В моем приходе произошла такая история. Две пожилых женщины, пенсионерки, жили вместе. Они когда-то работали вместе и подружились. Казалось, они жили в мире и согласии. И вдруг одна из них убивает другую. Затем она послала за викарием, который был ее старым другом, и сказала ему: «Я убила Луизу. Мне очень жаль, — сказала она, — но у нее из глаз выглядывал дьявол, так что мне было велено ее убить».. Подобные случаи приводят в полнейшее отчаяние.
Спрашиваешь себя — почему? Как это могло случиться? Когда-нибудь ученые наконец разгадают эту страшную загадку. Откроют какой-то мелкий изъян в хромосомах или генах. Обнаружат, что какая-то железа не работает или выделяет слишком много гормонов.
— Значит, вы считаете, что Верите убили? — спросила мисс Марпл.
— Да, ее убили. Я знаю, что тело некоторое время не могли найти. Она просто исчезла. Ушла из дому, и больше никто не видел ее живой…
— Неужели это случилось тогда же — в тот самый день?
— Конечно, на суде говорили…
— Вы имеете в виду, после того, как было найдено тело? Полиция тогда арестовала Майкла?
— Видите ли, его одним из первых вызвали в полицию. Их не раз видели вместе, видели, как она садилась в его машину. Они были с самого начала убеждены, что именно он — убийца. Они сразу же заподозрили его. Все прочие молодые люди, знакомые с Верити, также были допрошены — но все они имели алиби или были отпущены за недостатком улик. Затем нашли ее. Задушена, лицо изуродовано до неузнаваемости. Чувствовалась рука мужчины, обезумевшего от ярости. Он наверняка был невменяем. Мистер Хайд вырвался на волю.
Мисс Марпл пробрала дрожь.
Архидьякон продолжал говорить глухим, печальным голосом.
— И все же — даже теперь — мне иногда хочется надеяться, что ее убил кто-то другой. Какой-то псих. Возможно приезжий. Совершенно случайный человек, вызвавшийся подвезти ее на машине, а потом… — Он скорбно покачал головой.
— Мне кажется, что это вполне вероятно, — сказала мисс Марпл.
— Майкл произвел неблагоприятное впечатление в суде, — продолжал архидьякон. — Лгал — глупо, бессмысленно. Лгал про то, где была его машина. Подговорил своих приятелей плести всякую чушь, чтобы доказать его алиби. Он был до смерти напуган. Ничего не сказал о том, что собирался на ней жениться, — видимо, его адвокат решил, что подумают, будто она вынуждала его сделать это. Я уже и не помню подробностей. Но все улики неоспоримо указывали на него. Ни у кого не было сомнений: это убил именно он.
Теперь вы видите, мисс Марпл, что перед вами — глубоко несчастный и обремененный скорбью человек. Я совершил роковую ошибку — обрек на смерть чудесную, очаровательную девушку, а все из-за того, что плохо знал человеческую натуру. Если бы я мог только предположить, как все обернется! Я был уверен, что, если бы ей стало вдруг известно что-то ужасное, она наверняка бы разорвала помолвку и пришла бы ко мне с исповедью. Но этого не случилось. Почему он ее убил? Может быть, выяснилось, что она ждет ребенка? А он был уже связан с другой девушкой и передумал жениться на Верити? Нет, не могу поверить. Может быть… может быть, она внезапно почувствовала, что боится его, что он очень опасен, и сказала ему, что не хочет связывать с ним свою жизнь? И это разожгло в нем злобу, и в приступе ярости он убил ее? Вряд ли кто узнает…
— И вы не знаете? Но одно вы знаете точно, не так ли? И горячо в это верите?
— Это в каком смысле? Вы имеете в виду веру в Бога?
— О, нет, — сказала мисс Маргит, — к Богу это не имеет никакого отношения. Мне показалось, будто вы уверены в том, что эти двое горячо любили друг друга, что они хотели пожениться, но что-то им помешало. И вы до сих пор верите, что они собирались прийти к вам в тот день и обвенчаться.
— Вы абсолютно правы, дорогая мисс Марпл. Да, я до сих пор вопреки всему верю, что они любили друг друга и хотели соединиться и быть вместе в счастье и горе, в богатстве и в нищете, в болезни и в здравии. Она его любила, и она взяла бы его в мужья — на счастье и на горе. Но на ее долю выпало только горе. На ее долю выпала смерть.
— Я думаю, вы правы, — сказала мисс Марпл. — И знаете — я тоже верю в их любовь.
— Но что же тогда?..
— Пока не знаю, — сказала мисс Марпл. — Я не уверена, но мне показалось, что Элизабет Темпл знала или смутно догадывалась о том, что произошло на самом деле. Она сказала, что это самое страшное, что может быть на свете… Любовь. Я было подумала, что из-за несчастной любви Верити могла покончить с собой. Может быть, узнала что-то про Майкла, или что-то в нем вызвало у нее отторжение. Но о самоубийстве не могло быть и речи.
— Да, — сказал архидьякон. — Это исключено. На суде были оглашены все подробности. Никто не может покончить с собой, таким образом изуродовав собственное Лицо.
— Ужасно! — сказала мисс Марпл. — Ужасно! Никто не может так поступить с человеком, которого любит, — даже если это убийство «из-за любви»… Если бы даже он ее и убил — то не таким варварским способом. Задушил бы — но чтобы изуродовать лицо, которое так любил. — Она пробормотала, вспоминая: «Любовь, любовь — самое страшное, что может быть на свете…»
Глава 19Пора прощаться
На следующее утро автобус подкатил к крыльцу «Золотого вепря». Мисс Марпл спустилась вниз попрощаться со своими попутчиками. Миссис Райсли-Портер встретила ее возмущенной репликой:
— Право, эти современные девицы… Никакого уважения. Никакого такта…
Мисс Марпл вопросительно посмотрела на нее.
— Я имею в виду Джоанну. Мою племянницу.
— Боже мой — она нездорова?
— Так говорит, по крайней мере. Но, на мой взгляд, сущие пустяки. Говорит, что болит горло, и уверена, что температура поднимается. Конечно, все выдумывает…
— Очень сочувствую вам, — сказала мисс Марпл. — Не могу ли я чем-нибудь помочь? Например, поухаживать за ней?
— На вашем месте я бы не обращала на нее внимания, — сказала миссис Райсли-Портер. — Если хотите знать мое мнение, так это просто предлог.
Мисс Марпл снова пристально посмотрела на нее.
— Безмозглые девчонки. Вечно в кого-то влюбляются.
— Эмлин Прайс? — спросила мисс Марпл.
— Значит, вы тоже заметили. Да, они все время воркуют, словно голубки. Мне он не слишком нравится. Из этих патлатых студентов, знаете ли. Вечно у них то демонстрации, то манифестации. Не понимаю, и чего им не сидится спокойно? А теперь скажите, что мне-то делать? Кто обо мне позаботится, кто поможет вещи заносить в автобус, потом обратно? Подумать только. А ведь я оплатила весь тур, не говоря о прочем.
— Мне казалось, что она к вам очень внимательна, — заступилась за Джоанну мисс Марпл.
— Положим, только не в последние два дня. Девушки не понимают, что людям ближе к среднему возрасту нужна хотя бы небольшая помощь. Им, видите ли — и ей, и этому Прайсу, — взбрело в голову не то взобраться на какую-то гору, не то посмотреть на какую-то отметину, якобы из космоса. Семь или восемь миль туда и обратно.
— Но как же — если у нее болит горло и высокая температура…
— Увидите — как только автобус завернет за угол, у нее и горло пройдет, и температура снизится, — сказала миссис Райсли-Портер. — Ах, нам уже пора садиться! Прощайте, мисс Марпл, была рада с вами познакомиться. Очень жаль, что вы не едете с нами.
— Мне и самой жаль, — сказала мисс Марпл, — но, право же, я не так молода и энергична, как вы, миссис Райсли-Портер, и после всего, что нам пришлось пережить, мне просто необходимо отдохнуть пару деньков.
— Ну что ж, надеюсь, мы с вами еще когда-нибудь встретимся.
Они пожали друг другу руки. Миссис Райсли-Портер села в автобус.
За спиной у мисс Марпл послышался голос:
— Bon Voyage, и скатертью дорога.
Обернувшись, она увидела Эмлина Прайса. Он улыбался во весь рот.
— Вы это сказали миссис Райсли-Портер?
— Ясно, ей. Кому ж еще.
— Как жаль, что Джоанне сегодня нездоровится.
Эмлин Прайс снова широко улыбнулся.
— У нее все пройдет, как только этот автобус исчезнет из виду.