– Как далеко я могу зайти? – прямо спросил он. – Они наверняка попытаются подкупить меня. Они уже это делали. Принимать их предложение? Это самый простой способ выяснить все, что вас интересует.
– Это же ужасная подлость, – возразил я.
– Вы просто отплатите им той же монетой, – ответил он. – Мне так будет легче, и вы не проиграете.
– Ей-богу, не нравится мне это. – Я все еще медлил, но его доводы были столь убедительны, что я в конце концов отбросил колебания, и не пожалел.
(Читателю уже было рассказано, как Фальфани ловко взял в оборот л’Эшеля и нашел его, как ему казалось, легкой добычей. Мы знаем, как поддерживалась связь между двумя противостоящими лагерями, как Фальфани обманом заставили думать, будто он следит за полковником Эннсли глазами л’Эшеля, как последний сообщал своему истинному хозяину настоящие новости об успехах Тайлера. Когда стало понятно, что преследователь не отстает и уже добрался до Лиона, полковник, почувствовав опасность, решил, что нужно предпринять более деятельные меры, чтобы сбить со следа погоню. Далее продолжит сам полковник.)
Известие о том, что Тайлер прислал телеграмму из Лиона, меня сильно обеспокоило. Я четко увидел, что это означает. В следующем послании будет названо местопребывание леди Клэр, в то время единственной леди, участвовавшей в деле, как они считали, леди с настоящим ребенком. Очень скоро у меня уже не будет возможности использовать вторую леди с фальшивым ребенком. Тут следует кое-что уточнить. Я, хоть и не мог знать этого наверняка, придерживался той мысли, что маленький лорд Аспдейл находится с тетей, а не с матерью, которая, как мне искренне хотелось верить, уже добралась до Фуентеллато.
Теперь было необходимо убедить моего лорда Блэкаддера и его людей в обратном и сделать так, чтобы они как можно скорее отправились в Италию.
Поэтому мы с л’Эшелем изобрели хитроумный план, как сбить их с пути. Организовать отправку телеграммы из Милана мне в Экс было не сложно. По нашей просьбе это сделал какой-то миланский друг л’Эшеля, но выглядело все так, будто она пришла от леди Клэр. У моего человека было множество знакомых в железнодорожной службе, и каждый день через Экс проезжал кто-то из них на идущих в разные стороны экспрессах. Щедрое вознаграждение помогло осуществить эту хитрость.
Липовое послание достигло меня утром третьего дня нашего пребывания в Эксе, и вторым действием нашего предприятия л’Эшелю предстояло сделать так, чтобы телеграмму увидел Фальфани. Свою задачу он выполнил весьма искусно, сделав вид, будто выкрал у меня телеграмму, и подсунув ее Фальфани.
Третьим действием был мой незамедлительный отъезд из Экса. Тайны из этого я не делал, даже наоборот. В гостинице было дано указание подготовить счет, на вокзале мое имя было вписано в список пассажиров отправляющегося в 13:41 поезда до Модана и Италии. Я не сомневался, что мне не позволят уехать одному.
Но вдруг, как гром среди ясного неба, произошло событие, изменившее все. Не успел я расправиться с утренним café au lait[61] и круассанами (типичный для Франции petit déjeuner[62]), как к моей кровати, где я, опять же по местной традиции, отдыхал после бани, принесли письмо.
Писем я не ждал, никто, кроме администратора моего лондонского клуба, моего адреса не знал, и, после того как я отправил ему телеграмму, прошло слишком мало времени, чтобы письмо от него успело дойти до меня обычной почтой.
Я покрутил в руках странное послание, внимательно рассмотрел написанный незнакомой мне женской рукой адрес, как делает озадаченный человек, пытающийся в уме решить загадку вместо того, чтобы сразу вскрыть конверт.
Когда я наконец распечатал его, мой взгляд сразу устремился на подпись. К своему величайшему изумлению, я прочитал имя «Генриетта Стандиш». Отправлено письмо было из гостиницы «Модена», Экс-ле-Бен. Это небольшая частная гостиница находится за городом на дороге к Гранд-Порт.
«Дорогой полковник Эннсли,
Я только что увидела в “Gazette des Etrangers”, что вы остановились в Эксе. Я тоже живу здесь, поскольку не смогла продолжить путешествие, как собиралась, после встречи с сестрой в Кюло. Я подумывала задержаться здесь еще на несколько дней, но увидела имя лорда Блэкаддера в списке.
Что делать? Я ужасно испугана и корю себя за то, что сама поставила себя в это мучительное и унизительное положение.
Могу ли я просить у вас совета и помощи? Молю и заклинаю, придите ко мне, как только получите это послание. Спросите миссис Блэр. Хоть я не имела чести встречаться с вами, ваша доброта к Клэр вселяет в меня уверенность, что я могу обратиться к вам с этой просьбой. Все утро я буду дома. Я вообще почти не выхожу, а теперь, когда знаю, что он здесь, и вовсе стану затворницей.
С безмерной благодарностью искренне ваша
Ну и дела творятся! Леди Блэкаддер, оказывается, в Эксе! Вот и полагайся после этого на женщин. Она уже один раз расстроила хитроумные планы сестры, не поехав в Амберье, когда перед ней и ее дорогим ребенком была открыта дорога к спасению, и вот теперь опять ставила под удар все наши расчеты. Как, спрашивается, я должен был защитить ее от преследователей, если она сама осталась у них под боком и могла в любую минуту встретиться с кем-то из них? Мои планы смешались, и у меня имелись основания бояться (насколько веские основания, я тогда даже не догадывался), что они будут сорваны и что нам угрожает ужасный провал.
Я торопливо оделся и спустился к «Модене», где меня сразу приняли. «Миссис Блэр» дала указания пропустить меня к ней, как только я появлюсь. Мне оказалось достаточно одного взгляда, чтобы оценить высокую, грациозную фигуру, повторяющую прекрасные черты ее сестры настолько, что их и впрямь можно было перепутать даже на небольшом расстоянии. Та же гордая посадка головы, то же гибкое тело, даже мелодичный голос, которым она приветствовала меня, можно было принять за голос леди Клэр.
Однако, едва взглянув на ее лицо, я ощутил разницу. Не во внешних чертах, а во внутреннем характере, который проявляется в глазах, в линии рта, в контуре подбородка. Глаза леди Клэр говорили о мужестве, несгибаемой силе воли, ее прекрасные губы, изогнутые точно лук Купидона, выдавали решительность и целеустремленность, красивый округлый подбородок как правило был выдвинут вперед и легко мог делаться вызывающим, даже агрессивным.
Леди Генриетта явно была вылеплена из другого теста. Глаза того же фиалкового оттенка, красивые, молящие, мягкие, часто опускались вниз, как будто она чувствовала за собой вину, рот и губы казались безвольными и нерешительными. Я видел перед собой лицо леди Клэр, и кому-то оно могло показаться более миловидным, свидетельствующим о нежном, трепетном, уступчивом характере, который обычно привлекает сильный пол, но для меня она проигрывала во всех отношениях в сравнении с ее более энергичной, уверенной в себе сестрой.
Ее объяснения я выслушал без малейшего удивления, ибо они лишь подтверждали то, что я ожидал теперь, когда мне было позволено узнать и оценить ее лучше.
– Что говорить, и что вы подумаете обо мне, полковник Эннсли? – начала она горестно и даже почти жалобно. – В тот миг, когда я поняла, что мне придется разлучиться с ребенком, что-то во мне надломилось. Я ничего не могла делать. Меня как будто разбил паралич. Вы знаете, я не такая храбрая, как моя дорогая сестра Клэр, не такая уверенная, поэтому пала духом.
– Но я надеюсь и верю, что вы произвели обмен. Леди Клэр забрала маленького лорда Аспдейла и оставила вам куклу? Скажите, прошу.
– Ах, да, да, мы произвели обмен, – ответила она так сбивчиво и неуверенно, что я засомневался. И все же я не мог поверить, что она говорит неправду.
– Видите ли, сейчас очень многое от этого зависит. Правильнее даже сказать, все. Будет очень плохо, если… если…
«Если это не так», – хотел сказать я. Но как я мог? В эту минуту опасности я не хотел обвинять ее в том, что она умышленно запутывает меня.
– Но что теперь? – спросила она. Голос ее дрогнул, глаза заволокло слезами, казалось, она была на грани истерики. – Что если Блэкаддер узнает, что я здесь, и… и…
– Он ничего не сможет вам сделать, если у него не будет права действовать, – без тени сомнения в голосе ответил я. Возможно, несколько жестко, несмотря на испуганное выражение ее лица. – Если у вас нет действительных причин бояться вмешательства. Леди Генриетта, я боюсь, что вы были не совсем честны со мной. Где маленький лорд Аспдейл?
– Там! – Она указала на соседнюю комнату и безудержно зарыдала.
Глава XXIV
Если бы я сказал, что известие о пребывании леди Блэкаддер, или, как она предпочитала называть себя, леди Генриетты Стандиш, в Эксе вместе с ребенком меня ошеломило, это было бы недостаточно полным описанием охвативших меня чувств. На минуту я оказался захвачен врасплох и даже не мог сообразить, что теперь делать. Я беспомощно взирал на несчастное, полное горя и раскаяния существо, не решаясь заговорить о дальнейших планах. Я до того верил, что мне удалось пустить лорда Блэкаддера по ложному следу, что теперь разочарование буквально парализовало мою изобретательность.
Мало-помалу ко мне стало возвращаться здравомыслие, я начал осознавать определенные факты и делать выводы. Главной задачей было убрать лорда Блэкаддера из Экса. До тех пор, пока он оставался там, нам угрожала опасность. Наша игра закончится в ту самую минуту, когда он узнает истинное положение вещей. Теперь он мог обратиться в полицию, имея гораздо более веские основания, чем в тот раз, когда я устроил ему вполне заслуженное наказание. Как же его спровадить? Увлечь за собой! Я должен был уехать оттуда и увести их за собой, так, чтобы они не сомневались, что я веду их прямиком к их цели. У них не должно было возникнуть ни м