— Эй! Кто вы такие и по какому делу в Крамп? — стражник на полкорпуса показался над парапетом и я увидел его полное, заспанное лицо.
— Я странник, мечтаю встретить демиурга или узнать что-нибудь о великих создателях мира! — ответил я, решив сказать правду. Лучше сейчас понять, что меня ждет, если начну расспрашивать жителей о древних созданиях.
— Так тебе не в город надо, а в Орлиное гнездо…
— Где оно? — поспешил получить долгожданную информацию, пока есть такая возможность.
— Там, — стражник указал в сторону гор, — проходи.
Странно, что денег не потребовал. Я переживал, ибо платить было нечем, а светить золотую пластинку каждому встречному не хотелось.
Мы прошли метров двадцать, тридцать по прямой, широкой улице, вымощенной серым булыжником, прорезавшей пустырь и почти подошли к одноэтажным, приземистым домикам, крытых соломой, как Ульфиле сунул мне в руку мешочек, в котором что-то позвякивало. То, что в нем тренькали монетки, я понял сразу, только не сразу догадался, откуда у айла появился кошель?
— Где взял? — спросил, засовывая мешочек с деньгами за пояс.
— У стража ворот, — ответил Ульфиле.
Как он это провернул, я даже догадаться не пытался, ведь айл все время стоял рядом, в тот момент лишь озаботился объяснением для него, что воровать плохо, но быстро запутался в собственных мыслях. Стал подбирать слова для толкования самого понятия — воровство; в общем, быстро сдался и осознал, что попал в ловушку собственного косноязычия и сказал, как думал:
— Понимаешь, Ульфиле, брать у людей без спроса что-нибудь — плохо!
— Понимаю, — ответил айл, — давай вернем?
Поскольку возвращать я ничего не собирался, его предложение прозвучало ну очень неожиданно. Наконец, справившись с замешательством, я, подняв глаза, увидел широкую улыбку моего компаньона и понял, что он все заранее просчитал и просто потешается надо мной. Я улыбнулся в ответ и пробормотал:
— Не в этот раз…
Махнул рукой в сторону домов и пошел, не оглядываясь. Было стыдно…
Нам быстро удалось пройти до второй стены. Причем навстречу повстречался только какой-то дед, тащивший за собой упирающуюся козу. А там, у входа у меня попросили заплатить, да целый серебряный грош.
Полез в кошель проверить наличность: там с облегчением обнаружил два десятка белых монеток. Вручил одну стражнику и мы пошли дальше…
Когда поднялись за самую последнюю стену, в кошеле осталось всего пять монеток, и я стал расспрашивать прохожих, где мне найти менялу? Напрасно я опасался, что меня не поймут: первый горожанин указал рукой направление, второй — описал дом и вывеску на нем — с желтой рыбой и монетками вместо глаз, а третий удивился:
— Так вот же лавка ростовщика, сам не видишь?!
Действительно и дом соответствовал полученному ранее описанию и вывеска.
— Спасибо, друг. Не заметил…
Он кивнул и пошел по своим делам. А мы с Ульфиле вошли к ростовщику. Нас встретил приветливый юноша, одетый в зеленый камзол, какие носили клерки в начале девятнадцатого века в России, но я уже научился ничему не удивляться: что с того, что горожане одевались по готической моде в камизы и котты, пурпуаны и непременно плащи?
Я пожелал парню здоровья и, выложив пред ним на стол золотую пластину, сказал:
— Мне нужно это обменять на серебро.
Парень ни говоря не слова, скатал золото в рулончик и взвесил его на балансовых весах, элементы которых были отлиты из бронзы, красивых. Убрав весы куда-то под стол, оттуда он вынул мешок и стал отсчитывать из него монетки. Получилось что-то около сотни. На девяносто третей я бросил считать. Все равно не знал местных обменных курсов, а на ужин и ночлег и этого серебра должно было хватить. На Фальке возвращаться я не планировал. Именно за кружечкой пива или чего-нибудь покрепче у меня появится возможность разговорить какого-нибудь аборигена и получить нужную информацию.
— А где вы собираетесь остановиться, — вдруг поинтересовался ростовщик.
— Пока не знаю, ответил я, — Может, посоветуете что-нибудь?
Он суетливо запер лавку и лично отвел нас к трактиру с забавной вывеской — «Слепой осел». Перед большим двухэтажным домом было полно телег. У деревянной коновязи стояли кони, а у порога трактира расселись прямо на земле слуги, чьи хозяева вероятно трапезничали. Эти плохо одетые люди громко общались между собой, создавая невероятный шум. Наш провожатый скривился и, проходя мимо них, пару раз кого-то пнул, а потом, едва мы вошли, громко хлопнул дверью, вымещая на ней свое раздражение.
Трактир был полон народу. А трактирщик выгружал из пузатого бочонка на деревянный поднос огурцы, когда прямо к нему парень нас и подвел. Хозяин этого заведения полностью соответствовал образу, конечно, моим представлениям обо всех трактирщиках: он был толстым, пузатым, щекастым и носил высокий поварской колпак.
— Господин желает у вас переночевать, — сказал меняла трактирщику и, не прощаясь со мной, ушел.
«Плохой знак, — шевельнулась в душе тревога, а потом пришла мысль — да что мне тут может угрожать?!»
Трактирщик между тем вытер о тряпицу руки, искренне улыбнулся, и пригласил подняться на второй этаж, где показал комнатку и выяснил мои пищевые предпочтения, чтобы приготовить желаемое на ужин.
Ужин выдался замечательным! Печеный гусь и соленья хорошо пошли под ароматную настойку градусов так под тридцать. Настойки я заказал намного больше, чем мог выпить сам намеренно. Угощал в тот вечер многих, расспрашивая о древних демиургах.
Кое-что выяснил. Немного на самом деле: из оружия демиургов только у главы городского Совета имелся какой-то жезл такой разрушительной силы, что никогда не применялся даже для обороны Крампа, когда какие-то варвары осаждали его благословенные стены.
Когда я спрашивал о могущественных древних магах, почти все мои собутыльники упоминали Орлиное гнездо — обитель охранителя окрестных земель. Этот замок находился где-то в горах и проход к нему, проложенный через скалу, давно обрушился.
О демиургах лет сто никто ничего не слышал. Сменились поколения, и жители Крампа уже сами не верили историям о могущественных чародеях.
Людей за столами становилось все меньше и меньше, решил и я пойти отдохнуть. Хотел позвать Ульфиле, но Надежда сказала, что с ним все хорошо, чтобы я отдыхал и не беспокоился о нем.
А утром за мной пришли. Я попивал какой-то травяной чай, как в трактир с шумом и лязгом ворвались стражники и… Правильно! Меняла… вошел за ними и указал своей тростью на меня. Я даже не стал сопротивляться, просто подумал: «Надежда, хочу оказаться на Фальке».
— Сейчас, дорогой, — ответила она.
Часть втораяПассажиры разума
Уже много дней я не писал ни строчки в своем дневнике. Не мог… Я нашел то, зачем проник в обитель сумасшедшего мага! Это произошло случайно. Поставив точку в повествовании, как обычно решил размяться…
Замок демиурга я нашел без особых усилий. В Крампе, куда я отправился с Ульфиле — айлом, получившим моими усилиями тело, узнал о цитадели, прозванной местными жителями — Орлиным гнездом. И хоть никто мне не смог указать дорогу туда, я, вспомнив, как на Земле использовал спутниковые фото для поиска древних городищ, посмотрел на горы, поднявшись высоко над планетой. Точнее поиск осуществляла Надежда, а я с удовлетворением оценил конечный результат, когда она показала изображение замка. И надо сказать данное ему название оказалось точным.
Я посадил Фальке во дворе, за зубчатой стеной. Конечно, я заметил, что замок стоит на скале и то, что никакой дороги к нему нет, только лес и скалы вокруг. Но когда я выглянул в стрельчатое окно и увидел всюду, куда хватает глаз, раскинувшееся зеленое море деревьев, с редкими просветами там, где открываются пропасти и серебристые зигзаги рек, только тогда я понял, почему смертные до сих пор не проникли за его стены.
Тогда я почувствовал себя героем Брема Стокера. Со мной приключилась жуткая история: нигде нет никакой возможности покинуть замок, разве только через окно! Но если Джонотон Харкер сетовал на запертые двери в замке Дракулы, то я недоумевал — куда они исчезли тут вовсе? Я стал пленником тронного зала с полом из белых и черных плит, колоннами и огромным каменным троном на постаменте со ступеньками, по которым легко могла бы двигаться карета, и окнами, которые в наше время и мире называли «французскими». Только отсутствие в них стекол сводило меня сума. Я старался не подходить близко, опасаясь ветра, который вполне мог бы сдуть меня словно пушинку в пропасть. Я нашел приют в комнатке, расположенной под троном, внутри постамента. Она вполне годилась для жизни. В ней я обнаружил кровать и шкафы, заполненные фолиантами, стол с письменными принадлежностями и лифт, в котором время от времени появлялись вполне приличные еда и питье с того момента, как я впервые уснул. Совсем маленький лифт. Я и помыслить не мог, чтобы попытаться воспользоваться им настолько он был мал.
Просите меня, увлекся… Итак, поставив точку, я решил размяться. Обычно я занимал себя бегом, отжимался от пола, потом взбирался на трон и общался то с Надеждой, то с Ульфиле, рыскающим по лесу ради удовольствия и охраняющему Фальке. Сегодня они снова уговаривали меня взобраться на корабль и покинуть замок. Почему-то Надежда не смогла осуществить перенос так, как сделала это в Карах, когда спасла меня от вампира или из под носа стражников в Крампе. Почти уговорили, но рисковать сорваться в пропасть, так и не раскрыв тайну этого места, я не спешил. Сказав им — нет, я стал прыгать с плиты на плиту, стараясь перемещаться только по черным квадратам. Меня это занятие развлекало. Не знаю, каким особым образом я скакал на этот раз, но одна из плит под ногой, наклонилась, и пол у постамента заходил ходуном, открывая проход. Наверное, так же исчезли и двери: мгновение назад плиты вспучивались и исходили волнами, а потом все успокоилось, и я поверить не мог в то, что увидел: широкие ступени вели под постамент, и этот монументальный вход с арочным порталом выглядел так, будто стоял тут вечность. Мне не терпится сходить и проверить, узнать, что там сокрыто?..