Г. М.); но и в эти 13 лет фигура его как императора совершенно обрисовалась и выросла. Это почувствовала вся Россия и вся заграница в день его смерти.
Однако императора Александра III его современники и ближайшее поколение далеко недооценили, и большинство относится к его царствованию скептически. Это в высокой степени несправедливо».
Весьма соблазнительно привести из этой главы еще ряд пространных цитат, ибо даваемая С. Ю. Витте в начале главы заявка на характеристику – «Император Александр III был великий император» – требует доказательств. И автор приводит их, предлагая читателю прежде всего учесть те «нравственные, экономические и стратегические условия», при которых он взошел на престол. Он не был подготовлен специально к царствованию (наследником был его старший брат Николай), а отсюда и пробелы в образовании и воспитании.
Второе обстоятельство, которое еще более, по мнению С. Ю. Витте, повлияло на политику государя, было повсеместное развитие либеральных, или, вернее, оговаривается мемуарист, революционных течений. Ему сразу же пришлось столкнуться со смутой, политическим терроризмом и взойти на престол, оплакав отца, ставшего жертвой политического террора. Могло ли это обстоятельство не сказаться на внутренней политике Александра III?
И третье обстоятельство, в определенной мере связанное с первыми двумя: будучи неподготовленным к государственной деятельности, не чувствуя себя специалистом в ряде областей, он тем охотнее прислушивается к советам людей сведущих и попадает в первое время под влияние наиболее реакционно мысливших консультантов. К этому нужно добавить и изменение международной обстановки, в результате чего Россия вскоре потеряла часть накопленного ранее политического капитала, причем далеко не всегда по вине самого государя. Вот почему, считает С. Ю. Витте, когда «не знавшие императора Александра III рисуют его как человека реакционного, как человека жестокого, как человека ограниченного и тупого», они рисуют человека, которого плохо знают.
«Император Александр III обладал благороднейшим – мало сказать благороднейшим, – он обладал именно царским сердцем. Такое благородство, какое было у Александра III, могло быть только, с одной стороны, врожденным, а с другой стороны – не испорченным жизнью. И эта неприкосновенность чистоты сердца могла иметь место только при тех условиях, в каких находятся и наследники русского престола и русские цари, т. е. условия, которые не заставляют человека ради своего положения или ради положения своих близких кривить душой и закрывать глаза на то, чего не хотелось бы видеть. У русских императоров и у наследников русского престола нет всех тех интересов, которые имеются у обыкновенных смертных, – интересов эгоистических, материальных, которые часто портят человеческое сердце».
Министр С. Ю. Витте не возражает против тезиса о недостаточном образовании императора, но категорически не согласен с обвинением его в тупости, отсутствии ума, считая, что у него был особый ум, наиболее дорогой у государя, – ум сердца. «У него никогда слово не расходилось с делом. Он мог относительно того, в чем он был не уверен, не высказать, смолчать, ожидать; но если что-либо он сказал, то на его слово можно было рассчитывать, как на каменную гору».
Хорошо зная императора как рачительного хозяина – «он каждую копейку русского народа, русского государства берег, как самый лучший хозяин не мог бы ее беречь», С. Ю. Витте, будучи министром финансов, особо ставит императору в заслугу умение сдерживать все натиски на государственную казну. Не терпел излишней роскоши, сам с семьей жил очень скромно. Ел пищу простую, нередко просил принести обед из ближайшей солдатской казармы (заодно узнавал, таким образом, как солдат кормят). Исходя из соображений экономии и удобства, реорганизовал и военную форму, приблизив ее к традициям русского национального костюма (поддевка, широкие панталоны, сапоги), и сам ее любил носить.
Главнейшей заслугой императора его бывший министр считает тот факт, что процарствовал он 13 лет «мирно», «не имея ни одной войны»! Причем дал он России тринадцать лет мирной жизни «не уступками, а справедливой и непоколебимой твёрдостью». Были неудачи и у его дипломатов, на чем делает упор С. Любеш. Однако важнее, считает Витте, то, что Александру III «удалось завоевать на международной арене авторитет и себе, и России, внушить другим странам уверенность в том, что Россия не стремится к захватам чужих территорий, что ее государь умеет держать данное слово, что он не способен на авантюру, но что при этом он ни в коем случае не поступится честью и достоинством вверенной ему Богом России».
И когда он умер, Европа осознала «ту громадную роль, которую играл этот император в международном мировом отношении». Он, с точки зрения современников, представлял собой ту силу, которая обеспечивала мир на континенте. Нелишне вспомнить, что сам Александр, будучи великим князем, участвовал в военных действиях в качестве начальника отряда на Балканах. И Витте приводит высказывания государя о бессмысленности войн, о долге властителей избегать войн в интересах своих народов, принимать все меры, чтобы не допустить войны.
К заслугам Александра III относит С. Ю. Витте, бывший одно время и министром путей сообщения, и развитие им государственной сети железных дорог, линию на протекционизм в таможенной политике, на развитие промышленности в недавно еще чисто аграрной стране. И тем, что Россия к началу века стала одной из крупнейших промышленных стран, она в немалой степени была, по мнению Витте, обязана «началам», положенным Александром III.
Были в политике государя и ошибки, и просчеты, такие как, например, перемена университетского устава 60-х гг. на устав 1884 г. Сделано это было по инициативе и под давлением консерваторов во главе с графом Д. А. Толстым (к слову сказать, замечательный случай в истории нашего государства: граф долгие пятнадцать лет был обер-прокурором Святейшего Синода и одновременно министром народного просвещения, а затем возглавил… Министерство внутренних дел, совмещая сей пост с должностью шефа жандармов), причем даже реакционный Победоносцев выступал против, однако это была ошибка, не повлекшая печальных последствий. Во всяком случае, те нравы, те «эксцессы», которые имели место в начале XX в. в университетах страны, по мнению Витте, при Александре III были просто немыслимы.
Нелепо, считает Витте, ставить в личную вину императору и ошибки его земской политики и тем более делать из них какие-то далеко идущие выводы. Речь чаще всего идет о введении института земских начальников. Продиктован же этот шаг был, по мнению Витте, заботой царя о сохранении православного, несколько патриархального деревенского мира, идеей покровительства слабым…
Интересно и наблюдение Витте относительно развития Александра III как личности, изменения его мировоззрения. Так, считает бывший министр, если в начале царствования, под влиянием страшной гибели отца и советов реакционно настроенных консультантов, он и сам был настроен весьма реакционно или, во всяком случае, консервативно, то к концу своего короткого царствования, «выражаясь принятыми терминами, он уже сделался значительно более либеральным. Я уверен в том, что император Александр III по собственному убеждению двинул бы Россию на путь спокойного либерализма», что при достигнутом им «внешнем спокойствии», в котором жила Россия, она никогда не оказалась бы втянута в авантюры, подобные русско-японской войне, или в классовые, сословные сражения. «Россия двигалась бы постепенно к либеральному пути, т. е. к тому пути жизни государства, когда оно живет не эгоистической жизнью, а жизнью для пользы народа».
Добрыми словами в адрес Александра III начинает С. Ю. Витте и следующий – второй – том своих воспоминаний: «Император Александр III умер так же, как жил, – как истинный христианин, как верный сын православной церкви и как простой, твердый и честный человек. Умер он совершенно спокойно, и, умирая, он гораздо более заботился о том, что он огорчит его окружающих и любимую им его семью, нежели думал о самом себе».
Умер, оставив Россию в «прекрасном политическом и финансовом положении».
На престол взошел наследник, великий князь Николай Александрович, император Николай II. В годы царствования последнего С. Ю. Витте еще не раз вспомнит предыдущего государя.
«Александр III имел стальную волю и характер, он был человек своего слова, царски благородный и с царскими возвышенными помыслами, у него не было ни личного самолюбия, ни личного тщеславия, его «я» было неразрывно связано с благами России так, как он их понимал. Он был обыкновенного ума и образования, он был мужествен и не на словах и театрально, а попросту. Он не давал телеграмм «мне смерть не страшна», как это делает Николай II, но своим поведением, своей жизнью сие обнаруживал, так что никому и в голову не могло прийти, что «ему смерть страшна». Александра III могли не любить, критиковать, находить его меры вредными, но никто не мог его не уважать. И его уважал весь мир и вся Россия».
Все приведенные факты и аргументы и позволяют С. Ю. Витте прийти к однозначному выводу: «… главнейшая заслуга Александра III заключается в том, что он <…> поставил политический престиж России так высоко, как он никогда до него не стоял. <…> Поэтому я считаю критику царствования Александра III вполне недобросовестной».
Примем и мы с вами, современный читатель исторической литературы и мемуаров наших давно умерших соотечественников, эти аргументы и свидетельства людей, по-разному относившихся к российскому самодержцу. Примем, поразмышляем над ними и сделаем свои выводы…
Мы начали свой очерк со ссылки на мнение дореволюционных русских историков о времени правления Александра III как времени достаточно спокойном, «безреформенном». Однако ж вот другой взгляд.
Известный политолог, много лет изучавший политическую динамику русской истории, профессор политических наук Нью-Йоркского университета А. Л. Янов, до 1974 г. занимавшийся изучением истории российских реформ у себя на родине, в интервью корреспонденту журнала «Огонек» когда-то точно заметил, что «сущность русской истории состоит в борьбе реформы против контрреформы». Проецируя далее этот тезис на рассуждения о гряд