— Алло.
— Шериф, это Маркус. Где вы сейчас находитесь?
— Я только что покинул место преступления. Перекрыл все на ночь. А почему ты спрашиваешь? С тобой что-то стряслось?
— Мне бы хотелось встретиться с вами там и как можно скорее.
— Минуту, но я…
— Сами сказали, что я могу вам позвонить, если вспомню что-то важное. Так вот, я кое-что вспомнил. И это не терпит отлагательств.
Глава 9
Маркус ждал на подъездной дорожке красивого дома Морин Хилл, хотя совсем недавно решил никогда сюда не возвращаться. Это было темное место, и он хотел как можно скорее его забыть. Но ему все же предстояло снова в него войти. Необходимость установить истину целиком захватила его — чувство, которое когда-то было частью его повседневной жизни. Он опять ощущал себя в роли полицейского.
В отдалении показался приближающийся свет фар. Автомобиль остановился на дорожке, и шериф ступил из него на пыльную землю.
— И что же такое важное оторвало меня от ужина?
— Я много думал о том, что здесь произошло. Вернувшись домой, постоянно прокручивал все в уме в поисках того, что мог упустить из виду, проглядеть. И наконец до меня дошло.
— Что же до тебя дошлло?
Маркус провел шерифа через дом в кухню.
— Когда я увидел ее наверху — ее изуродованное тело, меня охватило такое бешенство, что я носился по дому как сумасшедший. И потому, оказавшись у задней двери, не заметил, что она была заперта изнутри. А это могло означать…
— Что кто-то другой побывал в доме до тебя и запер дверь за убийцей, — продолжил за него шериф. Его лицо потемнело и приобрело мрачное выражение. — Или же это абсолютно ничего не значит.
Шериф повернулся к Маркусу и высказал свои сомнения:
— Допустим, все было именно так, как ты думаешь. Кто помимо убийцы мог попасть в этот дом и не сообщить об убийстве? Сообщник? Кто бы он ни был, этот человек оказался достаточно осторожен, чтобы не наступить в лужу крови, оставленную убийцей. Мы не обнаружили никаких других следов, кроме принадлежащих самому убийце и тебе. Есть какие-то мысли на этот счет?
Маркус помотал головой.
— Я надеялся, что новая информация может пролить свет на какие-то улики. Поведет нас в правильном направлении. Даже не знаю. Просто я…
Он выглянул в окно рядом с задней дверью и заметил нечто странное. Подошел к двери, отпер ее и вышел на улицу. Шериф последовал за ним.
Линия горизонта приобрела сияющие красные и пурпурные оттенки. Последние лучи закатного солнца протянулись по потемневшему небу, окончательно теряя свою власть над миром. Это было зрелище потрясающей, величественной красоты, и при других обстоятельствах он замер бы в восхищении, но сейчас его внимание привлекло нечто иное.
В одном из фермерских строений позади дома горел свет.
— Мы проверили все хозяйственные постройки и ничего не обнаружили. Но тогда ни в одной из них света не было, — сказал шериф.
— Мы все слышали утверждение, что преступник всегда возвращается на место преступления. Быть может, на этот раз оно оказалось справедливо?
— Судя по всему, так и есть. — Шериф задрал правую брючину, под которой скрывалась кобура с запасным оружием. Он оттянул затвор, проверил пистолет и отдал его Маркусу. — Надеюсь, ты не успел забыть, как им пользоваться?
Компактный девятимиллиметровый пистолет напоминал запасное оружие, какое он сам носил в другой жизни. Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз держал пистолет в руке. Он терпеть не мог огнестрельное оружие, хотя всегда ловко с ним обращался. Ему ненавистна была мысль о том, что его единственным настоящим умением была способность разрушать и причинять боль.
Почему я не родился художником?
Темная фигура человека, знавшего об их присутствии, тенью скользила между постройками позади дома Морин Хилл. Человек двигался в противоположном от дома направлении, оставаясь невидимым среди сараев и амбаров. Затем резко развернулся у дальнего угла участка. Обошел кругом Маркуса и шерифа, готовясь захлопнуть ловушку.
Маркус и шериф подкрались к постройке, стараясь держаться вне поля чьего-либо зрения. В небольшом сарае для инструментов двери имелись с обеих сторон, и шериф жестом показал Маркусу, чтобы он вошел с восточной стороны.
Что ж, по крайней мере, у меня появился шанс вернуть доверие отца Мэгги.
Маркус подошел к двери и мысленно подготовил себя к худшему. Его сердце билось сильнее от вызванного ожиданием притока адреналина. Он ощущал за дверью присутствие волка, забравшегося в курятник. Теперь ему отводилась роль хорошего пастуха, готового прогнать волка в темноту тех мест, откуда он явился.
Маркус крадучись вошел в сарай и осмотрел помещение, обращая особое внимание на углы, но с первого взгляда никого не обнаружил. В сарае хранился всевозможный инвентарь. На полках вразброс лежали инструменты для работы по дереву и приспособления, которые, как он догадался, использовались при забое домашних животных. Внутри сарай казался больше, чем снаружи, и состоял из одного открытого помещения, уставленного вдоль стен несколькими рядами полок.
Маркус не думал, что в сарае имелись места, где можно было спрятаться, но ошибся: в нем оказалось несколько закутков, вполне подходящих, чтобы в них укрыться. Осторожно двигаясь, он проверил каждый из рядов полок. Холодное зловещее молчание висело в воздухе. Единственным доносившимся до него звуком был легкий хруст, который, как он подумал, издавал двигавшийся с противоположной стороны шериф. Все, что здесь находилось, пропахло машинным маслом и грязью.
В центре помещения, окруженный открытым пространством, стоял главный верстак. Маркус осторожно заглянул за угол одной из полок и увидел еще несколько рабочих столов и много других инструментов, валявшихся на полу.
Держа пистолет наготове, он вышел из-за угла, и сердце у него подпрыгнуло, когда он понял, что оказался прав. Убийца действительно вернулся на место преступления. У одного из столов сидел мужчина с холодными серыми глазами. Это были глаза, смотревшие на бесчисленные жертвы. Это были безжизненные глаза хищника, убивавшего без жалости и раскаяния, поскольку он не был способен испытывать подобные чувства.
Маркус сразу понял, что ничем хорошим это не закончится, потому что сам дьявол вступил с ним в игру.
Часть вторая. Волк и пастух
Глава 10
В сарае позади дома убитой пожилой женщины Маркус Уильямс неотрывно смотрел в глаза сумасшедшего. Он словно окаменел, введенный в транс ответным гипнотическим взглядом убийцы. Прошло несколько секунд, прежде чем он смог перевести взгляд и как следует разглядеть этого человека.
Акерман был прикован к стулу наручниками и цепями на щиколотках. Старая тряпка и обрывок клейкой ленты закрывали ему рот, гарантируя, что убийца не сможет позвать на помощь. Запекшаяся кровь покрывала его лицо. Маркус сразу же подумал о южном правосудии[4], и после того, что сделал этот психопат, у него не было особых возражений против того, чтобы применить его к нему. Человек на стуле заслужил все, что теперь могло его настигнуть. И все же где следует провести границу? Где та незримая черта, которая отделяет наказание для убийцы от превращения в убийцу? Какова реальная разница между правосудием и местью? Но задавать все эти вопросы больше не входило в его обязанности, теперь это было заботой шерифа.
Маркус ждал, что шериф будет поражен не меньше его, однако, когда тот появился из-за угла, вид скованного по рукам и ногам человека удивил его не больше, чем зрелище звезд на небе. Шериф стоял, держа пистолет в опущенной левой руке, и совсем не был похож на человека, вошедшего в помещение, где находился подозреваемый в убийстве, не говоря уже о серийном маньяке. Если только шериф не был готов к тому, что увидит…
Этот день определенно обещает стать очень длинным…
Он перевел пистолет с убийцы на шерифа.
— Похоже, на этот раз вы поймали крупную рыбу. Собираетесь оставить или бросите обратно в воду?
— Думаю, решение будет зависеть от него, — сказал шериф, чей пистолет все еще был направлен стволом в пол. Казалось, нацеленное на него оружие волновало его не больше, чем перспектива дождя воскресным вечером.
— Не хотите рассказать, что здесь происходит?
Их взгляды встретились, и в это мгновение Маркус вспомнил, от кого получил пистолет, и мысленно отругал себя за то, что не проверил магазин. Теперь, когда он подумал об этом, пистолет действительно показался ему слишком легким. Он должен был догадаться, что оружие не заряжено. Я начинаю сдавать — в этом нет никаких сомнений.
Но поскольку шериф продолжал разыгрывать шараду, Маркус тоже посчитал, что может продолжать в том же духе, и по-прежнему держал девятимиллиметровое папье-маше направленным на выбранную цель.
— Держу пари, ты был хорошим полицейским, Маркус, — сказал шериф. — Я считаю службу в правоохранительных органах одной из самых тяжелых профессий. Люди рассчитывают на тебя, думая, что ты сделаешь их мир безопасным. Однако факт остается фактом. Мир часто бывает мрачным местом, преисполненным зла. Монстры прячутся под кроватями. А во тьме скрываются волки, только и ждущие, что один из нас отобьется от стада. И к кому все обращаются, если нужно развеять тьму? Они смотрят на полицию, обычных мужчин и женщин, давших торжественную клятву служить и защищать. — Продолжая говорить, шериф сделал шаг вперед. — А мы не похожи на рыцарей в сверкающих доспехах. Мы не можем вот так запросто прискакать и убить драконов, которые водятся в этом мире. Но порой нам приходится принять этот вызов. Мы действуем внутри системы, где невиновного могут приговорить к смерти, а очевидный хладнокровный убийца остается на свободе из-за формальной ошибки следствия. И где же те люди, которые встанут на защиту правого дела, пусть даже это не принесет им славы, где те, кто готов пожертвовать собой ради других? Знаешь, я не считаю себя просто правоохранителем. Я думаю, что полицейский больше похож на пастуха, защищающего стадо. Мы заставляем волков держаться подальше от него.