— Я знаю, что вы обнаружили труп Морин Хилл, а потому могли заметить на месте преступления что-то, о чем шериф предпочитает молчать.
Маркус рассказал ему свою историю. Когда он закончил, Гаррисон спросил:
— Шериф не упоминал о своих планах на завтра?
— Нет. Он сказал, что Акерману была отведена важная роль, а я все испортил, позволив ему сбежать. Но он добавил, что сможет использовать меня вместо него. Для чего… я понятия не имею. Единственное, что он сообщил о своем плане, это что он хотел кого-то убить.
— Попытайтесь вспомнить, Маркус. Он ничего не говорил о месте или, может, назвал имя жертвы? Хоть что-нибудь.
— Нет. Мне жаль.
Гаррисон ударил кулаком по рулю.
— Мне тоже. Я рисковал всем, чтобы вытащить вас оттуда, надеясь, что вам кое-что известно. Но вы знаете даже меньше, чем я.
Маркус, прищурившись, посмотрел на Гаррисона и, немного поколебавшись, спросил:
— Кто вы такой?
— А вы как думаете?
— Для начала вы тот, кто отвечает вопросом на вопрос, что меня бесит. Напоминает манеру чертовых мозгоправов. А кроме того, если уж мне приходится изображать Шерлока Холмса, я бы начал с того, кем вы не являетесь. Вы не торговец недвижимостью. Это очевидно. И не убийца. В противном случае вы бы прикончили охранника, а не просто его обездвижили, что исключает мафию, профессионального киллера или просто наемника. Не то чтобы какой-то из этих вариантов пришел мне в голову, но я люблю обстоятельность во всем. Вы не полицейский. Не из окружной полиции и не из полиции штата. Все, что произошло здесь ночью, имеет сугубо местный характер, а это исключает ЦРУ или Агентство национальной безопасности. И вы не просто местный герой или добрый самаритянин, иначе вас выдало бы выражение лица. Итак, мой дорогой Ватсон, я бы поставил на ФБР.
Гаррисон на секунду оторвал глаза от дороги и встретился с ним взглядом.
— Похоже, вы все просчитали, но если я из ФБР, то почему отправился сюда один и спас вас, рискуя жизнью? Почему не вызвал подкрепление и не покончил с этим раз и навсегда?
— Элементарно, мой дорогой Ватсон. Вы тоже не знаете, кому можете доверять. Вы находитесь в таком же положении, как и я. Уже принарядились, но никто не приглашает на бал. У вас есть кое-какие улики, но вы понятия не имеете, как с ними поступить. Понятия не имеете, кому можно довериться. Я угадал?
Гаррисон поколебался, но после глубокого вздоха ответил утвердительно:
— К сожалению, да. Бюро уже достаточно давно подозревает шерифа в совершении противозаконных действий, но нам никак не удавалось собрать неопровержимые доказательства, чтобы подтвердить эти подозрения. Сюда уже несколько раз отправляли агентов, но, как только в следствии намечался прогресс, их таинственным образом отзывали.
— Значит, должен быть соучастник в самом бюро. Кто-то, имеющий достаточно власти, чтобы повлиять на решение об отзыве агентов.
— Вот почему мое присутствие здесь сугубо неофициальное. Это в такой же степени поиски предателя, как и расследование действий шерифа, вот только я думаю, что ниточка тянется куда-то выше, чем в ФБР.
— Что вы имеете в виду?
Теперь под колесами машины проносилось темное шоссе. Гаррисон протянул руку и включил кондиционер.
— Я подозреваю, что шериф делает гораздо больше, чем избавляет мир от серийных убийц. Помните конгрессмена, погибшего в автокатастрофе в Вашингтоне примерно шесть месяцев назад?
Маркус напряг память.
— Смутно. Он столкнулся с пьяным водителем. Но тот сумел скрыться, и его так и не поймали.
— Верно. По крайней мере, такова официальная версия. Об этом мало кто знает, но перед смертью он попал под наблюдение из-за возможных связей с мафией. Следователи сумели установить его участие в нескольких сомнительных сделках, которые помогли многим людям заполучить большие деньги. Но если вы играете в такие игры, вы обязательно испачкаете руки. И рано или поздно у вас появятся враги. Поэтому следователей не удивило, что обстоятельства его смерти выглядели несколько подозрительными. В конце концов, мог существовать какой-нибудь раздраженный итальянец, не получивший обещанный ему строительный проект.
После паузы он продолжил:
— Но вот в чем загадка. Наш друг шериф и его правая рука Льюис Фостер находились в Вашингтоне, когда произошла авария. Они прибыли туда в день катастрофы, а уже на следующее утро улетели обратно. И я не могу найти никакой причины для этой поездки.
— Думаете, это их рук дело? Но ведь он местный шериф… Зачем было использовать его, а не профессионального киллера?
— Он когда-то служил в бюро, пока преступник, на которого он охотился, не убил его жену. Виновного поймали, но он сумел избежать наказания из-за какой-то чисто технической ошибки следствия. Шериф снова его выследил и пустил ему две пули в затылок, пока тот спал. Насколько я знаю, после этого он даже не пытался сбежать, замести следы или вообще что-то предпринять. Но уже через два дня полиция сняла с него обвинение, и шериф вышел на свободу. Потом переехал сюда и зажил небедным человеком. Как такое могло произойти?
— Вы думаете, кто-то на правительственном уровне использует шерифа и его лакеев в качестве своего рода ангелов мщения? Чтобы они рылись в грязном белье, к которому нет возможности прикасаться на законных основаниях? Вот почему их защищают и позволяют им вести свою частную войну? Потому что приказы исходят откуда-то с самого верха?
Гаррисон кивнул в знак согласия.
— Вот поэтому я не могу вызвать подкрепление или официально обратиться за помощью. Даже если мы обо всем расскажем хорошим людям, где-то по пути информация попадет к плохим. Мы пока одни. Шерифу поручили какую-то важную миссию, выполнение которой, как я узнал от близкого к нему источника, должно начаться завтра.
Маркус забарабанил пальцами по приборной панели, выбивая быстрое стаккато.
— Вы знаете, кто дергает за веревочки?
Молчание.
— У вас есть версия. Я это вижу.
Гаррисон потер правый висок.
— Я провел два года, отслеживая деньги, получаемые шерифом, но держал свое расследование в тайне. Ниточка очень тонкая, и мне приходится оперировать догадками и малообоснованными выводами. Однако, по моим сведениям, деньги ему переводит компания, в совет директоров которой входят… очень влиятельные люди.
— И все же, кто дергает за веревочки?
— Собранная мною информация ничего не доказывает. Кроме того, полное безумие так думать. Это…
— Я не член суда присяжных. Кто?
Гаррисон шумно выдохнул.
— Человека, состоящего в совете директоров, зовут Мэттью Джеймсон. Он брат…
Маркус перебил его и сам закончил фразу.
— Адама Джеймсона, — произнес он с почтением. После чего тяжело сглотнул и закрыл глаза.
Хуже этого ничего и быть не могло.
Глава 38
Шериф сидел за старинным письменным столом орехового дерева и смотрел в окно в сторону окутанного темнотой Ашертона. Стол, изготовленный в восемнадцатом веке, был подарком его покойной жены. Шерифу нравилось представлять, как отцы-основатели сидели за такими же столами, обдумывая слова, сделавшие Америку свободной. Он закрыл глаза. Что бы они подумали о нас сейчас?
Все более-менее утряслось. По ходу дела ему пришлось несколько раз сымпровизировать, но его люди были лучшими. Они могли приспособиться к любым изменениям в ситуации. Кроме того, он был убежден: что бы ни предпринял Маркус, результат окажется таким же. Единственной неизвестной картой в колоде оставался Акерман.
Он повернулся к Льюису Фостеру, сидевшему в нескольких футах от него в столь же ценном старинном кресле. Фостер ждал его распоряжений, являя собой воплощение дисциплинированного солдата.
— Льюис, — сказал шериф, — меня одолевает чувство, от которого я никак не могу избавиться. Думаю, нам еще придется столкнуться с Фрэнсисом Акерманом.
— Сэр, мы находимся так близко к границе, что любой, оказавшийся в положении Акермана, был бы абсолютным безумцем, если бы тут же не сбежал в Мексику.
Шерифу стало смешно, хотя Фостер говорил вполне серьезно. Молодой человек не уловил иронии в собственных словах, когда сказал, что надо быть безумцем, чтобы не сбежать. Но ведь Акерман и был безумен, а потому к нему никак нельзя было применять правила и логику здравомыслящих людей.
— Если говорить о большинстве, я бы с тобой согласился, но Акерман из породы зверей, с какими мало кто сталкивался. Он не ведает страха, и если он положил на тебя глаз, то ты либо скоро станешь мертвецом, либо пожалеешь, что не умер. А теперь у него есть мотив действовать против нас. Я хочу, чтобы ты поехал в Ашертон и забрал Мэгги. Я бы сделал это сам, но мне необходимо подготовиться к финальному акту нашей маленькой драмы.
Фостер кивнул. Он был хорошим солдатом и собирался в точности выполнить то, что ему было приказано.
— Я все понимаю, сэр. Не беспокойтесь. Я привезу ее сюда.
Шериф улыбнулся Льюису широкой отеческой улыбкой, и в его глазах засветилась чуть ли не нежность. Льюис и в самом деле стал ему как сын. Родных Фостера зверски убили, когда он был еще подростком, после чего шериф и взял его под свое крыло. И всегда был рядом, если Фостеру требовалась поддержка и помощь, чтобы справиться с тяжелым грузом проблем.
Но теперь они поменялись ролями, и проблемы тяжким грузом давили уже на шерифа. Он только что узнал об игре, затеянной Акерманом на одной из здешних ферм, и поневоле чувствовал себя ответственным за произошедшее. А ведь это был пока лишь первый рапорт. Он знал, что последуют другие, и чувствовал, что не в силах это остановить.
— Пожалуйста, пообещай мне быть осторожным. Думаю, с меня более чем достаточно смертей на этот вечер. — Шериф покачал головой и продолжил, понизив голос: — Черт побери, Льюис, я начинаю сомневаться, действительно ли все это стоит затраченных усилий. Начать с того, что я не должен был упускать из виду этого монстра Акермана. Сколько еще людей погибнет, прежде чем все закончится? Какую цену нам придется заплатить? Все должно было произойти совсем не так. Никто из невинных людей не должен был пострадать.