Из-за его спины послышался голос. Он напрягся и обернулся. По школьной системе оповещения передавали объявление:
— Вызывают мистера Фостера. Вызывают мистера Фостера. Мистер Фостер, просьба немедленно явиться в кабинет директора. В последний раз, когда мы с тобой виделись, Льюис, я пообещал, что заставлю тебя за все поплатиться. Настало время отдать дьяволу то, что ему положено.
Голос эхом отдавался в пустых помещениях старой школы, отчего Льюис почувствовал себя окруженным. Он по-прежнему старался держать эмоции под контролем, однако, продолжая открывать двери бывших классов, делал более сильный рывок, чем это было необходимо. Он хотел покончить с Акерманом раз и навсегда. Хотел заставить его заплатить за все ужасные преступления, которые тот совершил. Заплатить за причиненную им боль и за оборванные им жизни ни в чем не повинных людей.
У Льюиса никогда не было шанса встретиться с человеком, убившим его семью, и уже не будет. Он никогда не отомстит за их смерть, но сможет отомстить за гибель других людей. Акерман не убивал его родных, но ему придется заплатить и за них тоже.
Акерман продолжал говорить по интеркому:
— Я надеялся, что за Мэгги придет твой босс, но, видно, придется довольствоваться тобой. Чем дальше я иду по этой дорожке, тем меньше меня интересует простая месть. В последнее время мною в большей степени владеет спортивный азарт, а потому, сохраняя этот дух, я хочу сыграть с тобой в игру. Правила просты, но я всегда считал честность лучшей политикой. А потому сразу тебя предупреждаю, что буду жульничать и ты, вероятно, умрешь в любом случае. В конце этого коридора ты найдешь лестницу, ведущую на второй этаж. Поднимись по ней. В холле второго этажа слева от себя увидишь две туалетные комнаты. В одной из них ловушка и верная смерть. А в другой ждет спасения Мэгги. Расклад у тебя такой: пятьдесят процентов, чтобы стать героем, и пятьдесят процентов — чтобы умереть. В конце своей жалкой жизни ты будешь умолять о сострадании и милосердии… на которые я не способен. А чтобы запутать тебя окончательно, намекну, что смерть ожидает тебя в туалете для девочек.
Льюис продолжал открывать и проверять каждую комнату, двигаясь в сторону лестницы.
— Проблема в том, что тебе придется решить, лгу ли я, заставляя тебя поверить в мою искренность, или же говорю правду, вынуждая подумать, что лгу. Будешь ли ты рассматривать эти возможности или оставишь решение на волю случая? Тебе много чего придется обдумать. И последнее. Не забывай главного: я бы не стал играть в эту игру, если бы хотя бы на секунду допустил, что она не закончится твоей смертью. Я тебе все сказал, но, учитывая тот факт, что возня с тобой отнимает драгоценное время от подготовки главного события нынешней ночи, я даю тебе шанс уйти отсюда прямо сейчас. Ты не станешь менее мужественным от того, что просто уйдешь и предоставишь спасение девушки Маркусу. Уходи и получишь прощение или оставайся, чтобы станцевать с дьяволом. Выбор за тобой. Я жду.
Льюис раздраженно помотал головой и стиснул зубы. Какая-то часть его готова была бежать, но самолюбие и мужская бравада ни за что не позволили бы ему это сделать. Маркус наверняка не сумеет справиться с Акерманом лучше, чем он. Льюис напомнил себе, насколько он хороший профессионал. Он сможет стать героем. Маньяка необходимо остановить, и остановлю его именно я.
Льюис поднялся по лестнице на второй этаж. Замер перед дверьми туалетных комнат. Дверь номер один или номер два? Акерман сказал, что ловушка находится в туалете для девочек, однако после того, как он убил стольких людей, едва ли можно было ожидать, что он не посмеет нарушить и остальные заповеди. Но существовала и другая возможность. Быть может, убийца хотел заморочить ему голову, сказав правду. В любом случае Акерман добился своей цели, заставив его сомневаться.
Он принял решение, шагнул вперед и толчком открыл дверь в туалет для девочек. С пистолетом наизготовку осмотрел помещение, но не увидел ничего, кроме пыли и паутины по углам. Слева располагались пять закрытых кабинок, а справа к стене были прикреплены несколько раковин для умывания.
Атмосфера бывшей школы невольно заставила его представить себе школьниц, смотрящихся в зеркала над умывальниками и, выключив свет, трижды повторяющих «Кровавая Мэри». И хотя он сам однажды произнес это заклинание безо всякого вреда для себя, его младшая сестра всегда утверждала, что кузина одной девочки из ее класса стала жертвой Мэри после этого ритуала. Он тосковал по Кэролайн, своей маленькой сестренке.
Воспоминания подогрели его злобу. Ему предстояло столкнуться с другим монстром, чудовищем, порождавшим подобные городские легенды. Когда он подошел к первой кабинке, его дыхание стало единственным звуком в комнате. С пистолетом в руке, готовый к встрече с демоном, он пинком открыл дверь, но не увидел ничего, кроме обычного унитаза и пустого держателя для туалетной бумаги. Оставались еще четыре кабинки.
Он сделал три глубоких вдоха и распахнул дверь второй кабинки. Ничего. Еще один удар ногой в третью. Ничего. Его кровь закипала, поскольку шансы угодить в ловушку с каждой осмотренной кабинкой только возрастали. У Акермана явно был какой-то план, и у Льюиса вновь возникло ощущение, что он сам идет прямиком в руки маньяка. Но поворачивать назад было поздно. Он должен был увидеть, что скрывалось за двумя оставшимися дверьми.
Еще один удар ногой, и дверь распахнулась внутрь. Кабинка оказалась в точности такой же, как и предыдущие три, ни больше ни меньше. Он не знал, хочет ли увидеть то, что скрывалось за последней дверью.
Ты можешь это сделать. Льюис ухватился за тонкую нить уверенности в себе и уже собирался открыть пятую дверь, когда услышал громкий стук со стороны коридора. Он подпрыгнул от неожиданности и чуть не спустил курок. Забыв о пятой кабинке, вернулся назад и вышел в темный коридор.
Поводя по кругу пистолетом и лучом фонарика, он увидел Акермана, стоявшего в центре лестничной площадки. Убийца поднял руки вверх, но бешеный огонь в его глазах говорил о том, что это вовсе не означало его поражения. Льюис понимал: у Акермана в запасе какой-то дьявольский трюк, и это только часть его игры.
Глава 45
Маркус двигался навстречу своей судьбе, продолжая задаваться вопросом: неужели у всего происходящего в этом мире есть причина? И еще: неужели все в его жизни до этой минуты было лишь подготовкой к ситуации, в которой он сейчас оказался? Если так, тогда, быть может, его дар, пусть даже разрушительный по своей природе, мог послужить определенной цели.
Возможно, его способности имели сходство с концепцией пистолета. Ведь изначально пистолет не был безусловным злом. Он был просто инструментом. И только душа человека, владевшего им, определяла, как этот инструмент будет использоваться. Значит, Акерман прав и они с ним действительно две стороны одной монеты. Два человека с одинаковыми способностями, но совершенно противоположные друг другу. Один праведник в своей основе, а другой с кромешным мраком внутри. Но, может, он просто искал оправдание тому, что совершил в прошлом и что собирался сделать сейчас.
Он продолжал идти вперед и вскоре увидел школьное здание. Внешне оно производило благопристойное впечатление: кто-то явно поддерживал в относительном порядке как саму бывшую школу, так и прилегающую к ней территорию. Стены здания были сложены из серых кирпичей разного оттенка с контрастными белыми вкраплениями. Один из углов был закруглен, и его снизу доверху закрывали полупрозрачные стеклянные блоки. С южной стороны, по всей видимости, находился спортивный зал. С северной стороны была установлена пожарная лестница, протянувшаяся через все три этажа до самой крыши.
Маркус заметил перед фасадом здания игровую площадку. Было нетрудно вообразить себе резвящихся на ней смеющихся детей. Он порадовался, что сейчас площадка пустовала, учитывая, что в одном из коридоров, когда-то заполненных болтающими детьми, с рядами школьных шкафчиков вдоль стен, притаился монстр.
Подходя к зданию, он услышал отдаленный раскат грома и ощутил на себе первые капли начавшегося дождя. Ветер заметно усилился. Приближалась гроза.
Глава 46
Возможно, это была всего лишь игра света или его воображения, но Льюис готов был поклясться, что увидел в глазах Акермана красную вспышку.
— Не двигайся, или твои мозги разлетятся по стене. Где Мэгги?
— Где Мэгги? Это весьма интригующий вопрос, Льюис. Где на самом деле находится каждый из нас? Почему мы здесь? Что все это означает? Очень своевременные вопросы, вот только я никогда не считал тебя человеком с философским складом ума.
— Заткнись, ты, больной урод! Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Где она? — Льюис рассматривал возможность сначала выстрелить, а уже потом позаботиться о Мэгги, но Директор никогда не простит ему, если она погибнет.
— Больной урод? Размажешь мои мозги по стене? Ты начинаешь пугать меня, Льюис. Честное слово, разве можно так разговаривать со старым другом?
— Мы с тобой не друзья. И даже не знакомые. Черт, я вообще сомневаюсь, что мы с тобой принадлежим к одному виду. А потому заткни пасть и скажи, где она.
— Как я могу одновременно замолчать и сказать тебе, где она? Если я заткну пасть, то не смогу больше разговаривать.
— Скажи мне, что ты сделал с Мэгги, — прошипел Льюис сквозь стиснутые зубы. Его трясло от ярости.
Акерман лишь ухмыльнулся в ответ.
Терпение Льюиса было на исходе. Если Акерман ничего не скажет ему по доброй воле, придется выбить из него информацию. Он двинулся к Акерману, по-прежнему держа пистолет наготове.
Настроение у Акермана внезапно изменилось, и улыбка сползла с его лица.
— Если сделаешь еще один шаг, она умрет.
Льюис замер на месте. Обдумывая слова Акермана, он впервые заметил, что убийца держит что-то в правой руке.
— Брось пистолет и отойди в сторону, или красавица Мэгги уже не будет красивой.