Приспешники Шипхи огляделись вокруг и увидели, что с лавок поднимаются другие местные — суровые мужики с кинжалами и клевцами на поясах. Айес-Грэбх был вольным местом — здесь никто никому не мешал выяснять отношения, если только всё делалось по чести и правилам и не втягивало в конфликт местных жителей. Но теперь один чужак затеял ссору с другим в странноприимном доме, а его подручные собирались гуртом атаковать одного. Такого местные терпеть не собирались и готовы были разобраться со смутьянами по-своему.
Валявшийся всё ещё на полу, но явно уже протрезвевший Шипха это понял и коротко приказал своим людям стоять. С трудом поднявшись, он выпрямился во весь свой немалый рост и поглядел на Бхулака с лютой злобой.
— Я, Шипха, сын Прамарая, буду драться с тобой, незнакомец. Насмерть! — яростно прокричал он.
Выхода не было — отказаться от формального вызова значило полностью потерять репутацию во всей этой огромной стране, и не только навлечь на себя всеобщее презрение, но и утратить все торговые связи — с опозоренным никто не захочет иметь дела. Так что Бхулак, скрепя сердце, ответил по освящённой веками формуле:
— Я, Тэррет, сын Таура, буду драться с тобой, Шипха.
— На рассвете на поле за посёлком, — рявкнул противник. — Приходи с копьём. Я проткну тебя, как шелудивого пса!
С этими словами он вместе со свитой вышел на улицу.
— Прости, Тэррет, — сказал Бхулаку хозяин. — Это я виноват, что ты сцепился с «коровьими юношами». Пусть боги пребудут с тобой и завтра, и всегда.
— Ты не виноват, так сложилась судьба, — ответил Бхулак и тоже вышел.
— Хочешь, я ночью убью и твоего противника, и всех его людей, и никто не подумает, что это сделал ты?
Арэдви — сейчас она была в образе молодого подручного торговца — появилась совершенно неожиданно, но Бхулак понял, что она видела и слышала всё. Неужели машина следит за ним на расстоянии, когда его нет рядом?.. Но то, что она предложила, было много хуже завтрашнего поединка. Поэтому он лишь покачал головой и зашагал в сторону их временного жилища — готовиться к схватке. Арэдви, никак не отреагировав на его отказ, молча шла следом.
Утро было морозным — облачка пара, исходящие при дыхании, казалось, замерзали прямо в воздухе. На обширном поле за пределами Айес-Грэбх снегу было по колено, но местные загодя продолжили в нём тропки и вытоптали обширную площадку для поединка. Почти всё население посёлка собралось здесь в ожидании кровавого зрелища, люди переменилась с ноги на ногу и толкали друг друга, стараясь согреться, но никто не уходил. Помимо прочего, считалось, что такие бои происходят при невидимом присутствии богов, и всякий человек жаждал покрасоваться перед ними.
Когда Бхулак с Арэдви подошли к месту действия, то увидели, что Шипха их уже ожидает. Его высокая фигура выделялась среди десяти — двенадцати «коровьих юношей». На нём была кожаная шапочка с орлиными перьями — не только украшение, но и сильный воинский амулет. Красивое злое лицо было напряжённым, вислые усы дёргались от едва сдерживаемой ярости. По сравнению с ним просто одетый Бхулак, хоть роста тоже не малого, выглядел не слишком-то значительно.
Доспехи и щиты правилами запрещались. Противники стояли шагах в десяти друг от друга — на такой дистанции практически любой бросок копья становился смертелен, так что выигрывал тот, кто метнёт его проворнее.
— Если я увижу, что копьё летит в тебя, я перехвачу его, — тихо сообщила из-за плеча Бхулака Арэдви.
— Не вмешивайся, — также вполголоса бросил он ей.
Менее всего Бхулаку хотелось разоблачать перед этими людьми свою и Арэдви инаковость. Так что пусть будет то, что будет.
Девушка промолчала, но Бхулак ощутил её несогласие.
— Дай копьё, — сказал он и протянул руку, в которую она вложила оружие. — И отойди подальше.
Девушка молча повиновалась с неподвижным лицом. Бхулак не был уверен, что она не вмешается в решающий момент, но уповал на то, что всё закончится очень быстро.
Шипха тоже взял из рук одного из своих юношей копьё. Бхулак таких ещё не видел — с широким листовидным наконечником из тяжёлой бронзы, прочно прикрученным к древку пропущенным через специальное ушко кожаным ремешком. Сильное оружие, явно сработанное, чтобы поражать хорошо защищённого противника. А прикрытую лишь меховой безрукавкой и полотняной рубахой грудь оно просто разворотит.
Копьё Бхулака было короче и проще, с более длинным и узким медным наконечником. Он сжал его, ощутив шероховатость древка, нащупал нужный баланс, представил, как метает…
— Бог Грозы, сойди сюда и посети битву сию! — взвыл к небесам местный колдун, извиваясь всем телом и грохоча нашитыми на длинное одеяние многочисленными медными и серебряными амулетами. — Сегодня два могучих воина — Шипха, сын Прамарая, и Тэррет, сын Таура, сойдутся в смертельном поединке во славу свою и богов, и один из бойцов отправится к ним! Великий и щедрый бог Грозы, прими же его и благослови оружие победителя!
Продолжая завывать, колдун трижды обошёл площадку по периметру, махая издававшей жуткие звуки деревянной трещоткой. Потом резко замолк, остановился и уселся прямо в снег, показывая тем самым, что его обязанности исполнены.
Толпа сдержанно загудела в предвкушении начала боя. Но за поединщиками люди расступились, оставив пустое пространство — никому не хотелось попасть под предназначенное не ему копьё. За Бхулаком осталась лишь неподвижная фигура Арэдви.
Шипха сбросил на снег роскошную медвежью накидку и остался только в кожаных штанах и длинной расшитой бисером рубахе. Бхулак тоже снял свой плащ из волчьих шкур и бросил его Арэдви. Враги встали на изготовку друг напротив друга.
Фокус был в том, чтобы поймать начало движения противника и успеть самому метнуть копьё раньше него. Уклониться на такой дистанции практически невозможно, хотя пытаться можно и нужно.
Противники держали оружие на плече, напряжённо следя за действиями друг друга. Почти незаметное движение кисти означало, что сейчас последует замах и бросок. Первым начал Шипха. Он и правда был хорош — когда не пьян. В боевой режим он перешёл практически неуловимым и непрерывным движением. Казалась, вот его спокойно лежащая на древке рука лишь слегка дрогнула, но вот он уже, отклонив корпус назад, заносит копьё. Луч тусклого восходящего зимнего солнца блеснул на острие — и вот смерть уже неудержимо устремляется к Бхулаку.
Тот, однако, начал своё движения почти одновременно с супостатом, так что копья полетели одновременно и разминулись в воздухе. Мимолётно Бхулак пожалел, что нет сейчас над ним Поводыря, чтобы остановить мир. Траектория копья Шипхи устремлялась прямо в грудь Бхулака, поэтому, едва запустив своё оружие, тот рухнул в снег на колени, и смертоносная палка просвистела над ним — он лишь ощутил, как шевельнулись волосы на его непокрытой голове.
Сам он постарался бросить так, чтобы попасть противнику в плечо — убивать его совсем не хотел, а если один из бойцов лишь получит рану, это сочтут волей богов, а ссору законченной. Но, на беду, Шипха тоже попытался увернуться — неудачно. Он резко дёрнулся в сторону, и копьё Бхулака вместо плеча пробило ему горло выше массивного золотого ожерелья.
Молодой воин повалился в заиндевевший ковыль, судорожно дёргаясь, словно пытался освободиться от рухнувшей на него неимоверной тяжести. Но движения лишь исторгали из его рта и носа струйки горячей крови, расплывающейся вокруг него по снегу. Его люди кинулись к нему, пытаясь помочь, но было очевидно, что это бессмысленно — Шипха дёрнулся в последний раз и отошёл.
«Коровьи юноши» с гневом отскочили от трупа их предводителя, двое даже занесли копья на так и стоящего на коленях Бхулака. Но бросать почему-то не спешили. Повернув голову назад, Бхулак увидел Арэдви с копьём Шипхи в руке — видимо, она его всё-таки поймала. Машина в образе крепкого парня уже занесла оружие, чтобы метнуть при первом враждебном движении противоположной стороны.
«Коровьи юноши», осознав, что один из них точно будет поражён этим броском, а остальных попросту убьют на месте рудокопы, которые не допустят нарушения священных правил поединка, опустили оружие. То же сделала и Арэдви. Бхулак поднялся на ноги и отряхнул одежду от снега.
— Великой бог Грозы! — возопил тоже вскочивший со своего места колдун. — Спасибо тебе, что посетил этот славный бой! Забери же душу павшего воина в земли беспечального мира, а нам даруй всякое благо!
Отошедшая от напряжения толпа радостно загудела. Парни Шипхи подняли труп и скорбно понесли к стоящей неподалёку колеснице, запряжённой двумя гнедыми конями.
— Его отвезут в Аркаин. А потом они придут за тобой, — раздалось за спиной тоже покидающего ристалище Бхулака.
Тот резко остановился, обернулся и увидел хозяина странноприимного дома.
— Тебе надо уходить, Тэррет, — продолжал старый рудокоп. — райжа Прамарай — великий человек в Стране городов, он не простит смерть сына. Иди в Лесной край, он далеко, и там не жалуют «коровьих юношей».
Бхулак и сам прекрасно это понимал, но его тронула забота, звучавшая в голосе старика.
— Спасибо тебе, — сказал он, склонив голову. — Мы уйдём поутру.
…Волы медленно, но упорно тащили тяжело груженные медью сани на деревянных полозьях по замерзшей реке Самар. Арэдви ровно и неустанно шагала вровень с ними, а Бхулак сидел на них, иногда тоже соскакивая и идя пешком — в местах, где намело много снега и волам становилось тяжело. При этом он опирался на копьё, некогда принадлежащем колесничему Шипхе из Страны городов.
Их путь лежал до того места, где Самар впадала в великую реку, которую арии называли Рангха, а после и по ней — вглубь Лесного края.
Я
Дополнение к сообщению № 0
Стратегия поиска и нейтрализации бывшего эмиссара Нации Бхулака и дефектного автономного модуля № 0-0/0-1/1.
Поскольку тщательные поиски со стороны агентов Невидимых не выявили следов пребывания объектов в южных регионах их вероятного пребывания, Я обращает внимание на северные.