тесь с ними и погибните. Так сказал я, Айци Открытый Череп, посланник и голос госпожи моей Матери змей! А чтобы слово моё вы запомнили крепко, вот вам знамение.
Он дал знак одному из змеелюдов, и тот подошёл к закону с конями, достал верёвку с каменными шарами на концах — удобное оружие, когда надо поймать животное, не убивая — раскрутил и бросил, ловко опутав ноги одного из жеребцов. Три других людозмея вбежали в загон, вытащили ошеломлённое хрипящее животное и бросили перед Айци. А тот снял с головы расшитую круглую шапочку, которую носил всегда, и повернулся спиной к поселянам.
Бхулак содрогнулся, увидев его затылок: он был выбрит посередине, отрывая две зияющие в темени чёрные дыры! Поистине, колдун имел право на своё прозвище… Эмиссар знал, что в разных концах мира ради лечения или чтобы облегчить общение с духами людям иногда вскрывают черепа, но знал также и то, что слишком часто такие операции оканчиваются смертью. Но проёмы в мозг Айци выглядели вполне и давно зажившими. И тут начало происходить нечто вовсе уж невероятное: из дырок этих заструилось нечто, напоминающее туман, только чёрного цвета. Струйки становились больше, клубы стали расползаться от фигуры колдуна. Напоминали они ползущую змею, которая на глазах толстела, загибалась в кольца, в которые заключала и Айци, и людозмей, и схваченных ими людей, и стреноженного жеребца. Вскоре чёрного этого колдовского тумана, смешавшегося с обычным, белёсым, стало так много, что он закрыл от глаз всё.
Не ведая, истинно ли творится тёмное чудо, или это всего лишь злое наваждение, Бхулак впал в тягостное оцепенение, потеряв ощущение времени и словно выпал из сего мира. А когда очнулся, то увидел, что туман — и колдовской, и настоящий — рассеялся, а поселяне растерянно огладываются, словно только что очнувшись от кошмара. На истоптанном снегу не было ни колдуна, ни его змеелюдов, ни схваченных ими людей, ни награбленных вещей — лишь дохлый жеребец, похожий теперь на кучу старой ветоши.
Поняв, что на сей раз нашествие миновало, лэвали стали поспешно и молча расходиться по домам.
— Почему вы позволяете им это делать? — позже спросил Бхулак у Енё. — Ведь вас больше.
— Айци и впрямь говорит слова Матери, — неохотно ответил старейшина. — Когда мы стали брать жеребят к себе и приучать работать, и доить молоко кобылиц, годы засухи пошли чередой, и зверей в степи становится всё меньше. Скоро их не останется вовсе, и тогда нас спасут от голода только те кони, которые живут в поселках. Потому мы уже не можем отказаться от них. Но, может, Айци прав и где-то далеко его Змеи смогут жить так, как жили наши прадеды?.. Спасибо, что не отдал им Кацве.
— Я должен был это сделать. А куда он их увёл?
— У них посёлок где-то далёко в степи, никто не знает где. Они приходят в наши деревни, когда им нужна пища и новые люди. Может, скоро и правда уйдут в Золотые горы и прекратят мучить нас.
Во всяком случае до весны, пока Бхулак жил в деревне, змеелюды её больше не посещали, да и Айци он не видел. А когда степь просохла и зацвела, он продолжил свой путь.
— Я назову нашего сына Лось, — сказала ему Кацве, когда он уже собирался направить стопы на восток.
— Сына?.. — переспросил он слегка растеряно.
До сих пор такие слова из уст женщин что-то переворачивали в его душе — как это случается со всеми мужами под солнцем.
Она посмотрела на него сияющими глазами.
— И отныне во всех поколениях рода моего отца старший сын всегда будет носить имя Срп, — добавила она.
Бхулаку вдруг мучительно захотелось обнять её за плечи и вместе с ней вернуться в деревню. Но сделать этого он не мог.
Поводырь
Сообщение № 834.282/09 надзирающе-координирующего искина код 0-777.13.666.12/99…
Дополнение к аналитической записке о миссии «Основание империи».
Вероятность того, что эмиссар в процессе исполнения основной миссии войдёт в контакт с этносом, обозначаемым звуками «лэвали», и окажется в его поселении, составляла 87,9 процента. На этот счёт были разработаны мероприятия, полезные для создания благоприятного этносоциального и идеологического фона во внутреннем макрорегионе суперконтинента, являющимся в настоящий момент ключевым для развития человеческой цивилизации в необходимом Нации направлении.
Вследствие алогичного решения эмиссара продолжать движение по зимней равнине, была реализована одна из вероятностных линий, разработка которой имелась в базе Поводыря лишь в схематическом виде. По этой причине на актуальном отрезке цепи событий они испытывали искажающее влияние многих случайных флуктуаций. Тем не менее основные узлы схемы оказались воплощены в реальность.
Лэвали, около двух г. м. назад продвинувшиеся в данный регион с северо-востока, примерно 0,7 г. м. назад перешли от охоты на травоядных равнинных стадных животных к производящему типу хозяйства, начав приручать вид непарнокопытных, называемых ими «лошадь».
Радикальное изменение экономического базиса наложилось на очередной планетарный климатический цикл, повлекший для макрорегиона значительную аридизацию и, как следствие, сокращение кормовой базы биовидов. Сумма данных факторов вызвала не только генеральную перестройку экономического уклада культуры лэвали, но и социально-идеологические деформации в их обществе. В частности, становление культа этих животных, заменившего для большинства населения типичный для присваивающей экономической модели культ природных сил, олицетворённых в женском божестве. В перспективе это трансформируется в культ единого космического божества, что для целей Нации является неприемлемым.
С другой стороны часть лэвали осталась в парадигме старого культа, который, однако, из-за радикальных социально-экономических трансформаций, значительно видоизменился. Он приобрёл агрессивные черты, а также значительно нарастил и усложнил технологии использования неочевидных натуральных энергий.
Последователи данного модернизированного культа в настоящий момент формируются в консорцию («Люди-змеи»), которая с высокой вероятностью станет ядром этносообщества, ключевого для реализации глобальной операции «Вторжение».
Эмиссар, чьи миссии во внутренних макрорегионах суперконтинента создают условия для реализации данной операции, в ходе своего контакта с лэвали сыграл роль триггера для окончательно раскола этого этноса и миграции консорции культистов в северо-восточный горный регион, где они станут доминировать среди местных этнических групп и с течением времени разовьются в вышеозначенное этносообщество.
Миграции остальных отраслей лэвали для основных стратегий пока несущественны, хотя такое положение может в дальнейшем получить тенденцию к изменению.
Другим следствием пребывания представителя Бхулака у лэвали стал его половой контакт с местной самкой. Рождённое ею потомство может в ряде вероятностных линий сыграть важную роль для реализации последующих миссий эмиссара.
Примечание 1
Очевидно, что для целей Нации необходимо оказывать всяческую поддержку культу Матери змей у лэвали. Однако, принимая во внимание психологическую конфигурацию представителя Бхулака, очевидно и то, что он станет препятствовать данным действиям. Потому Поводырь не поставил его в известность о своих истинных намерениях в отношении лэвали, тем более что результаты действий эмиссара и без того вполне укладываются в текущую стратегию.
Примечание 2
Как отмечено выше, данная подмиссия была осложнена рядом неопределённых событий. В частности, нападением на эмиссара хищных животных и появлением в этой точке лэвали, которые сохранили его существование. Искин не в состоянии просчитать полного сочетания факторов, эти события вызвавших. Кроме того, его алгоритмы логически не объясняют поведение лэвали в ходе столкновения с культистами. Несмотря на то, что последователи культа Змеи пешком ушли из деревни, забрав с собой часть молодых особей и ещё некоторые материальные ресурсы, судя по последующим отзывам участников встречи, имело место некоторое паранормальное проявление, датчиками станции не зафиксированное. Согласно предварительным выводам, лидером культистов использовалась примитивная психотехника, оказавшая определённое воздействие и на эмиссара.
Примечание 3
Последний факт требует осмысления и возможного внесения коррекций в психологические механизмы представителя Бхулака.
34
Страна городов, вара Аркаин. 1993 год до н. э.
«Отец, ирги приближаются».
Бхулак ощущал волнение Српа. Нет — страх. И немудрено…
«Как близко?» — спросил он сына, одновременно стараясь послать ему хоть какое-то ощущение уверенности — которого не испытывал сам.
«Их лазутчики появлялись в наших лесах. С востока бегут люди, говорит: иргов многое множество, они убивают всех».
Бхулак тоже знал про это и не сомневался, что решающая битва очень близка. А вот в победе ариев он стал сомневаться, хотя никому не говорил про это — кроме Арэдви, конечно.
«Что будут делать ваши люди, когда придут ирги?» — спросил он Српа.
«Многие хотят спрятаться. Другие — ждут их… Некоторые готовы с ними драться. Другие тоже — но с вами… И все боятся Змей».
Это он знал тоже: людозмеи просочились и в дикие племена, и даже в арийские вары. Узнать их было почти невозможно — ведь это те же самые местные дасы, лишь посвящённые в таинства змеиного общества. Как сейчас понимал Бхулак, такое продолжалось уже много лет — то есть ирги готовились к вторжению в Страну городов очень давно. Теперь эти тайные Змеи сеяли страх среди соплеменников, шпионили для иргов, иногда пытались даже убивать воинов ариев — как тот слуга, что подал райже яд на свадьбе. Он не сомневался, что и нападение на него в ночь смерти богов тайно спровоцировали тоже они.
Но ещё хуже были продолжающиеся свары между варами, из-за которых надежда на совместную оборону становилась всё более призрачной. Бхулак и Анга пока могли рассчитывать не более, чем на шесть, может, семь кланов, которые точно пришлют отряды на поле боя. И это было очень мало — всего несколько сотен воинов и несколько десятков колесниц. Против многотысячного полчища иргов — ничто.