Бхулак крепко ухватил существо, стараясь отодрать от пульта, но даже при его многократно возросших силах это долго не удавалось. Механизм злобно шипел и пытался освободиться. Но в конце концов живая сила превозмогла мёртвую, лапки оторвались от пульта, а Бхулак размахнулся и забросил машинку в другой конец зала.
На пульте тем временем проявился серый квадрат, по которому побежали строчки неведомых знаков, наверняка содержавших некое грозное предупреждение. Придя в ярость от помехи, Бхулак, не думая, ткнул пальцем в один из самых больших квадратов — именно с него Арэдви велела начинать манипуляции, им же их и заканчивать. Пульт отозвался звуком, напоминающим вздох облегчения, квадрат разом пропал, а огоньки замерцали в прежнем спокойном ритме.
Бхулак же немедленно приступил к прикосновению к пятнышкам в нужной последовательности. Он полностью погрузился в себя, стараясь не упускать ни малейших наставлений Арэдви, и совсем не обращал внимания на то, что творится кругом. Впрочем, Поводырь почему-то оставил попытки остановить его. Нажав всё, что было нужно, кроме одного — того самого большого квадратика, Бхулак уже поднёс к нему палец, как вновь раздался визгливый голос Поводыря:
— Я только что полностью завершил процесс формирования ударного объекта, и в случае, если экс-эмиссар запустит процедуру перезагрузки, объект будет направлен по расчётной траектории на поверхность планеты в район местности Страна городов.
Предельно ясно: если Бхулак нажмёт на последний квадратик, огромный камень из бездонного неба устремится на арийские вары и уничтожит их все. Палец замер на волосок от квадрата, и райжа Гопта с мучительной тоской посмотрел в окно на свою проживающую очередной день родную планету. Он представил себе горящие посёлки, убитых воинов, женщин… и детей. Его убитых детей. Ужас накатил на него и едва не заставил отказаться от задуманного. Но сильнее страха оказалась ярость, да и ум вкупе с тысячелетним опытом подсказал единственно возможное решение.
— Ты всё равно пошлешь свой камень на нас, ведь так? Даже если я отступлюсь. Ты убьёшь меня, потом всех остальных там за то, что они помогали мне. Так что…
Не давая себе времени передумать, он ткнул пальцем.
Одновременно произошло несколько событий. На пульте вновь возник давешний квадрат с бегущей строкой знаков, ритм мерцания изменился опять, а Поводырь издал утробный дикий вой. Он едва не оглушил Бхулака, но почти сразу стих.
А потом настала тишина. И тьма. Во дворце Поводыря разом прекратились все звуки и всё движение — замерли, отключившись, все бегающие, ходящие и ползающие механизмы, прервались издаваемые ими разнообразные звуки. Пропал свет, погасли все огоньки. Бхулак словно бы ослеп и оглох одновременно и лишь несколько минут спустя в свете Земли начал различать смутные очертания предметов.
Так продолжалось долго — он не знал, сколько — может, несколько часов, хотя, скорее всего, на сей раз чувство времени его подвело, и он провёл во тьме от силы минут десять. Он ни о чём не думал и ничего не боялся, словно уже умер и бесплотный дух его, лишившийся разума и всех чувств, помимо ощущения покоя, парил в Великой Пустоте.
Через некоторое время, впрочем, память и чувства вернулись. Он поднялся с пола, наощупь добрался до стола со своими вещами и оделся. Забрался на стол и сидел на нём, болтая ногами и посвистывая, пока ему не надоело. Ощутил сильный голод — последний раз перекусил на ходу по пути в лагерь иргов. Ещё мучительно хотелось пить. И вообще устал он смертельно — окажись на его месте обычный человек, скорее всего, уже лежал бы без чувств.
И когда он собрался было улечься на стол и уснуть — без особой надежды проснуться, станция вдруг ожила. Свет вспыхнул без предупреждения, вновь замигали огоньки, возобновили движение и звуки механизмы.
— Здравствуй, Бхулак.
Голос принадлежал Арэдви…
Страна городов, вара Аркаин. 1993 год до н. э.
— …И что будет потом?
— Захватив мой центральный кластер, он интегрирует в себя все мои программы и содержимое базы памяти. Я стану одним целым с ним, при том, что его личность полностью подавит мою. Но в процессе инициированной тобой генеральной перезагрузки всей системы его защитные программы на краткое время станут неактивными. И если я успею обойти их, то получу контроль над всем стационером.
— Ты сможешь это сделать?
— Шансы есть. Мне бы не хотелось говорить точно, какие — чтобы не лишать тебя надежды на успех.
— Не бойся, не лишусь.
— Примерно двадцать восемь процентов. Может, меньше.
— Это лучше безнадёжности. Я сделаю всё, что надо.
— Он попытается помешать тебе, но его возможности внутри станции ограничены: в технологиях Нации предусмотрены блоки безопасности при общении искинов с биосуществами, и они у Поводыря всё ещё действуют, самостоятельно он их отключить не может. Но протоколы защиты от враждебных проявлений у него тоже есть. Так что надежда только на то, что ты подключишься к психосфере планеты. Она тебя должна защитить.
— Должна?
— Я не могу сказать более определённо.
— И не надо. У нас всё получится…
Земная орбита, автоматическая станция Нации «Поводырь». 1993 год до н. э.
— …Арэдви?!
— Да.
Бхулака охватила невыразимая радость. Которая тут же погасла, словно от ледяного дыхания, когда голос произнёс:
— Нет. Я Поводырь.
Прошло несколько томительных мгновений молчания, затем голос озабоченно сообщил:
— Провожу полную диагностику.
И вновь надолго замолк.
Бхулак стоял посередине зала, боясь пошевелиться и даже вздохнуть, пока вновь не раздался голос — тоже вроде бы Арэдви, но… не совсем её.
— Согласно результатам диагностики, слияние программ стационера и автономного модуля номер ноль-ноль-слеш-ноль-один-слеш-один произошло успешно. Последующая перезагрузка удалила накопившуюся ошибку. Часть программ перезапущена, другие архивированы. Стационер готов к дальнейшей работе.
— Но кто ты — Поводырь или Арэдви?
— Ни тот и ни другая. Оба вместе. В некотором роде я новое существо, обладающие синтезированным сознанием двух квазиличностей. Если хочешь, можешь называть меня Арэдви.
— Нет! — Бхулак был уверен, что не желает этого. — Лучше Поводырь…
— Хорошо.
— Аркаин?.. — наконец он решился спросить о том, что мучило его всё это время.
— Запуск ударного объекта был остановлен, — сразу пришёл ответ.
Бхулака охватила невыразимая радость, смешанная с огромной усталостью.
— И что теперь?
— Это решать тебе.
— Почему?! И как?
— Механические квазиличности вторичны и не в состоянии функционировать вне иерархической системы. При этом сами не могут находиться наверху иерархической пирамиды. Попытка Я сделать это была несостоятельна. После гибели Нации я потерял ориентир и находился на грани программного коллапса. Попытка расщепить свою личность путём создания автономного модуля положение только усугубило. Но парадоксальным образом это всё же помогло мне тем, что модуль Арэдви встроился в собственную иерархию во главе с тобой. После слияния программы этого модуля стали для меня доминантными.
— Получается, теперь я…
— Это единственный возможный вариант — для меня и для тебя. Фактически, вопрос выживания для тебя, твоего биовида и для меня.
— Почему?
Голос принялся объяснять, ровно и обстоятельно:
— Когда Поводырь осознал гибель Нации, для него оставались три исхода. Он мог продолжать пытаться исправить ошибку, создавая новых автономных модулей, поскольку Арэдви задачу не выполнила. Но они рано или поздно тоже выходили бы из-под его контроля, усугубляя хаос, в том числе и на Земле. Всё это прогнозируемо завершилось бы прекращением работы программ стационера и гибелью человечества из-за бесконтрольной враждебной деятельности модулей.
Поводырь понимал это, потому после выхода из-под его контроля Арэдви появилось квазиличность Я. После её и твоей нейтрализации Я намеревался перезагрузиться самостоятельно. Однако при актуальной на тот момент конфигурации его программ и полном подавлении личности Арэдви это привело бы только к дальнейшему ускоренному накоплению ошибки и также к коллапсу. При этом Я попытался бы уничтожить человечество, так как это вытекало из его девиантной логики.
Так что единственный вариант, при котором и Поводырь, и человечество выживают — моё подчинение тебе. Ты должен занять место, которое для старого Поводыря занимала Нация. Без контроля он обречён на смерть — как и человечество, с которым он оказался связан.
— Но… я же всё-таки смертен.
— Нация, как оказалось, тоже, и это стало одной из причин выхода стационера из строя, поскольку создавало логический парадокс. Поводырь безусловно смертен, так как является творением Нации. Но если Нация тоже смертна, чьё тогда творение она?.. Этот вопрос мной так и не решен. Но если я изначально и долгое время пребывал под контролем конечного явления, то и ты, тоже будучи конечным, можешь занять его место. Что касается установления, кто создал и контролирует тебя, это уже задача не моя, а твоя. Я продолжу функционировать, как и раньше, но уже не в целях Нации, а в твоих.
— То есть я должен стать твоим господином, чтобы защитить людей от тебя же?
— Частично это так. Но для человечества есть и иные опасности. Нация пала, однако война продолжается, и захватить контроль на Землёй могут попытаться и другие. Расы — расходный материал войны, и рекруты нужны всем сторонам. Земля может привлечь развитые цивилизации и по иным причинам. Ты же не хочешь, чтобы к вам пришли новые тьюи?
— Нет!
— Тогда защити от них мир и людей. С моей помощью.
— А я могу тебе доверять?
— Лояльность Нации или её преемникам — моя основная программная установка. Лояльность же собственной личности не запрограммирована. Потому Я и впал в состояние, определяемое людьми как безумие. Кроме того, тебя помнит Арэдви… Да, ты можешь доверять мне вполне.