и ворота с парковочной площадкой. Нашел на столе пульт похожий на дистанционный и немного, старчески щурясь, порассматривав его, нажал несколько кнопок. Свет за окном потух. Потом он, медленно угасая, исчез и в комнате, и старик встал у окна, опираясь кулачками в подоконник. Он с наслаждением впитывал в себя уже подзабытое ощущение дома. Единственного места на земле, где он хоть как-то чувствовал себя в безопасности.
Из полуосвещенного холла появился Фидан с чашками в руках и, подойдя к старику, сказал:
— Я чай налил. На столик поставлю.
— Нет. — Сказал старик и забрал из рук товарища кружку. Продолжая стоять у окна и рассматривая звезды на небе, Штейн обратился как-то оборванно и незаконченно: — Фидан… Так может случится, что я умру.
Не смотря на невеселую тему, Фидан хмыкнул насмешливо и отозвался, присаживаясь в кресло:
— Штейн, точно стал мудрецом. Он осознал, что никто не вечен. Наверное, самое твое великое пророчество?
Старик улыбнулся, не поворачиваясь, и сказал:
— Штейн и не думал никогда, что он бессмертен. Просто…
В это время, словно зловещий знак свыше раздался громкий стук во входную дверь. Кто-то незаметно прошел на территорию и поленился жать на кнопку звонка.
— Таки старуха с косой? — удивился нежданным гостям Фидан.
— Посмотри, кто там и открой… — попросил старик, глядя в сумраке на мужчину. — Я думаю в этот раз не она.
Мужчина ушел, а старик, обойдя столик медленно, словно на трон опустился в кресло. Расслабившись, он утонул в нем и, не отрывая взгляда от окна, стал ждать. Он давно ждал подобного нежданного визита. Странно, что они так затянули.
Старик не ошибался. Он вообще редко ошибался в жизни и своей «работе». Но когда в комнату тихо вошел и замер позади Штейна кто-то, старик невольно поежился. Он кожей почувствовал холод и жестокость существа стоявшего рядом.
— А Фидан, где? — спросил, не поворачиваясь, старик.
Вошедший следом мужчина глухо отозвался:
— Я здесь. Тут к тебе… эээээ… Ну, в общем, тебе лучше самому взглянуть. Свет включить?
Штейн помотал головой и сказал:
— Нет, Фидан, не надо. Я догадываюсь, кто к нам на огонек заглянул. Согрей снова чаю и налей мне еще, пожалуйста. А мы пока побеседуем. — Уже обращаясь к молчавшему незнакомцу, Штейн сказал: — А вы проходите. Вот на диван прошу… присаживайтесь.
Незнакомец, среднего роста молчаливо обошел кресло со стариком, столик и аккуратно присел на диван, рассматривая в темноте лицо Штейна. Молчание несколько затянулось и старик, в нетерпении, спросил:
— Вы помолчать пришли? Мы и раньше очень долго дружно молчали. Или вы пришли мне что-то сказать? Тогда странно, что именно вы. Послали бы кого-нибудь из своих собачек. У вас так много людей, что странно, что меня посетили именно вы. Послали бы вашего нового эмиссара в Москве…
— Иосиф Абрамович. — Прервал раздраженного старика спокойный уверенный голос.
— Называйте меня по фамилии. — Потребовал старик.
Неизвестный кивнул коротко и сказал:
— Штейн.
— Да-да? — вскидывая брови и склонив голову чуть на бок, проговорил старик.
— Вы передали ваши прогнозы некоторым бизнесменам в Москве и Санкт-Петербурге…
— Таки да. — Сказал, стараясь выглядеть беззаботным и смешным, старик. — Таки передал и мне довольно щедро заплатили. Вы бы знали, сколько заплатили старому Штейну. Штейн таких денег не держал со времен Андропова. Когда ему заплатили за вас.
Неопределенный звук раздался в темноте. Было непонятно, то ли гость смеется, толи это звук не скрываемой злости. Но раздавшийся голос успокоил нервничающего старика:
— Забавно. Но вы же понимаете, чем обернулись ваши прогнозы? Вы понимаете, что вы только усилили панику в этой и без того настрадавшейся стране. По вашей милости было закрыто несколько довольно больших и трудоемких предприятий.
Штейн ничего не сказал на это. Он только покивал, соглашаясь с говорившим.
— Вы хотите гибели этой стране? Зачем, Штейн? — Задал вполне резонный вопрос незнакомец.
В другой бы ситуации старый Штейн только посмеялся с заявления гостя, но не в этой. Суховато он отозвался:
— Глупости не говорите. Штейн всю жизнь работал для этой страны. И люди, которым помог он сейчас, когда все успокоится, вернутся, чтобы поднимать страну из разрухи. Ни вы, ни я ничего не сможем сделать. Ничего не сможем остановить. Вам нужны мои расчеты? Я могу вам показать их. И если нет шансов, то надо спасть хоть кого-то. Чтобы они потом спасли других. Какой толк в том, что бы разорились они? Никакого. Штейн хорошо подумал, прежде чем открывать правду. Поверьте старику.
— Люди остались без работы. — Спокойно и даже как-то участливо сказал неизвестный. — Завтра они пополнят ряды мятежников. Послезавтра озверев от голода, они пойдут грабить и убивать своих соотечественников. Через месяц страна погрузится в такой хаос, что вам отсидеться в горах не удастся.
— Не преувеличивайте. — Попросил раздраженно старик. — Большевики уже несколько лет были у власти, а в некоторых местах еще служили старые городовые и действовала старая полиция. Так что первую волну мы пересидим. А со второй, если я не ошибаюсь, справится тот, кто возглавит мятежников.
Раздался отчетливый вздох и незнакомец насмешливо спросил:
— Вы догадываетесь, кто станет во главе этой толпы?
— Догадываюсь. — Покивал Штейн.
— И вам не страшно? — с усмешкой спросил незнакомец.
— Штейн так часто в своей жизни боялся, что уже перестал. У Штейна орган, которым другие боятся, ампутирован той жизнью, из которой он сбежал.
Незнакомец как-то неуверенно откинулся на спинку дивана и закинув на нее руку сказал:
— Штейн, мы вас уважаем. Больше того, мне не стыдно это сказать, мы вас опасаемся. То как вы вычислили нашу агентуру и передали ее КГБ, делает вас очень опасным. И тогда мы с вами не решили вопрос, только из-за того, что за вас вступились другие. — Незнакомец повернул голову к окну и как-то отстраненно продолжил, словно в никуда: — Сейчас они не вступятся. Вы перешли грань дозволенного. Вы начали влиять на события. Когда вы сняли наше влияние, это было закономерно. Но сейчас нет. Вы действительно хотите и с нами и с ними поссориться одновременно и окончательно?
Штейн молчал. Он вообще был не сторонник отвечать на риторические вопросы. А этот вопрос был «пустым» от начала до конца. Старик уже давно поссорился с этими окончательно. Поссорился и где мог вредил им. Не слыша ответа, незнакомец повернулся и сказал негромко:
— Мы не конфликтные… Мы привыкли все делать спокойно, методично, и тихо. И если вы хотите ссориться с нами, то ссориться вы будете с другими людьми. Мы их вам предоставим, поверьте. Предоставим и забудем о вашем существовании. — Словно рассуждая сам с собой, гость сказал: — Конечно, будет неприятно. Вы ведь все-таки гений…
Старик усмехнулся откровенной лести, но промолчал. Жизнь научила его главному в общении с кем-либо. Больше слушай, меньше говори. Собеседник сам все выболтает, если уметь слушать. И гость, видя, что ответов от старика он не получает, спросил:
— Или вы себя почувствовали настолько старым, что уже не думаете о последствиях?
— Да, Штейн очень старый, чтобы чего-то боятся. — Сказал старик с улыбкой.
— Ну, вам стоит лишь сказать, и вас внесут в список ежемесячной рассылки. — Со странной надеждой сказал незнакомец. — Вам будет приятно почувствовать себя, если не молодым, то и не стариком. Не смотря на то, что вы уже сделали против нас, мы прекрасно понимаем ваши чувства… и уважаем вашу человеческую позицию.
В этот раз замолчали оба. Они просидели молча вплоть до того момента, когда в комнате появился Фидан с чашками в руках и, поставив одну перед гостем и вторую перед Штейном, сам уселся в глубокое кресло.
Старик поглядел на своего товарища и сказал:
— Нам тут бессмертие предлагают.
— Таки за сколько? — спросил Фидан, больше прикалываясь, чем, серьезно решив этот вопрос обсудить.
— Таки как всегда за душу! — сказал старик, театрально разведя руками.
— А не продешевите? — спросил Фидан у незнакомца.
Даже в темноте чувствовалась улыбка гостя. Кто бы не были эти двое, они ему нравились и давно. Настолько что он бы очень сожалел, если бы пришлось решать вопрос с ними окончательно.
— Мы на другом гешефт сделаем. — Сказал незнакомец и, протянув руку, взял чашку со стола. — Как всегда, дикарям бусы, нам товар, посредникам, вам то есть, комиссионные.
Фидан посмотрел с улыбкой на Штейна и спросил:
— А давай согласимся?
Штейн улыбнулся в ответ и сказал со вздохом.
— Нельзя, Фиданчик. Нельзя, дорогой. — Старик отпил из кружки и сказал немного обидные для гостя слова: — Они и так людей за паразитов на планете считают, мы последний пример обратного для них. Мы должны остаться людьми. И умереть в положенный нам час. Штейн таки все делает по порядку.
Фидан посмотрел на незнакомца и развел руками. Мол, сами слышали.
— Но ведь глупо. — Сказал незнакомец с легкой грустью. — Столько сделать, что бы умереть и не увидеть, правы вы были или нет? Разве не хочется узнать?
— Велик соблазн. — Покивал согласно головой старик: — Но взамен же я знаю, что вы потребуете. Не мешать тому, что вы делаете. И смысл, какой мне в том, что бы дожить и увидеть, как вы окончательно приберете к рукам этот мир? Да ладно с этим миром. Эту страну жалко. Людей… Уже столько вынесли.
— Ну, так позвольте нам завершить начатое. — Со смешком сказал незнакомец. — Вы просто не видели другой жизни. Вы не знаете как это по-настоящему. В ИТОГЕ.
— Знаю. — Сказал уверенно Штейн. — Родиться, беззаботное детство, интересная юность, стабильная жизнь, благополучная старость в окружении беззаботных внуков. Я знаю. Старый Штейн это видел. В Германии, в Англии… в США в том же.
— И что? — удивился незнакомец. — Разве это плохо?
Фидан хоть и не относился к спорщикам, однако заявил: