— Из милиции? — спросил Илья у них.
Они не поняли сначала вопроса, но потом закачали головами и ответили, что их прислали дверь починить. Но новая железная дверь еще не приехала и они ждут, когда доставят. Они сказали, что еще ночью были сняты мерки и они звонили в Калугу заказывали четко по размерам.
Неопределенно хмыкнув, Илья еще раз прислушался к натужно гудящему лифту и спросил:
— А давно сделали лифт?
— Утром сегодня. Ночью начали, утром закончили. Ну, просто нереально тащить на такую высоту дверь стальную. Мы сказали полкашу, что если хочет пусть сам несет. Или вон ментов со двора просит… Он решил, что пригнать народ лифт сделать будет проще.
Качая головой от полковничьей тупости, ну почему было этого не сделать раньше, Илья вернулся к себе в квартиру, даже не ставя на место выбитую дверь. Он плотно поел холодным рисом, обжаренным с луком, и снова лег спать. Проснулся он, когда ему уже ставили дверь, а на кухне, как у себя дома, хозяйничал давешний полковник.
Когда Илья вышел к нему тот буркнул что-то типа приветствия и сказал:
— Вон вам холодильник новый привезли и продукты ребята купили. И не плюйтесь сразу это не моя идея. Это ваши… с которыми вы тут куролесили. Пытался с ними поговорить… чтобы они вас убедили, что надо вести себя по-людски. Но был просто послан. Это, наверное, мода такая пошла, полковников ФСБ посылать по матери…
— Не всех. — Угрюмо сказал Илья.
Полковник протянул ему лист бумаги и, поясняя, сказал:
— Это ваша речь. На обратной стороне вопросы журналистов и ваши ответы на них. Постарайтесь выучить. Листок будет перед вами, но все равно…
Илья бросил листок на стол и заглянул в холодильник. Увидев там бутылку водки, вынул ее и поставил на стол. Не понимая действий Ильи, полковник устало спросил:
— Ну что опять? Почему вы «речь» бросили?
Илья, ковыряясь в продуктах в холодильнике, ответил не сразу. Он вынул сыр, колбасу, банку с огурцами и, выставив все нас стол, сказал:
— Давайте выпьем что ли.
— У вас вид человека, которому пить не стоит. — Честно сказал полковник.
— Неважно. — Ответил Илья и в чайные чашки разлил понемногу «огненной воды».
— Вы будете речь учить? — Спросил полковник, беря в руки чашку.
Они чокнулись без тоста и выпили. Закусив отрезанным ломтиком сыра, Илья сказал:
— Буду, полковник. Буду.
— Надо очень серьезно к этому отнестись. Завтра тогда поедем в Москву, перед интерфаксовской конференцией вас умоют, побреют, переоденут.
— И женщину дадут? — непонятным тоном спросил Илья.
Полковник, смутившись, спросил:
— А надо?
Илья хмыкнул и ответил:
— Я шучу. Просто вы так говорите…
— А как я должен говорить? — возмутился «шутнику» полковник. — Вы себя в зеркало видели?
— Не шумите полковник. Завтра я буду выглядеть нормально. Только мне одежда нужна приличнее.
Полковник замолчал. Оглядев сгорбившегося за столом Илью, он спросил:
— Серый строгий костюм подойдет?
— Нет. Я их носить не умею. — Признался Илья.
— Что тогда подобрать?
— Что-нибудь свободное светло-зеленое или тогда темно серое. И обувь… обязательно обувь мягкую сорок третьего размера. Моя не годится. Пока скакали тут, совсем в негодность пришла.
Полковник поднялся и, кивая на холодильник, сказал:
— Отъедайтесь. Учите речь и ответы. Остальные инструкции завтра в машине получите. Одежду вечером, думаю, уже доставим.
Ставившие дверь ребята без особого уважения пропустили полковника из квартиры и почему-то хитро улыбнулись посмотревшему на них Илье. Невольно Илья тоже улыбнулся. С ума сойти, какая странная жизнь. Ничего без шантажа в этой стране не сделать.
Ольга так и не вышла на работу, хотя Анна Андреевна ее уговаривала долго. Вместо этого она вернулась в Зеленогорск и продолжила отдыхать и заниматься роликами. За ужинами она хвасталась своими успехами. Тетка завидовала, ведь в их время таких игрушек не было, а сестра только фыркала. Ей коньки очень быстро надоели в свое время. Немного отойдя от работы и от той странной дикой поездки, Ольга отчетливо осознала, что она все больше и больше становится похожа на обычную нормальную девушку. А не на затянутую в «корсет» правил менеджера-дизайнера. Она даже познакомилась на пляже с парнями, что теперь исправно катали ее, на своем небольшом алюминиевом катере развлекая бесконечным веселым трепом. Она не хотела ни с кем из них заводить близких отношений, да и из этой компании к ней никто особо не приставал с планами близкой дружбы. Ей было с ними просто хорошо. Они вроде тоже не жаловались, довольные ее редким звонким смехом и неторопливым рассказам о себе и своей бывшей работе. И конечно, отдыхая, наслаждаясь свободой, она не желала никаких проблем ни с кем.
Так что появление в Зеленогорске Александра Ольга уж точно никак не ожидала и не желала. Вернувшись с пляжа, где она оставила ребят, Ольга была очень удивлена, увидев своего бывшего друга в гостиной разговаривающего с ее теткой.
— Что ты тут делаешь? — спросила Ольга вместо приветствия. Тетка благоразумно поднялась и вышла, помня о том, что рассказывала ей Оля. Но не пустить такого славного мужчину к своей племяннице тетка не могла. Она даже где-то надеялась, что эти двое помирятся. Александра она знала не много. Только два раза они приезжали к ней гостить с Ольгой. Но мнение о нем у женщины было исключительно положительное. То, что Оля бросила, как она говорила, такого видного мужчину было непростительной глупостью.
Уходя из гостиной, тетка услышала голос Александра:
— Я мириться приехал.
— Тебя Анна Андреевна ждет с деньгами. — Жестко сказала Ольга, показывая, что Александр ей неприятен.
— Подождет. — Отмахнулся Александр. — Все равно контору она, кажется, так и не открыла снова. Наверное, персонал не подобрала.
«Логичность» рассуждений бывшего друга насчет возврата денег Ольгу поразила. Но, промолчав Оля прошла за стол и, налив себе компота, утоляя жажду, надолго прильнула к кружке.
— Оля, сейчас такое смутное время. — Начал Александр, разглядывая загоревшие лицо и плечи девушки. — Отовсюду бандиты лезут. Везде грабят. По телевизору врут. Инфляция чудовищная. В Питере даже стреляют ночами…
— А у нас тут хорошо! — наигранно радостно сообщила Ольга. — Видишь, как я загорела? Каждый день в море выходим на катере с моим парнем.
Александр осекся и замолчал, рассматривая, какая Ольга стройная в своем купальнике.
— У вас с ним все серьезно?
Ольга пожала плечами и сказала:
— Ну, да. Заявление в загс подали. Я просто беременная. Так что ты зря приехал, Саша. У нас все именно серьезно.
Казалось бы, о чем можно говорить после такого заявления? Но Александр нашел. Он уговаривал Ольгу бросить несуществующего парня и прервать несуществующую беременности. Еще раз, убедившись в абсолютной невменяемости своего бывшего друга, Ольга бесцеремонно выпроводила его за дверь. Тот не ушел, понятно сразу, никуда. Сидел, курил на крыльце. Думал о чем-то.
Ольга спаслась бегством в душ и когда вернулась, старый любовник уже исчез. Облегченно вздохнув, Ольга решила, что пора менять место отдыха. Мало ли он опять ее найдет и выяснит, что никакого парня у нее нет. С живой же не слезет. Ольга уже прекрасно знала этого великовозрастное дитя.
Владимир вошел в здание милиции последним. Ступая кроссовками по битому стеклу, он не спешил, оглядывая успехи своей группы. В дежурной части он увидел расстрелянные тела и брезгливо поморщился. Однако стоящего перед ним напряженного молодого бойца от души похвалил:
— Молодец.
Не важно было, что может, это не он быстро обезвредил милиционеров. Похвала даже кошке приятна. Преданность от похвал только вырастает.
В подвальном «арсенале» он нашел большую часть своего отряда. Шел банальный дележ захваченного оружия. Не останавливая разграбления, Владимир подошел к сжавшемуся на корточках у стены милиционеру.
— А ты чего весть такой напуганный? Сказали же, не тронем. — Что бы убедить в своих словах немого задерганного мужчину в форме Владимир поднес рацию к губам и сказал в нее: — Антон, отпустите жену этого… и детей. И давайте на точку сбора. Трофеев — гора.
Милиционер отчетливо услышал ответ в рации «хорошо», но свободнее себя чувствовать не стал. Поделив ноши между собой, бойцы отряда были готовы уходить, но Владимир все еще медлил. Он в последний раз оглядел «пирамиды», прошелся по коридорам первого и второго этажа, дергая запертые двери, нисколько не боясь оставлять отпечатки пальцев. Потом вышел к дежурной части и только тогда скомандовал уходить. Он действительно не убил того, кто помог ему проникнуть в здание милиции. Он ведь старался никого не обманывать.
Милиционер, когда смог оторваться от стены, к которой словно прилип, не рассуждая и никого не уведомляя по телефонам о происшедшем, выбежал из здания и бросился к своим родным. Всю ночь он думал, надеялся, что никто не узнает о его предательстве, пусть и вынужденном. Но утром с эффектным выбиванием двери к нему ворвался СОБР и скрутил как соучастника. Камеры наблюдения ведь никто не отменял.
Владимир был в это время уже за пятьдесят километров от места ночной акции, и даже намека на бессонную ночь в его глазах не было. Сидя перед связанным коммерсантом которого ночью выловил его мобильный отряд он рассуждал вслух медленно и внушительно:
— У нас была тяжелая ночь. Никто на тебя тратить время не будет. Я попрошу тебя сделать и ты сделаешь. Я попрошу сказать и ты скажешь. Но за каждое лишнее слово не по делу вот он, — Владимир указал на командира мобильной группы, — будет тебе отрезать палец. В конце он отрежет тебе язык. Понятно? Ты мне веришь? Ты уже наслышан, что я никогда никого не обманываю? Я не ваши менты или наши власти. Я всегда честен. Вы как бараны отдаете им взятки, но они вас не защитят от меня. От меня защиты еще не придумано. Ясно?