– Мы успели снять последствия случившегося в офисе еще до появления полиции, – в кадре возник сам тележурналист. – Но, скажу вам честно – это зрелище не просто не для слабонервных, оно вообще ни для кого. – Егор подметил, что у корреспондента подрагивают губы. – Несчастная женщина была в буквальном смысле разорвана на куски и… частично съедена, – последние слова парень произносил уже через силу.
– А ведь похоже, мы что-то упустили, – протянул Горри.
– Зомби уже в городе, – поежилась Олеся. – Но, во имя всего проклятого, как?
– Да ничего мы не упустили. – Егор встал и щелчком пульта стер с экрана лоснящуюся физиономию подполковника, который как раз излагал свою версию случившегося. – Лично меня больше всего удивляет тот факт, что такой материал вообще попал на телевидение. Обычно менты тщательно все скрывают. Но для нас он – как подарок судьбы. Теперь-то я точно знаю, что происходит.
– А вот я по-прежнему ничего не понимаю, – затряс рогатой башкой Горри. – Объясни, пожалуйста.
– Охотно. Помнишь, домовой Яна рассказывал Дормидонту, как вчера старый колдун привел к Грушницкому двух молодых людей? И Ян сделал с ними «что-то не очень хорошее»? Так вот – посмотрев этот сюжет, я понял, что именно. Он превратил их в некросомнамбулы. Не воскресил мертвых – а омертвил живых!
– Некросомнамбулы, – пробормотал черт. – Ну да, я слышал об этом. Мальгедорн занимается чем-то подобным. Только у него все гораздо сложнее.
– Конечно, он ведь делает из людей полудемонов, а не зомби. А ритуал создания сомнамбул – он очень простой. Человеку дают выпить зелье, в состав которого входят измельченные органы мертвеца. Потом некромант читает заклинание, завершающее процесс превращения человека в ходячий труп. Да только обряд этот давным-давно запретили. Так что Ян теперь полностью вне закона. Воскрешение чернокнижника, нападение на меня, дурные намерения – все это детские шалости в сравнении с тем, что он сделал вчера. Грушницкого уже не спасти. Нужно успеть помочь городу.
– Сочувствую по поводу твоего друга, – почесав бородку, промолвил Горри, – но общую степень угрозы ты, по-моему, преувеличиваешь. От кого спасать Ростов? Всего-то две некросомнамбулы! Да мы их с легкостью вычислим, поймаем и уничтожим. Или «вирус смерти» передается через укусы, как в американских фильмах про мертвецов?
– Не передается. Но если у Яна есть запас зелья, он сможет очень быстро создать себе целую армию таких сомнамбул. Только представь себе, что начнется, если Грушницкий сумеет проникнуть на кухню любого кафе или ресторана – да хоть в тот же «Макдоналдс» на Пушкинской. Ян подмешает зелье в еду и напитки, после чего все посетители заведения станут зачарованными! Понимаешь, Грушницкому останется лишь прочесть заклинание, и боевой отряд будет в его распоряжении!
– Значит, таков и был его замысел?
– Ну да. Он пустил меня по ложному следу, заговорив о городских кладбищах. А сам и не собирался их посещать, вот в чем все дело! Итак, друзья, – подытожил Киреев, – нам с вами нужно срочно разработать новую стратегию действий…
Есть в славном городе Ростове одно местечко, о существовании которого знает даже не всякий местный житель. Тихий укромный уголок близ набережной Дона.
Экспортно-зерновые склады знаменитого ростовского купца Парамонова были возведены в середине девятнадцатого столетия. Славились они не столько изысками зодчества, сколько необыкновенной добротностью и прочностью кладки. Мастеров, умевших так выложить камень и кирпич, давно уже не сыскать. Постройке идет вторая сотня лет, но, несмотря на все усилия современных варваров – одних лишь пожаров склады выдержали не меньше пяти, – стены все еще сохранились…
А примечательны эти развалины вот чем: прямо из их полуразрушенных стен бьют ключи с чистейшей родниковой водой.
Покойный владелец зданий в свое время использовал эти родники с утилитарной точки зрения – пустив по трубам, охлаждал складские помещения.
Спустя полтора столетия местный люд подошел к редчайшему источнику с не меньшей долей прагматизма: двери были завалены камнями, а окна заколочены досками. Таким образом внутри образовался импровизированный бассейн.
Благодаря проточности и чистоте воды, уникальное произведение народного зодчества обрело широкую популярность в кругах посвященных ростовчан.
Некоторый шарм и загадочность придает складским развалинам их месторасположение. Несмотря на то что находятся они почти прямо на набережной (весьма популярном у ростовчан и приезжих месте), сами строения скрыты на крутом берегу реки густыми зарослями и различными более современными зданиями.
Именно сюда, на легендарные «Парамоны», явился в поисках убежища наци-панк Гарик после того, как сотворил в офисе Ахмеда Газизова такое, что до глубины души ужаснуло его самого…
Убийце невероятно повезло – там, на Соборном, его никто не заприметил. Вахтер был так увлечен чтением спортивных новостей, что просто не обратил внимания на панка, когда тот входил и выходил – иначе бы, наверное, запомнил столь экстравагантного визитера. А того времени, что прошло, пока в офис Газизова заглянул кто-то еще, Гарику хватило, чтоб смыть с себя человеческую кровь и «смыться» самому.
Человеческая кровь… Человеческая плоть… Избивая азербайджанца, нацист вдруг ощутил резкую, непреодолимую потребность откусить от жертвы кусочек мяса. Настолько сильную, что организм воспринял ее как вполне естественный позыв, а суперэго даже не попыталось воспротивиться. Оторвав бизнесмена от пола, Гарик развернул его к себе спиной и вцепился зубами в шею. Обезумевший от боли и ужаса Газизов вырвался и, разбив своим телом стекло, полетел вниз. Плоть ускользнула. А дальше глаза наци-панка застил алый туман…
Он пришел в себя лишь через несколько минут и обнаружил, что сидит на полу «предбанника», набивая живот мясом растерзанной секретарши. Помещение выглядело как натуральная скотобойня – пятна крови на стенах, лужи ее на полу, ошметки плоти и веревки кишок… Зажав себе рукой рот, чтобы не заорать, Гарик поднялся и вышел. Увиденное и осознанное им только что было слишком страшным, чтоб размышлять об этом.
Шок мобилизовал дремавшие доселе способности юношеского мозга. «Соображалка» у Гарика в тот момент работала, как никогда прежде. Первым делом он зашел в общий для всего этажа туалет, где тщательно смыл кровь со своих рук, лица и одежды. В коридоре никого не было.
Потом панку повезло во второй раз. Впрочем, механизм этого везения был заложен в прошлом и только сейчас сработал – здесь от парня уже ничего не зависело.
Соседи по этажу были в курсе проблем, которые не так давно возникли у Ахмеда Газизова в «общении» с организованной преступной группировкой под названием «Барсы». Услышав шум и крики из его секции, они вполне логично предположили, что пикировка с бандитами достигла своего апогея. Никто из плававших в окрестностях особей офисного планктона не устремился на помощь. Зато сразу несколько человек позвонили в полицию. В том, правда, уже не было нужды, ибо окровавленный труп Ахмеда, лежавший, раскинув руки, под окнами комплекса, сам по себе являлся весьма недвусмысленным сигналом…
Гарику подфартило еще раз – он успел покинуть здание прежде того, как внутрь вошел первый человек в серой форме. Держась абсолютно спокойно, убийца вышел на Большую Садовую, смешавшись с толпой, добрел до Буденновского проспекта и начал спускаться вниз, к набережной Дона. Панку было уже наплевать, что случится дальше в офисе Газизова. Он постепенно постигал суть происходящего с ним самим…
Страшной и мерзкой была она, эта суть. Обычно людей, попавших в экстремальную ситуацию, бросает то в жар, то в холод. Но Гарик почему-то этих ощущений не испытывал. Он чувствовал себя так, как если бы его время от времени приподнимала в воздух огромная невидимая рука. И тотчас же прикладывала об асфальт…
Только сейчас юный неформал в полной мере осознал тайный смысл избитого выражения «Никогда не пей с незнакомцами».
«Так вот что это был за «абсент». Как же я вляпался, охренеть просто! – думал он, проходя мимо Дома обуви. – И ведь никому не расскажешь, никто не поможет… Не Завулон же. У него только погоняло такое, а сам-то… Урла обычная, хоть в гота и рядится. Надо же, твари, что со мной сделали…»
– Гребаные колдуны! – несколько раз громко произнес Гарик. Шедший навстречу бородатый мужичок глянул на него искоса, усмехнулся и покрутил пальцем у виска. Мощным ударом кулака в челюсть панк отправил его в глубокий нокаут и ускорил шаг…
Вот уже несколько часов он лежал без движения на высоте двух метров, на деревянной поперечной балке в одном из самых темных и захламленных помещений Парамоновских складов. Последние тридцать минут в кармане «косухи» надрывался мобильник. Звонил, вероятнее всего, Зед, но панк не спешил отвечать. Сперва нужно было разобраться с тем, как ему жить дальше.
Жить? Да какое там! Гарик прекрасно понимал – то, что с ним случилось, не укладывается в рамки стандартной человеческой логики. От окончательной потери рассудка спасал лишь тот факт, что вчера он своими глазами видел настоящую уличную магию. Случившееся с ним – из той же области. Причину, несомненно, следует искать в совсем недалеком прошлом – там, где загадочно мерцал в изящных бокалах зеленоватый напиток.
Через некоторое время после расправы над уличным насмешником Гарик почувствовал – что-то идет не так, как всегда. А достигнув набережной, он понял, что не дышит уже пятнадцать минут. Еще через десять шагов в груди перестало биться сердце. На территорию «Парамонов» Гарик вошел, тихонько скуля – но не роняя слез, которых попросту больше не было.
«Что делать с этим? Можно ли тут вообще что-нибудь сделать? Кто-нибудь способен помочь? – эти и многие другие вопросы он уже задал себе не одну сотню раз. – Лучше бы педерастом сделали, чем такое!»
Постепенно в потоке отчаянных мыслей стала все чаще всплывать одна – преисполненная фатальной обреченности, страшная… но вряд ли более страшная, чем то, что уже стало явью. «Убить себя». Нет, в данном случае это будет не самоубийством даже, а прекращением существования мерзкой твари, в которую он был превращен. Минут через пятнадцать таких раздумий Гарик был уже полностью уверен в том, что другого выхода просто нет…