А на самом деле всё немного не так. Напомню: я не страдаю манией величия и не требую к себе исключительного отношения. Я практик. И воспитывал свою «связь» сугубо в утилитарном аспекте. Проще говоря, исключительно для пользы дела.
Мне тут понадобится устроить небольшой спектакль, в который будут вовлечены Арсен и Шарип с его людьми. Всё в рамках оперативной необходимости, ничего личного. А для этого надо, чтобы все «актёры» работали нормально. Чтобы я не опасался, что они подведут меня в критический момент или, паче того, ненароком вдруг воткнут нож в спину!
За Шарипа с его бойцами я не беспокоился, они должны сработать автоматически, потому что такова их суть. Одно слово — моджахеды. Теперь у меня нет вопросов и по Арсену.
— Ты не думай… Это он так… У него там с сыном проблемы, поэтому так, да…
Я Шарипа понимаю, чувствует он себя сейчас очень неловко. Он гость, хозяин его соплеменник, а я вообще не пойми кто. Отношение ко мне: как минимум порицает меня за крайнюю бестактность. Это только как минимум. Вообще, за такие вещи, по их понятиям, надо бы сурово наказать…
Но по факту — он мой боец. Обязан лечь костьми, но выполнить любое моё задание. Критиковать меня ему никто не поручал. Да это и небезопасно, как он мог сам только что убедиться…
Поэтому понятно его желание «разрулить» ситуацию.
— А что там с сыном?
Да так, если разобраться — ничего особенного. Нормальное отцовское огорчение, все через это проходят. Султан (это сын) пришёл домой в четыре утра, и пахло от него пивом и сигаретами! Сказал, что уехал по делам, а сам гулять с друзьями наладился.
Вернулся, хотел незаметно прокрасться к себе в комнату, но Арсен — старый вояка, его не проведёшь. Короче, поймал с поличным. Ну и воспитывал целый час. Тут работа стоит, надо делом заниматься (Шарип показал на три иномарки, стоявшие в гараже), а он дурью мается…
— А сколько лет сыну?
— Двадцать четыре…
— Понятно. Ты сказал, что он тачки «маклюет»… Только ремонтом занимается или как?
— Ну, сам понимаешь… — Шарип подмигнул мне и усмехнулся. — Короче, как обычно…
Всё понятно. «Как обычно», это значит занимается краденными тачками. Один из основных видов бизнеса вайнахов в данном регионе. Парню двадцать четыре, пиво пить и курить — ни в коем разе! А угнанные машины перебивать — пожалуйста. Такие вот затейники.
Но это, в общем-то, их дела. Меня больше практический аспект интересует. Если малыш занимается таким бизнесом, значит, знаком с соседскими товарищами, которые занимаются тем же.
— И где сейчас Султан?
— Спит. Он только в пять лёг. Разбудить?
— Ни в коем случае. Хорошо, что спит, не надо, чтобы он меня видел. Как проснётся, поговори с ним.
— Насчёт «мерса»? Скажу, он всё сделает. Ты не беспокойся насчёт этого…
— Но теперь это надо сделать немножко по-другому. Сейчас мы с ребятами закончим, потом вернёмся к этому.
Я объяснил нашим дагам: обстановка сложная, придётся до вечера посидеть в убежище. Они уже поняли, что убивать их не будут, но при моём сообщении здорово приуныли. Была у них надежда, что я их сразу отпущу. С чего они это взяли, я не понял, но по глазам видел — была.
— Более того, — я решил усугубить ситуацию. — Усиление будет трое суток. Если у меня не получится найти до вечера «пустой» маршрут для вашего вывоза, придётся вам тут торчать все три дня. Но я постараюсь сделать всё сегодня. А тачку вам вернут, вы не беспокойтесь. Маленько переделают — потому что она в розыске, но обязательно вернут. Сейчас вам дадут помыться, покормят, потом спустят в подвал. Ведите себя нормально, и не будет никаких проблем.
Вижу, даги мои слегка приободрились, головами закивали, парой фраз перекинулись… Наивные! Такие большие, а такие доверчивые. Я вам показал свою «связь», сам нарисовался перед вами, а теперь отпущу?!
Да, чего я с ними вожусь, лишние слова говорю и ножкой дрыгаю? Они мне будут нужны сегодня вечером, для работы. Возможно, даже после обеда, это уже как кость ляжет. И при этом они должны будут какое-то там расстояние пройти пешочком на глазах у прохожих, с непринуждённым видом…
В общем, люди Шарипа занялись дагестанцами, а мы с ним закруглили вопрос по «мерсу».
— Сделаем так. Я подыщу укромное место. Сам перегоню туда «мерс» и скажу тебе, где это место. Ты переговори с Султаном, пусть пригласит каких-нибудь иногородних знакомых, которые этим занимаются. Только не дальних, а тех, что поближе. Например, из Георгиевска, Железноводска или Минвод. Если у него там есть такие кореша, это было бы в самый раз.
— Зачем лишний раз рисковать? — возразил Шарип. — Пусть стоит, занимайся своими делами. Отсюда и заберут.
— Напротив, мы рискуем, пока это стоит здесь, — я кивнул в сторону «мерса». — Ты не обольщайся особо, что уже два раза проверяли. Прийти могут в любой момент.
— Хорошо, сделаем, как ты сказал.
— Ещё мне нужен бинокль…
Шарип вздохнул и принялся чесать репу. Знаю я этих товарищей как облупленных, сам таких готовил. Это нам нельзя ничего такого при себе иметь, чтобы при возможном контакте с органами не возникла даже тень подозрения. А у этих ребят, если уж на руках у них стволы и гранаты, запросто может быть бинокль или даже прибор ночного видения. Хотя бы для того, чтобы посадить наблюдателя на чердак и круглосуточно держать под контролем подступы к пункту дислокации. В данном случае — подступы к усадьбе Арсена.
Я, конечно, рискую, собираясь носить с собой бинокль. Но риск этот оправдан. В ближайшие три часа нам предстоит заниматься наблюдением со стороны, так что «стёкла» очень даже пригодятся.
— Ну, я не знаю… У нас наблюдатель…
— Я в курсе. На чердаке?
— Зачем на чердаке? Окна высокие, улицу хорошо видно. Ходит один, по графику, из комнаты в комнату, смотрит…
— Так забор же заслоняет!
— Если коленями на подоконник встать — не заслоняет.
— Мне на три-четыре часа. Потом верну. Очень надо!
— Хорошо. Дам я тебе бинокль.
— Ну и отлично. А теперь пошли, позавтракаем…
Мы ели втроём — я, Ильяс и Артур, а остальные сидели и изображали застолье. Не сесть с гостями неприлично, а питаться в такую рань у вайнахов не принято. У них вообще по сути один нормальный приём пищи в сутки — вечером. Когда всё сделано, не надо никуда торопиться, можно спокойно сесть и как следует насытиться.
После завтрака я сказал Арсену, что мне на пару дней нужна машина. Я не испытывал его терпения, просто мне и в самом деле была нужна ещё одна машина для наблюдения, а лучше — две. Но две я просить не стал, это вообще было бы наглостью.
Арсен кивнул и молча вышел. Минут через пять вернулся с ключами и бумагами.
— В гараже «Мазда» стоит, забирай. На ходу, всё нормально, только в салоне бардак — не успели сделать. Вот документы, готовая доверенность: впишешь кого хочешь…
Ну вот, уже лучше. Никаких эмоций и лишних слов, всё чётко, по-деловому. Что и требовалось доказать…
В свой номер мы даже не заходили. Сразу забрали со стоянки нашу «шестёрку» (к дивизии мы на такси ездили) и поехали к «Заре».
Времени на всякие хитрости и премудрости для организации правильного наружного наблюдения не было, но мы легко обошлись и без этого. Я вообще заметил, по своей практике, что в подавляющем большинстве жизненных ситуаций всё можно сделать очень легко и просто, без всяких логических нагромождений. Главное, найти к любой ситуации правильный подход.
В данном случае мы сделали правильно, что приехали вовремя. Явись мы на полчаса позже, вопрос можно было бы считать закрытым: понятно, что специально для нас они не оставили бы визиток с указанием своих рабочих пунктов, где их можно было бы поискать.
Выяснять, в каких конкретно номерах остановились «контрики», и вообще проникать на территорию «Зари» не было необходимости. Три знакомые нам машины стояли в дружной шеренге на санаторной парковке и видны были за километр. Нам осталось лишь найти подходящее местечко метрах в трёхстах от парковки, рядом с трассой и приступить к наблюдению.
Да, скажу сразу, зачем я прицепился к этим «контрикам» (в армии так зовут «особистов», потому что их служба именуется военной контрразведкой).
Повторюсь: я не маньяк и не страдаю чрезмерно болезненным самолюбием. Это на тот случай, если кто вдруг усмотрит в данном случае аналогию со многими фильмами про умных психопатов. Там обычно показывают, что такой умный псих выберет себе копа поумнее (журналиста, психолога, адвоката и так далее) и начинает играть с ним в кошки-мышки, подбрасывая разные намёки на разгадку своих злодеяний. Типа, самолюбие тешит: я такой гениальный, что превзойти меня не в силах даже самые светлые головы вашей прогнившей Системы…
Хм… Вот сказал это, а сам подумал: ведь я собираюсь делать примерно то же самое, только со знаком минус. То есть никаких разгадок, мне, напротив, надо запутать противника донельзя.
Короче, с «контриками» я связался исключительно в силу оперативной необходимости. Во-первых, мне нужно было как-то проверить, не нарисовался ли я ненароком в их объективах. Напомню, вся эта нездоровая активность началась с того, что «контрики» пасли Руденко. Кто его знает, просто так они там глазели или по ходу дела всё подряд писали на камеры? А вдруг мы там как-то нарисовались? Надо будет крепко подумать, как половчее это проверить.
Во-вторых, имелась настоятельная необходимость пустить противника по ложному следу. Это подразумевалось с самого начала, и резервные группы, типа Шарипа с бойцами, предназначались в первую очередь как раз для обыгрывания подобных ситуаций. Знай Шарип, для чего его на самом деле «заряжали» на территорию противника, думаю, он бы жутко возмутился…
Для второй цели (а по значимости — первой) «контрики» были очень хорошей кандидатурой.
Они приезжие, живут компактно, в одном месте, за ними проще следить, чем за местными. Например, работать с местным начальником уголовного розыска или, паче того, главным чекистом было бы весьма затруднительно.