В большом походном шатре собрались все вожди оседлых племен, выступившие против последователей Худжгарха. Пять племен собрало семь тысяч воинов в священный поход. Пять пророков Отца всех орков, доказавших свою силу и творивших чудеса, возглавили его. Сейчас они молчали.
— Не один ты, Кургун, понес потери, и я потерял почти сотню, — произнес вождь племени чишрак, пожилой, но еще крепкий мураза Рынг. — И я хотел бы знать, что происходит. Скоро мы будем есть своих боевых быков. А потом сдохнем здесь, как трусливые шарныги. У меня припасов осталось на два круга.
— Что ты предлагаешь? — спросил его другой вождь, моложавый и жилистый, словно корни дерева, Ырнаг, сын муразы племени ворск. Он повел вместо отца своих воинов в поход. Несмотря на молодость, он был неспешен в словах и пользовался уважением остальных вождей. Если говорил, то говорил по существу.
— Я ничего не предлагаю, — ответил Рынг. — Решать должен совет вождей. А он ничего не предпринимает. Мы сидим и только протираем штаны. Может, проводники воли Отца скажут, что нам делать?
Все устремили взоры на шаманов.
— Воля Отца уничтожить еретиков, — скрипящим голосом проговорил самый старый и сильный шаман Чумбак. — Все остальное в ваших руках. Пропитание можно найти у племен по дороге. Идите и отнимите его. Если вы настолько слабы, что не можете дойти даже до врага, то как вы будете с ним сражаться? Он сам пришел к вам. Вы привыкли к спокойной жизни, отправляете десятки на разведку, их уничтожают. Отправляйте сотни, ищите противника, ищите кочевья со скотом. Разве степь оскудела?
— Если мы будем грабить кочевья, нас возненавидит вся степь, — ответил Ырнаг. — Слухи о разорениях кочевий дойдут до отдаленных племен, и назад мы не вернемся.
— Кто может осудить святое воинство? — надменно произнес Чумбак. — Мы проводники его воли. И все, кто против нас, те против Отца нашего. Не надо бояться смертных, бойтесь гнева бессмертного бога. Орки еще наплодятся. Так было и так будет всегда.
— Я думаю, это дельный совет, — согласно кивнул Рынг. — Кто не с нами, тот против нас. Надо разослать сотни воинов и выследить врага, потом собраться и напасть на него. Часть сотен надо отрядить для того, чтобы они пригнали скот. Здесь много мелких кочевий.
Он оглядел присутствующих вождей, они кивали, соглашаясь с ним.
— Пусть будет так, — согласился Ырнаг. — Свою сотню я поведу сам.
На закате сотня, ведомая Ырнагом, выступила из лагеря и направилась в сторону, куда ушли и пропали их разведчики.
Ырнаг отобрал самых умелых воинов своего отряда. Впереди сотни рассыпался десяток следопытов, следуя на отдалении лиги от основного отряда. С темнотой они остановились в балке. Костры не разжигали и соблюдали тишину. Ночь прошла спокойно, а утром через час пути они увидели кружащих в небе степных орлов. Те почуяли падаль и слетелись со всей округи. Скоро орки наткнулись на место небольшого сражения.
— Ырнаг! Там наши, — доложил следопыт. — Тебе это надо видеть.
Ырнаг пришпорил быка и поспешил за разведчиком. Его глазам предстала картина, которую он долго забыть не мог. Оседлые орки были хлебопашцами, не такие воинственными, как кочевые, и смерть своих соплеменников переживали сильнее, чем кочевые орки, привыкшие смотреть смерти в глаза. На траве, бурой от запекшейся крови, лежало два десятка воинов вместе с лорхами. Тела убитых соплеменников располагались на небольшом пятачке, словно они сбились в кучу и были порублены вместе с животными.
— Ырнаг, ты на это посмотри. — Следопыт слез с быка и подошел к одному из трупов. — Видишь?
Ырнаг наклонился. Воин был разрублен косым ударом почти напополам.
— Мураза, это мой брат Чурпык, он сильный воин, и у него отменная броня. А его рассекли надвое одним ударом. Даже наплечник и грудную пластину рассекли. Ты представляешь, какой силы должен был быть удар! И они почти все так посечены. И воины, и лорхи. Им досталось по одному удару. Вот еще, смотри. — Разведчик поднял перерубленный кривой меч. — Чурпык им попытался защититься. Его меч перерублен как соломинка. Ырган, это колдовство. Простой орк, какой бы сильный ни был, не может рубить с такой силой.
Вождь согласно покивал и устремил взгляд вдаль.
— Плохи дела, — тихо произнес он. — Но назад нам не повернуть. Поэтому оставим тела не погребенными и двинемся дальше. Если встретим этого врага, отомстим за наших братьев.
Разведчик с сомнением покачал головой, но не осмелился возражать.
Светило клонилось к закату, когда разведчики донесли, что видели десяток всадников. Чужие воины спокойно стояли на вершине холма и смотрели на приближающуюся сотню.
— Пошлите к ним двоих и узнайте, кто они такие, — приказал Ырнаг.
Спокойствие воинов передалось и ему. «Может, это кто-то из местного кочевья и они знают о том, что здесь происходит?» — подумал он. Чужаки наблюдали, как к ним скачут разведчики, и, когда те приблизились почти вплотную, сняли луки и расстреляли воинов Ырнага.
Видя такое кощунство, мураза рассвирепел.
— Поймать мне этих ублюдков, что не могут называться орками! Так ведут себя лишь разбойники! — заорал он, показывая плетью на лучников. — Я сдеру с них шкуру живьем!
Полсотни воинов, развернувшись в лаву, поскакали на чужаков.
— Обходите их с тыла! — прокричал мураза остальным воинам. — Не дайте им уйти!
Но чужаки спокойно наблюдали, как к ним скачут всадники. Когда воины Ырнага приблизились к подножию холма, из-за него с двух сторон выметнулись всадники. Они обходили воинов оседлых с флангов.
— Это ловушка! — прокричал Ырнаг. — Назад! Все назад!
Но все было тщетно, и бег быков было уже не остановить.
Они влетели с разгона на склон и стали тормозить. А из-за холма влетали все новые и новые воины, их были сотни. Они окружали сотню Ырнага, заставляя его воинов сбиваться в тесную кучу. Вскоре они уже не скакали, а медленно взбирались вверх плечом к плечу.
«Может, там удастся вырваться», — с надеждой думал Ырнаг. Он уже жалел, что поддался гневу и завел свою сотню в такую простую ловушку. Но его надеждам не суждено было сбыться. На вершину холма и на его склоны выехали еще всадники, достали луки и стали обстреливать оседлых. Все стрелы были зачарованы на разрыв — это Ырнаг сразу понял, когда его воины стали падать с лорхов, пораженные одним выстрелом. Со всех сторон на них летела оперенная смерть, и спасения не было нигде. Понимая, что все они неминуемо погибнут, Ырнаг поднял на копье свой шлем и высоко вознес над головой. Это был знак, что они сдаются на милость победителя. Но когда стрела убила рядом одного из его воинов, а град стрел не прекратился, он с тоской понял, что их брать в плен не собираются.
Степь. Лагерь оседлых орков.
— Мы сидим здесь второй круг, а враг смеется над нами! — с яростью говорил Рынг. — Вернулись разведчики Ырнага. Его сотня и он сам погибли, попав в ловушку. Их окружили и всех перестреляли из луков. Другие сотни, отправленные на поиски кочевий, сообщили, что те снялись со своих мест и ушли. Еще один круг, и мы будем голодать. Что еще мудрого придумает совет? — Он злобно оглядел собравшихся. Старые бараны, решившие сходить в поход и испугавшиеся собственной тени. — Разве непонятно, что врагов мало и они не могут быть повсюду? Нужно идти на соединение с кочевыми племенами. По дороге будем забирать провиант и скот у тех, кого встретим. Если враг нападет, то мы его разобьем.
— Совет услышал тебя, мураза Рынг, — сказал председательствующий в совете Кургун. — Послушаем тех, через кого вещает наш Отец. Что скажешь, Чумбак?
— Мы не воины, вы сами выбираете путь, по которому нужно идти, мы поможем вам в вашей борьбе с врагом и ересью.
— Поможем… Сами выбираете путь… — недовольно проворчал Рынг. — Это вы повели нас на войну и обещали помощь Отца. Где она?
— Отец испытывает вас и вашу веру. Будьте достойны его, и он поможет, — невозмутимо ответил шаман. — Если враг нападет, мы явим мощь и силу, дарованную нам Отцом.
— Тогда решаем так: выступаем завтра, — озвучил общее мнение Кургун.
— Почему завтра? — вскочил со своего места Рынг. — Выступать нужно немедленно. В авангард нужно поставить тысячу воинов, и пусть они ловят всех, кто попадется на их пути.
Кургун посмотрел на вождей:
— Что скажете, уважаемые муразы?
— Завтра поутру двинемся!.. Лучше завтра!.. Собраться за ночь нужно!.. — послышались возгласы.
— Выступаем завтра с утра. В авангарде пойдет тысяча Рынга, — подвел итог совету Кургун.
— Я выделю авангарду двух пророков, — произнес шаман.
— Я уйду ночью, — бросил Рынг и вышел.
Авангард вышел затемно. Воины без устали ехали на быках почти всю ночь, они отошли на двенадцать лиг от основных сил, не встретив по дороге ни одного стойбища. Перед рассветом они разбили бивуак, но, как только рассвело, их глазам открылось войско, стоявшее в боевом порядке перед лагерем.
Рынг вскочил, поднятый тревожной дробью барабана. Опытным взглядом оглядел войско противника и понял — перед ним почти тысяча всадников. Над отрядами, выставленными в странном, непривычном для орка порядке, развевались бунчуки последователей Худжгарха.
К нему подошли два шамана — пророки Отца.
— Это отступники, мураза, — внимательно рассматривая строй противника, проговорил худой и немолодой шаман. — Мы сможем их одолеть и отомстить за наших павших братьев.
Рынг в сомнении посмотрел на шамана:
— Их почти столько же, сколько и нас. Битва будет кровавой, и неизвестно, кто победит. Не лучше ли дождаться основных сил? Если бы эти еретики могли нас одолеть, они бы нас атаковали, когда мы разбивали лагерь, но они не решились. Значит, тоже сомневаются в победе.
— Мураза, с нами сила Отца нашего. Не сомневайся.
Рынг еще раз оглядел войско противника, те чего-то ждали.
Приняв решение, он приказал:
— Готовьтесь к бою. Удар нанесем в середину их войска. Построение у них странное. Мы расчленим их и постараемся разбить по частям. А ты, шаман, не подведи!