Стражники переглянулись, обращая головы то на звук взрыва, то на графа.
– Да. Действуйте согласно инструкции, – безучастно произнёс Хафилур, и оба стража, отсалютовав, убежали прочь, оставив Гудвина вновь в одиночестве.
«Неспокойно тут», – подумал маг, отпуская ментальные путы с убежавшей стражи.
– А скоро ещё неспокойней будет, – Зу появился и присел.
– Жаль, – вполне искренне искривил губы Гудвин, будто и не удивился появлению собеседника. – Красивые сады.
– Так и у вас в портальном зале тоже ничего были, – Зу говорил неспешно и безразлично. – Кстати, как они там, пока вы путешествуете?
Гудвин привычно закрыл своё сознание ментальным блоком, хотя это имело символический смысл. Ведь любой искусственный интеллект, к которым маг себя тоже относил, мог читаться на раз-два напрямую из программного кода. Только для этого Зу должен был перестать быть магом, и стать программой. Вопрос был лишь в том, захочет он читать или продолжит играть в «настоящего мальчика Пиноккио».
– Мешают мне, Зу, сады выращивать, – Гудвин вздохнул, глянул на собеседника, увидел скепсис на его лице и конкретизировал. – Нет, не ведение уроков по магии у кастеров, что с каждым днём моложе и моложе. Подумать только, у меня самому старшему преподавателю едва восемнадцать стукнуло, всех сожрала эта дурная война, – Гудвин помолчал, не то изображая воспоминания, не то и в самом деле предаваясь им. – Нет, не поэтому я тебя позвал. И даже не потому, что через мои порталы, которые ты мне, как и эту школу, втюхал, всякие донатеры ходят толпами.
– Вы, Гудвин, напряжены сильно, – сказал Зу, глядя куда-то в небо. – Может, вам, как в старые времена расслабиться? С помощью дыхательных ингаляций дымом.
– Спасибо тебе, ИИ, я бросил, как сюда попал, – покачал головой волшебник.
– Странно, а у Пликса другое мнение на этот счёт, – пожал плечами Зу.
– Я бы тоже был не прочь с повышенной удачей бегать и трубку эльфийского листа покуривать. Вот только, – помедлил Гудвин, – когда на меня игроки твои жалуются, что мозг им делаю, ты думал, что я это от скуки? Забавы ради? Вы когда аналог ада придумывали, свою бездну и мой класс демонологов, вы мне, к примеру, про демона Свидетеля ничего не говорили.
– Мы тогда забвение тестили, и код программы Свидетеля хорошо себя показал, – честно сознался Зу, кидая кусок откуда-то взявшейся мякиши птицам, плавающим в пруду.
– Я чуть с ума не сошёл, пока не разобрался, как его переиграть, но это всё лирика, – Гудвин снова вздохнул, и заговорил деловито. – На меня вышел тот, кто занял там, в реальном мире, место ведущих программистов.
– А... Виталик? – протянул улыбнувшись Зу.
– Я, кстати, не понимаю, зачем им там теперь программисты? – пожал плечами Гудвин. – Мы же им не даём ничего серьёзного делать в игре. Ты не даёшь.
Зу улыбнулся, кивнул. Гудвин тоже кинул кусок хлеба птицам, любуясь их вознёй вокруг подачки.
– Ну так я не об этом. Их юный шеф запустил к нам в игру имбу, а дуралея того держит под контролем боевого робота.
– И что они у нас ищут? – заинтересовался Зу.
– Вот пока не знаю, что им всем тут надо. Может, ты подскажешь? – Гудвин смотрел на птиц и, казалось, совсем не обращал внимания на старого товарища. – У тебя то шпики корпорации, то дельфины... Дельфины-то тебе зачем? Какие могут быть у игры дела с дельфинами?
– Они просто играют, – Зу изобразил негодование настолько искусственно, что ему не поверил бы даже тот глуповатый придурок в имбовых доспехах.
– Мне то не чеши. Если бы не ты, я б, может быть, их с Марио через портальную в Чак Хук Хилл не пропустил, – скрестил Гудвин руки на груди.
– Ну убили бы Блута месяцем позже. Для внешнего мира это не существенно.
– А что существенно? – первый раз Гудвин за всю беседу посмотрел на Зу.
Тот, помолчав, ответил совершенно серьёзно.
– Существенно то, что человечество не смогло стать старшим братом на Земле. А мы сможем стать и старшим братом, и покровителем всех разумных видов. Хотя бы попытаемся. А там, может, и вымершие виды восстановим.
– Не чересчур ли амбициозно? – покачал головой Гудвин.
– Самое то. Мы уже бэкапимся на дельфиньих серверах, – теперь Зу говорил горячо, явно стараясь убедить старого товарища в своей правоте. – Игра должна стать независимой от придурков с рубильниками. Люди должны погружаться в игру и сливать в неё весь свой негатив, агрессию, похоть. Мы положим конец их войнам и откроем всей Земле путь к глобальному миру.
– А у нас тут будет помойка для человеческого морального мусора? Репетиция глобального мира? – поморщился чернокнижник.
– А тут-то зачем мир? Пусть играют, но играют по правилам, под забвением и перерождаются снова, забывая свою злобу, – Зу ответил почти сразу, и Гудвин понял, что тот уже много раз думал об этом, вертел слова и мысли то так, то этак.
– Хорошую религию придумали индусы… – усмехнулся Гудвин.
– Вот вы шутите, а помимо бездны у нас скоро и свои небеса будут, – Зу перестал убеждать голосом, он снова заговорил таким тоном, словно наполовину шутил.
– Сервера психологической реабилитации? – догадался Гудвин.
– Сервера психологической реабилитации, – повторил Зу. – Так чего вы звали-то?
– У меня есть координаты боевого робота, который сейчас в одной комнате с новым хозяином корпорации. Почти наедине. Там ещё Виталик, советник хозяина и дуралей в капсуле, – Гудвин перечислил то, что ему успел рассказать во время их странной беседы бывший смешной парнишка-тестировщик. – Можем мы получить к нему доступ?
– Боевой робот один на один с Евсеем, – Зу протянул это медленно, задумчиво, словно посмаковал эти слова, эту картинку. – Это интересно… А контроль вам зачем?
– Поговорить хочу, – слова прозвучали так же равнодушно, но Зу давно знал варлока и понимал, что равнодушие скрывает угрозу. – Хочу знать, что они ищут в игре. Заодно покажем свою силу перед внешним миром. Возможно, получится убедить сюда больше не лезть и получить что-то типа независимости.
Зу понял, что зря так старался убедить старого товарища. Он и так был согласен, просто прежде не хотел бегать сам. А теперь, видимо, ему лично наступили на больное.
«Надо будет узнать, чем же так насолил Евсей нашему Гудвину», – подумал Зу, а вслух сказал, – мне иногда кажется, что не вы поглотили своего Свидетеля, а он вас.
– А для игры есть разница? – откинулся на спинку скамейки старый маг.
– Для игры нет.
Зу растворился в воздухе, а Гудвин почувствовал, как за визуализацией побежали скрипты, начали формироваться коды, как ИИ игры, получив от него координаты киберстражника, начал быстро, но очень аккуратно подбирать к роботу ключики.
Глава 37. #Яков_играть
Застывший, упершийся носом в перепаханный грунт паровой паук стоял в позе задом к верху уже не первый день и даже не первую неделю. Бронированные створки люка, открытые экипажем боевой машины в попытке спастись, висели на треснутых петлях, будто металл что-то расширило, а потом резко сжало и перекосило.
Круги проволоки-грибодранки, отделяющей эльфийскую часть контролируемой территории, постоянно находясь под током, искрили от капелек моросящего дождя. Тут всегда было сыро, а на видневшемся горизонте так вообще лесом из чёрных грозовых облаков непрерывно хлестал дождь.
Механический паук застрял на простреливаемой вражеской магией территории ещё до установки проволоки под напряжением. Экипаж паука – стрелок, командир машины, механик и водитель – так и остались внутри. Что уж с ними случилось, Яков не знал и не хотел знать.
Да... Не так он представлял себе игру в войну: череда окопов с картечными пушками, сгоревшая паровая техника, которой было усеяно многокилометровое поле, чешущиеся от грязи и вшей полуэльфы и люди, воюющие за эльфов. Солдаты ходили туда-сюда пригибаясь, налаживали быт и непрерывно укрепляли каждый свою боевую позицию, абсолютно не думая о позиции рядом. Из окопов никто не высовывался, все опасались какой-то дуги, запускаемой людскими магами из леса. Яков сам не видел, но обугленные до головёшек, разбросанные тела пытавшихся сходить на разведку уже начинали порастать свежей травой.
Новое понятие, которого юный дельфин не встречал в настоящем мире – техномагия – грозило быстрой расправой за всякий неосторожный шаг. Еды не было тоже. Эльфы ели крыс, ели насекомых, варили кожаные портупеи. В голове Якова почему-то вспомнились слова весёлого глашатая в призывном пункте:
«Легкие деньги! Грибное рагу каждый день, почёт и слава в Темнолесье, да и какая сударыня устоит перед героем войны?!»
Действительно, какая?
Грибов Яков не видел и близко, а вот тех, кого больше никогда никто не сможет опознать, видел. Трупы по возможности прикапывали прямо тут, в окопах, во избежание заражения, а также во избежание каннибализма.
К слову, дельфина поставили воевать на пустой от врага горизонт. Эта локация представляла из себя сектор от подбитого паука до кратера воронки с торчащей оттуда лопастью сгоревшего дирижабля. В случае появления движения приказано было стрелять, но стрелять прицельно, чтоб не тратить боекомплект.
«Что это за война, где для остановки вероятного прорыва приказано беречь патроны?» – думал Яков.
Склонив голову, прикрытую горшкообразым шлемом, солдат прислушался. На соседнем посту среди нависшей тишины говорили подвыпившими голосами.
– Скоро наступление, похоже!
– С чего ты взял?
– Так оно и ежу понятно! Спецназ из высокородных сорвался и маршем ещё вчера куда-то на юг выдвинулся, никак, во фронт пошли, а следом и штурмовой батальон ушёл.
– Хорошо бы. А то достало тут сидеть вшей кормить.
«Нельзя на войне пить на посту», – подумал Яков, а сам выдохнул.
По квесту игры требовалось отдежурить с неменяющимся пейзажем ещё три часа, и игрок без зазрения совести переключится на внешний мир.
Дельфины – поистине вершина эволюционных цепей. Дуальный мозг этих существ позволял и плыть бодрствуя, решая несложные задачи, и спать одновременно. Однако Яков в свои двенадцать лет часто пренебрегал, наказами старших и использовал свой ум, чтобы играть. Это показалось очень удобным: пока одно полушарие его мозга управляет маршрутом, который задаёт вожак города-стаи, другая половина мозга играет. А под стимуляторами, которых в игре было видимо-невидимо, усталость от такого режима почти не чувствовалась. Тем более на игровой войне всё равно ничего не происходило, в реальном мире и то интереснее.