Так оно, в конечном счёте, и получилось. Но эта история уже выходит из рамок данного повествования.
Началось!
После московских переговоров Паткуль появился в Курляндии у своего двоюродного брата фон Фитингхофа. В герцогстве уже собрались саксонские войска, которые, согласно разработанному саксонскими генералами и Паткулем генеральному плану военных действий, должны были первыми начать военные действия против шведов. Об этом докладывал Петру I в Москве Г. Карлович, который обещал вытеснить шведов из Лифляндии самостоятельно, не ожидая помощи со стороны русских. Насколько поспешным и опрометчивым оказался этот план, мы скоро увидим.
Сначала нужно было захватить Ригу – оплот шведского могущества в Лифляндии. Командование войсками саксонцев было поручено О.А.Пайкулю, которого Паткуль уговорил вернуться на службу в саксонскую армию. Общее руководство всей лифляндской компанией возлагалось, однако, на генерал-лейтенанта Я.Х.Флемминга, в то время как Паткуль играл при них роль эксперта-политика, военного советника и координатора всех участвующих в этом деле сил и лиц. Из имения Эрвален он посылал в Лифляндию своих лазутчиков, наблюдал за ходом подготовки штурма, следил за изготовлением мостов, понтонов и осадных лестниц.
Штурм рижской крепости был намечен на середину декабря 1699 года. В нём должны были участвовать четыре драгунских полка общей численностью в 7.000 человек. Штурмующие части сосредоточились в Самогитии в 12 милях от Риги вокруг населённого пункта Янишек. То, что два года тому назад не удалось Петру I, без особого труда выполнили саксонские офицеры: они несколько раз под разными предлогами побывали в Риге и подробно изучили особенности её крепостных сооружений. Несомненно, им в этом помогал и Паткуль, прослуживший в гарнизоне Риги несколько лет в качестве командира роты Эстонского пехотного полка.
Крепость Рига охранялась шведами очень строго. По ночам по городу ходили солдатские патрули и стража, состоящая из горожан. Каждый час стража исполняла песни, например, в 11 часов ночи они пели следующий стих:
Одиннадцать уже звучит,
Наш древний город крепко спит.
Заметьте, это – поздний срок
И на другой ложитесь бок.
Паткуль для овладения рижской крепостью составил хитроумный план, достойный героев осады Трои. Он состоял в том, чтобы под видом крестьян, привозивших продукты на продажу горожанам, проникнуть в город, перебить или разоружить шведских солдат, охранявших крепостные ворота, и впустить внутрь саксонские полки. Крестьянские сани в ожидании момента открытия ворот обычно накапливались в непосредственной близости прямо на льду Двины.
Около 200 саксонских солдат переодели в белые овчинные полушубки и на санях под самое Рождество отправили по льду к крепостным воротам, где они должны были смешаться с толпой крестьян и беспрепятственно войти в город. Но план сорвался – немцам, как всегда, помешал мороз! В это роковое утро ударили сильные холода, и все саксонцы отморозили себе уши, руки и ноги. Кроме полушубков, нужно было достать и тёплые овечьи шапки, валенки и рукавицы, но про них почему-то забыли. Не доехав до места сбора, офицеры отряда были вынуждены отдать приказ на возвращение.
А бдительный Э. Дальберг принимал самые срочные меры по укреплению рижской крепости. Он с подозрением следил за передвижениями саксонских войск из Польши в Курляндию – якобы, по решению польского Сейма, за постепенным их накапливанием на границах Лифляндии – под предлогом проведения крепостных работ в крепости Поланген, за странным визитом в Ригу Я. Х.Флемминга – под видом урегулирования финансовых дел, за несанкционированными переходами через лифляндскую границу саксонских офицеров – под легендой проведения облав на дезертиров, и… ничему не верил. Ещё когда русский царь в составе Великого посольства пытался осмотреть крепостные сооружения, генерал-губернатор знал, что царём руководил не один праздный интерес, а потому издал приказ не подпускать царя к крепостным бастионам.
После неудачной рождественской вылазки генерал Пайкуль написал Дальбергу письмо, в котором сообщал, что в ближайшие дни собирается прибыть в Ригу, чтобы лично договориться с генерал-губернатором о порядке отлавливания саксонских дезертиров на шведской территории. Никуда Пайкуль выезжать, конечно, не собирался – нужно было продолжать линию на усыпление бдительности защитников Риги. Но в середине января 1700 года Дальбергу доложили о непонятной кутерьме с переодетыми под крестьян саксонцами, которые в момент, когда все христиане праздновали Рождество, подобрались к окраинам города, но неожиданно повернули назад. И тогда он отдал приказ объявить по крепости состояние полной боевой готовности, а на угрожаемом направлении – выставить патрули и дозоры.
Между тем в лагере саксонцев терпение было на исходе. И Паткуль, и Пайкуль понимали, что момент внезапности для штурма упущен. Все ждали возвращения главнокомандующего Флемминга, перед самым началом операции затеявшего вдруг жениться. Он уехал в Варшаву праздновать собственную свадьбу с дочерью гетмана Сапеги и до сих пор задерживался. Из Москвы подъехал генерал-лейтенант Г. Карлович. Посовещавшись, Паткуль, Карлович и Пайкуль решили отправиться к Августу и пожаловаться ему на безответственность Флемминга. По пути полковник Паткуль отправил генерал-лейтенанту Флеммингу полное упрёков письмо – уже прошёл месяц, а от главнокомандующего – ни слуха, ни духа. Пунктуальному Паткулю потом придётся не раз сталкиваться с таким поведением подданных Августа, но на сей раз он был зол и взбешен до крайности и выражений для характеристике поведения своего начальника не выбирал. Субординация не играла для него роли, когда страдало дело.
Легкомысленный Я. Х.Флемминг прибыл в лагерь в начале февраля и отдал приказ к наступлению. 11 февраля 1700 года, в воскресенье, 12 тяжелогруженых саней пересекли речку Миссе, являвшуюся естественной границей между Курляндией и Лифляндией. В санях лежали штурмовые лестницы, оружие и гранаты, прикрытые брезентом. Санный кортеж сопровождали несколько драгунов. Под видом багажа генерала Карловича, якобы возвращавшегося в Москву, сани должны были въехать в Ригу, а сопровождавшие их драгуны – перебить стражу у ворот и впустить в город главные силы саксонцев.
На пути к Риге в местечке Олей саксонцы встретили шведский дозор во главе с ротмистром Дидериксеном и напали на него. Двадцать восемь драгун оказали сопротивление, но подоспевший Паткуль сумел уговорить ротмистра сдаться. При этом опять произошла досадная осечка: Дидериксен успел отослать одного из своих кавалеристов в Ригу и предупредить Дальберга об опасности. Вторая попытка взять город хитростью тоже провалилась.
Но Великая Северная война уже началась. От м. Олей до г. Нюстада, где Россия подписала мир со Швецией, ей предстоит пройти расстояние, длиной в двадцать один год.
Рига пришла в страшное возбуждение – все жители до сих пор ругали «старого хрыча Дальберга» за то, что последнее время он никому не давал покоя и заставлял рижан выходить на строительные работы на стенах крепости, и вот старик оказался прав!
Старый фельдмаршал мог рассчитывать только на свой небольшой гарнизон и на его стойкость. Шведские войска в провинции были малочисленны и рассеяны по всем городам. Король Швеции охотился на медведей и о войне пока ничего не знал, да перебросить подкрепление в Лифляндию Стокгольм всё равно бы не смог, потому что Балтийское море замёрзло! Первым делом Дальберг потребовал от городского совета отдать ему ключи. Никто не собирался сдавать город саксонцам, но генерал-губернатор считал, что так будет вернее. Затем Дальберг приказал сжечь все предместья Риги, в которых бы могли найти укрытие саксонские войска, и обратился к населению с призывом подняться на борьбу с захватчиками.
Паткуль со своими товарищами – Лёвенвольде, Лите и Фитингхофом – в сопровождении небольшого отряда устремился на северо-восток, внутрь провинции по направлению к Вендену и Волльмару, в то время как Флемминг и Пайкуль с главными силами остались у стен Риги, чтобы попытаться взять город штурмом. Но об овладении крепостью не могло быть и речи – для осады города требовались тяжёлые орудия, а у саксонцев их почему-то не оказалось. Правда, им удалось овладеть на левом берегу Двины бастионом Коберн. Гарнизон бастиона, состоявший из 50 финских солдат-инвалидов под командованием дряхлого майора Конрада фон Бильдштайна, поступившего на шведскую службу ещё в 1645 году, был смят двумя тысячами саксонцев и взят в плен. Победители повернули 16 трофейных пушек на город, но и им толстые крепостные стены оказались не под силу. Саксонцы постреляли-постреляли по городу и стрельбу прекратили, потому что никакого вреда шведам ядра не причиняли. На что надеялся Флемминг, планируя вторжение саксонского корпуса в Лифляндию? На незатейливую по задумке и бездарную по исполнению военную хитрость с переодетыми солдатами? На то, что служившие у шведов лифляндцы сразу перейдут на их сторону?
Убедившись в неприступности рижской крепости, Я.Х.Флемминг оставил вокруг города солидный заслон, а остальным частям приказал отправиться вглубь Лифляндии. Скоро вся провинция почти без единого выстрела была занята саксонцами. А граф Дальберг всё ещё не хотел верить, что нападение саксонцев на Ригу было лишь прелюдией к широкомасштабной войне против Швеции (вероятно из-за слишком бездарного исполнения саксонцами рижской операции) и написал Я.Х.Флеммингу письмо с требованием разъяснить произошедшее. Я.Х.Флемминг решил продолжить игру в жмурки и ответил шведу, что его корпус вторгся в Лифляндию, чтобы восстановить справедливость в деле поимки нескольких дезертиров – в деле, в котором упрямые шведы не захотели с ним сотрудничать!
Насколько тщательно и скрупулёзно готовился стратегический план войны, настолько легковесно и безответственно была исполнена её первая тактическая задача. Саксонцы бодро подошли к Риге и теперь беспомощно топтались под её стенами. Вместо блестящей наступательной операции получился балаган.