А.Ванденко: Мы сейчас не на «встречке»?
В.Путин: Это те, кто пытается с нами соревноваться, на «встречке». Мы в своём ряду и с заданной скоростью… Если всё правильно делать, не придётся суетиться. Как в спорте, которым Вы не хотите заниматься. Некоторые вещи принимаются на основе вроде бы первой сигнальной системы, тем не менее срабатывает предыдущий опыт и понимание, как должна развиваться ситуация. Реакция должна быть быстрой.
А.Ванденко: В Вас дзюдоист говорит. Философия этой борьбы не предполагает суетность.
В.Путин: В общем, да. Но если без конца раздумывать, тоже мало толку. Ведь результат даёт не только хорошая проработка решения, не рассуждения на заданную тему, а само действие.
А.Ванденко: До нашего разговора у меня было ощущение, что этот год наиболее тяжёлый для вас.
В.Путин: Да нет. Ну а когда в России было легко?
А.Ванденко: Вспомним тучные годы.
В.Путин: Для кого-то тучные, а у нас шла война на Кавказе. Тучные! Что лёгкого-то? Возьмите новейшую историю, начиная с 2000 года.
А.Ванденко: Я про этот период и говорю.
В.Путин: А в прежние времена? Взять любой этап нашей истории: хоть советский, хоть досоветский.
А.Ванденко: Царя Гороха вспоминать не будем, о Вас разговор, Владимир Владимирович. 1996 год Вы наверняка не забыли…
В.Путин: Ну да, тогда мы проиграли выборы, Собчак потерял пост мэра Петербурга, я без работы остался… Думал, как жить дальше, где работать, чем детей кормить. В прямом смысле, без преувеличения. Конечно, было непросто. Но, знаете, в жизни каждого человека существуют такие моменты. Можно вспомнить и, скажем, 2000-й, когда нужно было понять, как действовать после нападения боевиков на Дагестан. Ведь высказывались идеи построить стену вокруг Чечни. Натуральную! Но это было абсолютно неприемлемо. И для людей, которые нам верили в Чечне, и для России. Контрпродуктивно, опасно, вредно. Затем пошли бы другие стены и разделительные линии. И всё, страны не стало бы…
Вот Вы упомянули тучные годы. А нам нужно было восстановить экономику, элементарно спасать её. Потом была критика, что мы делаем не так. Упрекали, что слишком много дали людям, сильно подняли зарплату. Это уже в мой адрес реплика. Мол, производительность труда в России заметно отстаёт от уровня зарплаты. Мне говорят: не надо было так!
Мог не делать? Хорошо, когда возможности сочетаются с запросами. Но ситуация, в которой страна находилась в 90-е годы и в начале нулевых, требовала показать людям, что мы движемся в правильном направлении и жизнь хоть как-то улучшается. Если бы не сделали этого, может, и не удалось бы консолидировать общество, добиться определённых результатов по восстановлению страны.
Коллеги из рыночно-либерального блока говорили нам: ни в коем случае нельзя принимать программу материнского капитала. Меня лично много раз убеждали: как в чёрную дыру бросить огромные деньги, не просчитать! И результата, говорили, не будет. Программа не повлияет на уровень рождаемости в стране. Приводили примеры некоторых западноевропейских стран, где платят большие пособия за рождение ребёнка, а толку нет. Я выслушал аргументы за и против, а потом пришёл к выводу, что у нас иная ситуация. Надо нашим людям дать другой горизонт планирования семьи. В Европе жизнь качественно отличается. В России одним из ограничителей роста рождаемости тогда являлся очень низкий уровень доходов, семья не могла позволить себе ребёнка, тем более двух. А для нас это важно, особенно в регионах. Были опасения: справится ли бюджет с новыми платежами, не обманем ли людей? Нет, и не обманываем, и справляемся. Наряду с другими мерами поддержки всё сработало! В России не было такой рождаемости в последние десятилетия!
А.Ванденко: Но сейчас-то отменяем материнский капитал?
В.Путин: Это другой вопрос. Скажу о нём в послании Федеральному Собранию, не хочу заранее объявлять. Нет, надо быть аккуратным. Программа через год заканчивается, и все должны знать об этом. Но, конечно, нужно думать о механизмах поддержки демографии. У нас и новые перинатальные центры появились, и схемы денежных выплат не только семьям, но и медучреждениям за качество обслуживания женщин. От этой оценки многое зависит… Комплекс мер принёс результат, превзошедший наши ожидания. Демография демонстрирует устойчивую позитивную динамику. Почему так подробно об этом рассказываю? От меня зависело окончательное решение, поскольку голоса были и за, и против.
А.Ванденко: Подтверждаете, Владимир Владимирович, то, что я говорил в самом начале: хоть круть, хоть верть, а всё упирается в одного человека.
В.Путин: Нет-нет, не всё!
А.Ванденко: Хорошо, многое.
В.Путин: А я утверждаю: не всё. И повторю это. Да, при принятии стратегических решений часто не обходится без моего участия. А зачем иначе нужен первый человек, если он ни фига не делает? Если только сидит на троне и царствует?
А.Ванденко: Ещё цитата. Николай Бердяев: «Русский человек любит Россию, но не привык чувствовать себя ответственным перед Россией».
В.Путин: Это гениальный человек, уважаемый.
А.Ванденко: Его слова можно адресовать русским чиновникам и бизнесменам.
В.Путин: Не существует такой национальности — чиновник и бизнесмен, это виды деятельности. А ментальность народа, она, конечно…
А.Ванденко: Приедет барин, барин нас рассудит.
В.Путин: Если дадите договорить, узнаете мою позицию… Ведь откуда всё пошло? У русского человека, как правило, и не было ничего, он постоянно работал на барина. Что оставили, то и слава богу. Мужик знал: всё забрать могут. Это ещё от крепостного права движется.
Нельзя сказать, что не было ответственности за страну. Может, не хватало соответствующего отношения к текущим делам, к бизнесу, к собственности. Не сформировалось оно, как в странах с развитой рыночной системой, где человек понимал, что сам должен бороться за благополучие своё и семьи. У нас общинный склад ума и менталитет. И хорошо это, и не очень. Хорошо, что есть чувство общности. А не очень — из-за отсутствия индивидуальной ответственности. Но сказать, будто русский человек не дорожит… Как точно у Бердяева?
А.Ванденко: «Не привык чувствовать себя ответственным перед Россией».
В.Путин: Я вот чувствую себя ответственным. Зависит, какой человек в целом. Чем проще, тем больше у него ответственности за Родину.
А.Ванденко: Я о больших начальниках говорю, которые привыкли, знаете…
В.Путин: Бердяев же писал не о начальниках, он говорит о русском человеке.
А.Ванденко: Удобнее, когда есть кто-то, который всё решает, а остальные, мол, исполняют.
В.Путин: Может, и так, но Вы привели цитату из Бердяева, и я позволю себе набраться дерзости и поспорить с классиком. Повторю ещё раз: чем человек проще и ближе к земле, тем больше у него ответственности за Родину. Скажу даже почему. У него другой Родины нет, он не сядет в самолёт, в поезд либо на лошадь и не уедет, не отвалит отсюда. Он знает, что останется жить здесь, на этой земле, тут будут его дети, внуки и правнуки. Он должен о них позаботиться. Если сам не сделает, никто не сделает. В этом основа государственности и патриотизма рядового русского человека. Да и человека любой национальности, живущего здесь. Мы же знаем, кто собирал ополчение в 1612 году: этнический татарин созывал людей, все свои деньги отдал, стал спасителем Москвы и России. «В объединении сила!» — этот внутренний патриотизм рядового российского гражданина очень силён.
А.Ванденко: Вы говорите о простом человеке, как бы отделяя элиту…
В.Путин: Нет-нет, я сказал: у рядового человека этого ещё больше, но в принципе речь об общей ментальности русских людей. Да, те, у кого миллиарды, ощущают себя гражданами мира. Особенно им свободно, если деньги размещены в офшорах. Укатили за границу и сидят там, чувствуют себя хорошо…
А.Ванденко: Это плохо?
В.Путин: Считаю, да. Конечно, плохо. Оторванный от корней человек в конце концов начинает об этом жалеть. Нет ничего роднее, чем твоя земля, друзья, близкие, культура народа, в которой ты вырос.
А.Ванденко: Сейчас мир без границ.
В.Путин: Он всегда оставался таким. А что, во времена Лермонтова или, скажем, Пушкина, мир был другим? Сел да поехал. Путешествовали на воды в Европу, плавали в Америку на кораблях. Сейчас мы вернулись к тому состоянию. Ничего по большому счёту не изменилось. Был лишь относительно небольшой промежуток в истории человечества, когда всё перегородили границами.
А.Ванденко: Мы не пытаемся новые заборы строить?
В.Путин: Мы — нет. И не будем. Понимаем пагубность «железного занавеса» для нас. И в истории других государств были периоды, когда страны пытались отгораживаться от остального мира, очень дорого за это заплатив. Практически деградацией и развалом. Мы ни в коем случае по этому пути не пойдём. И вокруг нас никто стенку не выстроит. Невозможно!
А.Ванденко: Задумываетесь, что будет потом, Владимир Владимирович?
В.Путин: Это когда?
А.Ванденко: Когда призовут на небеса и потребуют ответа.
В.Путин: Знаете, если уж там окажешься, есть лишь одно выражение, которое уместно произнести: «Слава Тебе, Господи!». А как иначе?
А.Ванденко: А президентское кресло с вами навсегда?
В.Путин: Нет. И для страны неправильно, вредно, и мне не нужно. Есть сроки, отведённые Конституцией России. Считаю важным соблюдать требования, предусмотренные Основным законом. Видно будет, как сложится ситуация, но в любом случае срок моей работы ограничен Конституцией.
А.Ванденко: Но она предполагает выдвижение в 2018-м.
В.Путин: Допускает, но это совсем не значит, что я приму такое решение. Буду исходить из общего контекста, внутреннего понимания, своего настроения. Разве об этом сейчас надо думать? 2014-й не закончился, а Вы говорите про 2018-й. Столько времени впереди, сколько ещё воды утечёт…