– Как она мне сказала: беда в том, что существуют набожные родители, которые силой заставляют своих дочерей постричься в монахини, чтобы добиться для семьи Божьего благословения, и их нисколько не интересуют желания этих девушек. Ну, а раз дела обстоят таким образом, то и сама девушка, пытаясь вырваться из монастырских стен, не должна испытывать никаких угрызений совести.
– Знаешь... – невольно рассмеялась я. – Знаешь, судя по всему, у твоей маменьки был сильный характер, если она решилась на такое!
– А то!..
– Твоя будущая маменька – она что, совсем не опасалась Святой Инквизиции? С такими ослушниками инквизиторы обычно не церемонятся.
– Маменьке в то время было все равно, и о таких вещах, как инквизиция, она просто не задумывалась, считала, что удача любит смелых... Так вот, когда в монастырь заявились гости во главе с моим будущим папенькой, то маменька открыла боевые действия, справедливо рассудив, что святость святостью, но в то же время закрутить легкий, ни к чему не обязывающий романчик с монашкой никто из прибывших аристократов не откажется. К тому же во всем этом есть налет волнующей греховности: а то как же, это весьма необычно – закрутить шуры-муры с обитательницей монастыря!.. Все остальное у маменьки вышло легко: пусть она никогда не была красавицей, но в девятнадцать лет все девушки милые, а темная монашеская одежда только придает интереса. Герцогу же тогда исполнилось пятьдесят, и он считал, что после смерти жены у него наступила вторая молодость, и потому можно слегка пошалить... Остальное, надеюсь, тебе понятно.
– Вообще-то я уже большая девочка.
– Так вот, моя маменька-затейница подстроила все таким образом, чтоб их с папенькой застукали публично и на горячем...
– Зачем?!
– Чтоб впоследствии он не смог отпереться. Разумеется, в итоге вышел оглушающее – страшный скандал, потому как было слишком много свидетелей э-э-э... грехопадения, и втихую замять эту историю не получилось при всем желании. Подобное вполне объяснимо: все же речь идет не о какой-то простолюдинке, а о послушнице-дворянке, родители которой, узнав о произошедшем, подняли шум до небес, и засыпали жалобами всех, кого только могли! Какое-то время эта история была едва ли не главной темой для сплетен среди аристократов: еще бы, герцог только-только похоронил жену – и вдруг такое!.. И где!.. И с кем!.. Дескать, конечно, кое в чем беднягу можно понять, но почему не соблюдены внешние приличия?! А уж про то, как церковники были недовольны – о том и упоминать не стоит, ведь скандалы никому не идут на пользу! Что же касаемо Святой Инквизиции – та вообще грозила великими карами и громом небесным, потому как подобные истории подрывают саму основу Святой Церкви!.. В общем, я не буду впадать в ненужные подробности, скажу только, что для прекращения всей этой крайне неприятной истории король посоветовал герцогу как можно быстрей жениться на несчастной послушнице, которую тот сбил с пути истинного – ведь таким образом сплетники враз заткнутся, да и церковники притихнут.
– Если я правильно поняла, герцог согласился?
– А у него не оставалось иного выхода – все же у папеньки к тому времени от двух предыдущих браков имелось семеро детей, и грязные пятна на гербе им были никак не нужны, а скандал пора было гасить. В общем, как бы герцог не упирался, но скрепя сердце вынужден был дать свое согласие на брак, но при этом заявил, что его новой жене нечего делать в столице, и уж тем более в королевском дворце. Насколько мне известно, аристократия нашей страны полностью поддержала это решение.
– Даже не знаю, что тут можно сказать...
Теперь мне понятны слова отца Наумия о том, что мать Себастьяна вышла замуж за его отца совершенно скандальным образом. Тут сразу и не скажешь, как отнестись к поступку этой молодой девушки...
– Да, маменька, конечно, отколола номер их числа тех, которые не забываются... – продолжал Себастьян. – Но своего она добилась – монастырские стены ей больше не грозили, зато предстоял брак с герцогом, который не испытывал к ней ничего, кроме злости.
– Могу его понять.
– Да, об их свадьбе говорили, что ее никак нельзя назвать радостным событием. Скромно, тихо, никаких торжеств, из гостей только ближайшие родственники. После свадьбы маменька поселилась в загородном доме, а отец жил в столице, однако по условиям брачного контракта должен был постоянно навещать свою жену.
– Представляю себе их семейную жизнь...
– Могу побиться об заклад, что не представляешь... – усмехнулся напарник. – Не знаю, как они уживались друг с другом в первый год совместного существования, потом родился я... Все свое детство я жил вместе с маменькой в том загородном доме, а вот что касается папеньки... Пожалуй, трудно было найти более оригинальную пару, чем мои родители. Ты не поверишь, но, кажется, эти двое нашли друг друга, пусть даже столь необычным образом. С детства у меня сложилось впечатление, что мать постоянно ждет отца, а когда он приезжает, то оба счастливы, какое-то время в доме тишь и благодать, потом разгорается жуткий скандал, на пол летит посуда, грохочет мебель, вылетают оконные стекла, после чего папенька уезжает с громогласным обещанием больше никогда сюда не возвращаться! Затем в доме наводят порядок, вместо разбитой посуды покупают новую, в окнах вставляют стекла, чинят сломанную мебель или заказывают другую, а мы с маменькой живем душа в душу. Потом вновь приезжает папенька и все повторяется... Знаешь, несмотря на большую разницу в возрасте, мне кажется, что родители любили друг друга, и даже, как это ни удивительно, каждый из них в другом нашел свою половинку, только вот характеры у обеих были такие, что при столкновении словно искры по сторонам разлетались! Как говорится, вместе быть тяжело, а друг без друга тошно, и этими словами можно полностью охарактеризовать их отношения.
– Ты любил родителей?
– Да. Отец был довольно суровым человеком, но ко мне относился хорошо, а мать... Ее нельзя было не любить! Вроде взрослая женщина, но иногда вела себя, как ребенок, спокойная жизнь – это не для нее, вечно что-то придумывала, ее поступки невозможно было предугадать! Маменьку ничуть не волновало то, что представители так называемого высшего света отказываются принимать ее у себя – она была из числа тех, кого вполне устраивает жизнь вдали от суеты больших городов. Естественно, что многие считали ее особой странной, не от мира сего, наказанием для несчастного герцога, который вынужден нести на себе эту тяжкую ношу. Потом появилась серьезная проблема, и эта проблема была вплотную связана со мной...
– Выяснилось, что у тебя есть предрасположение к магии?
– Да. Ты должна быть в курсе: когда выясняется, что у какого-либо ребенка есть способность к магии, то отношение к нему становится более чем настороженным, а инквизиторы стараются держать такого ребенка под своим постоянным наблюдением. Церковников можно понять – иногда от таких детей с возрастом не знаешь, что можно ожидать. Что ни говори, а магический дар – это такое же отклонение от нормы, как, например, если бы у человека было два сердца, или нечто подобное. Частенько ребятишек с такими способностями вообще забирают из семьи. А уж если такое дитятко рождается в семье аристократов, то это становится едва ли не притчей во языцех – мол, как же не повезло людям, бедный ребенок, несчастные родители, теперь с них церковники глаз не спустят! Так оно, вообще-то, и есть в действительности.
– С тобой, как я понимаю, все было не совсем так, как с другими столь же невезучими детишками?
– Да. Когда стало известно, что у младшего сына герцога, то есть меня, имеются магические способности, то всеми это было воспринято как нечто само собой разумеющееся – мол, в этом случае ничего иного и ожидать не стоило! Просто непутевую герцогиню через сына наказали Небеса! Вот пусть теперь с ним и мается, с последствием своего греха! Герцога только жаль – вон, новая неприятность на его шею...
– Твоим обучением кто-то занимался?
– Если ты имеешь в виду обучением магии – то нет. Все же сын герцога, не стоило лишний раз напоминать о том, что его дитятко несколько отличается от остальных, хотя, без сомнений, за мной приглядывали во все глаза.
– И какой момент все изменилось?
– Когда умерла мать – к несчастью, у нее было слабое здоровье. Мне тогда исполнилось десять лет, и после похорон меня забрал один из родственников отца.
– И твой отец не возражал против подобного?
– В тот момент это было лучшим выходом из положения. И, пожалуй, единственным.
Себастьян так произнес эти слова, что мне стало понятно – более на эту тему он говорить не будет. Ладно, я и так могу предположить, куда родственник герцога мог отвезти его сына, обладающего магическим даром. В дальнейшем таланты парня стали развивать ради блага страны и короля, а то, что он сын высокородного – так это не имело никакого значения. По закону состояние отца полностью переходит к старшему из сыновей, а остальным надо хорошо подумать о том, чем они будут заниматься для того, чтоб в будущем добыть себе на хлеб насущный. Иметь титул, и при том не располагать средствами для достойного существования – в этом нет ничего хорошего. Увы, такова жизнь...
– А как твой отец перенес смерть матери?
– Очень тяжело... – вздохнул Себастьян. – Папенька был просто раздавлен – другого слова не подберешь. Надо сказать, что этим он крайне удивил многих, ведь всем было известно о далеко не спокойной семейной жизни герцога Ресвит. У кое-кого из благожелателей даже хватило ума посоветовать герцогу в ближайшее время найти себе новую супругу, благо с этим проблем не будет, ведь от титула герцогини вряд кто откажется. Вот тут-то папенька всех потряс, сказав, что второй такой женщины, как его покойная жена, ему уже не сыскать – такой просто нет на всем белом свете. Она была единственная и неповторимая, только, дескать, я это не всегда понимал и недостаточно ценил то, что мне досталось. Мол, дай вам Боги в будущем испытать такое счастье, какое я только что потерял, потому как только с ней мне довелось понять, что такое настоящая жизнь, когда эмоции бьют чрез край, и никогда не знаешь, что можно ожидать от человека в следующую минуту... В общем, папенька раз и навсегда дал понять окружающим, что отныне разговоров на эту тему он слышать не желает.