– А что еще вам сказал здешний вождь?.. – полюбопытствовала я. – Он вам так долго о чем-то говорил...
– Об этом потом...
Мы еще с час шли по тропинке, а затем брат Владий остановился.
– Значит, так, господа хорошие... – повернулся он к нам. – Сейчас мы уходим с тропинки и уходим в лес, то бишь в джунгли...
– Да там же не пройти!.. – вырвалось у Себастьяна.
– Так мы же с вами не прямо по зарослям пойдем, а по звериным тропкам, и здесь как раз начинается одна из них... – буркнул инквизитор. – Вот там, действительно, идти куда сложнее, чем по этой тропинке. Значит, так – я иду первым, а вы за мной. Под ноги себе смотрите, потому что если кто-то из вас ногу подвернет, или (не приведи того Боги!) сломает, то все... В общем, как хотите, так и понимайте эти мои слова. Вам все ясно? Ну, тогда пошли...
Зеленая стена деревьев сомкнулась за нашими спинами, и мне почти сразу же стало понятно – тут, и верно, идти ой как нелегко! Высокая трава, полумрак от густых крон деревьев, вездесущие насекомые, обезьяны, змеи... Не раз до нас доносились грозные голоса каких-то животных, и они никак не походили на мяуканье домашней кошки. Уж не знаю, что там брат Владий умудрялся увидеть на земле, но шел он довольно уверенно. Что же касается меня, то через четверть часа такого путешествия по лесу я с тоской стала вспоминать ту тропинку, по которой мы шли еще совсем недавно...
Самое неприятное было в том, что несколько раз мне на шею, а потом и на руки падали огромные мохнатые гусеницы, которые вызывали у меня настоящее омерзение, а на коже оставляли пятна, похожие на ожоги, которые к тому же зудели. Брат Владий, покосившись на эти пятна, сказал, что такие ожоги быстро проходят – главное, их не трогать, и грязь в них не занести. М-да... Конечно, вокруг были и более неприятные создания, но эти мохнатые гусеницы не нравились мне больше всего.
Тем не менее, через какое-то время я приноровилась даже к этой ходьбе, а вот Себастьяну приходилось несколько хуже. Он с заметным трудом дожидался очередного привала, да и воду пил без меры, хотя с ней тут надо обращаться бережно. Ничего, парень, привыкай, у нас все одно выбора нет.
Все бы ничего, но где-то после полудня брат Владий на одном из наших коротких привалов чуть слышно ругнулся – кажется, он был чем-то раздосадован.
– Не знаю, что и делать... – он достал самодельную карту. – Здесь звериные тропки раздваиваются, и я, честно говоря, просто не знаю, по которой из них идти, чтоб выйти к реке. Что ж, положусь на волю Богов и свою интуицию...
Увы, должна признать, что в этот раз интуиция крепко подвела брата Владия, и это мы поняли, когда через несколько часов хождения по почти невидимым стежкам-дорожкам вышли не к реке, а к какому-то полуразрушенному каменному зданию более чем древнего вида. Когда-то это был храм с островерхой крышей и множеством пристроек, но сейчас все это было наполовину разрушено. Наверняка раньше это было более чем величественное здание, один вид которого должен был наполнять сердца людей трепетом и восхищением.
Трудно сказать, когда был построен этот храм, но отчего-то казалось, что все вокруг просто-таки дышало древностью – камни, поросшие мхом и травой, высокие деревья, растущие прямо на ступенях храма, разбитые колонны из серого камня, лежащие на земле... Запустение – иного слова тут и не подберешь. Все грустно, печально и в то же время величественно...
– Это ж куда мы пришли?.. – удивленно спросил Себастьян, оглядываясь по сторонам.
– Похоже, нам встретился один из храмов древних Богов... – буркнул брат Владий. – Я уже несколько раз такое видел... Надо же, просто как чувствовал, что мы пошли не в том направлении! Я рассчитывал выйти к реке, а уж никак не сюда!
– Красиво... – выдохнула я, не в силах оторвать взгляд от развалин.
– Тут подходит другое слово – опасно... – брат Владий оглянулся по сторонам. – Идите за мной и будьте настороже – в таких развалинах может обитать кто угодно.
К счастью, никто страшный на нашем пути не встретился, и вскоре мы оказались прямо перед храмом. Первое, что мне бросилось в глаза – так это расчищенная от ветвей и сухих листьев каменная площадка перед ступенями, ведущими в храм. Ясно, что это сделали не звери, да и почти выцветшие темные пятна на этой площадке говорили сами за себя. А еще тут были следы от костров и копоть на камнях...
– Плохо дело... – брат Владий оглянулся по сторонам. – Спорить готов – это место для жертвоприношений... Вот не повезло!
– Но тут нет никаких костей... – я оглядывалась по сторонам, и снова увидела парочку тех мохнатых гусениц, которые оставляют ожоги на коже. Надо же, они и здесь ползают!
– Милая девушка, если вы еще не поняли, то тут не парк, а джунгли, в которых полно дикого зверья, а оно, это самое зверье, очень любит мясо, в том числе и человеческое... – только что не огрызнулся брат Владий. – Думаю, если немного походим вокруг, то и кости отыщутся, и в превеликом количестве...
– И кто тут жертвы приносит?
– Думаю, в данный момент для нас это не имеет особого значения. Здешние Боги вообще очень любят кровь.
– Погодите... – Себастьян, бросив на землю свой дорожный мешок, какое-то время ходил по площадке, присаживался, трогал темные пятна... Нам с братом Владием только и оставалось, что помалкивать, и следить за Себастьяном.
– Значит, так... – Себастьян подошел к нам. – Тут, и верно, частенько приносятся человеческие жертвы, и последний раз жертвоприношение было дней восемь назад. Насколько я понял, жертвы тут приносятся не постоянно, а время от времени.
– Что делать будем?.. – спросила я. – Уходить?
– Не знаю... – брат Владий вздохнул. – Надо бы уйти, но куда? Да и устали мы все крепко, целый день по джунглям брели, и солнце зайдет уже через пару часов, а место для ночевки так просто не отыскать...
Тут инквизитор прав – я так устала, что не хотелось даже думать о том, чтоб вновь куда-то идти. Впрочем, такого же мнения, похоже, придерживались и остальные. К тому же здесь есть вода – вон, тоненькая струйка чистой воды стекает в большую каменную чашу. Кажется, когда-то в незапамятные времена здесь был фонтан, или нечто похожее, а сейчас в этой чаше плавает парочка змей...
– Хочется нам того, или нет, но, похоже, придется рискнуть и остаться здесь на ночь... – инквизитор махнул рукой. – Подходящий уголок тут легко можно отыскать, только для начала надо проверить, не прячутся ли где рядом звери или люди. Вторые, на мой взгляд, куда опасней......
– Не чувствую, что кроме нас троих здесь есть еще кто-то... – Себастьян еще раз огляделся по сторонам. – Вернее, здесь есть небольшие существа вроде обезьян...
– Господин Себастьян... – оборвал его брат Владий. – Я вам, конечно, доверяю, но в жизни бывает всякое, так что лишняя проверка не помешает.
Лично мне для сна сгодится любое место, лишь бы там не было этих отвратительных мохнатых гусениц...
Глава 10
Брат Владий разбудил нас ранним утром, когда солнце только-только стало подниматься над деревьями. К тому времени мы с Себастьяном уже успели отдежурить по нескольку часов, и сейчас спали на земляном полу, подсунув под головы свои дорожные мешки. У меня, как и у моих спутников, дежурство прошло сравнительно спокойно, если, конечно, не считать того, что несколько раз какие-то большие звери подходили к той полуразрушенной каменной пристройке, где мы расположились на ночлег, но, грозно рыкнув, звери отходили. Что ж, спасибо Себастьяну – его защита работает.
Вообще-то вечером, еще до захода солнца, нам пришлось немало потрудиться, выбирая более-менее подходящее место для ночевки. Не знаю почему, но заходить внутрь самих храмовых руин нам никак не хотелось, и потому было решено остановиться в одной из каменных пристроек, которые время тоже не пощадило. Почему выбор пал на ту полуразрушенную пристройку, в которой мы сейчас находимся? Прежде всего, потому, что каменная крыша-плита рухнула внутрь только с одной стороны, но не плашмя, а наискосок, и внутри образовалось нечто вроде каменной пустоты, где нам втроем вполне хватало места, да к тому же никакой другой живности, кроме пары зверьков, похожих на лис, там не было. Ну, зверьки убежали сами, обиженно тявкая, а мы безо всяких угрызений совести заняли их место – ничего, укромных уголков тут много, зверюшки где-нибудь спрячутся на эту ночь, а затем пусть возвращаются, потому как задерживаться здесь мы не собираемся.
Еще брат Владий куда-то недолго отлучился, а когда вернулся, то в его руках была охапка листьев, которые он разложил внутри нашего каменного убежища, недалеко от входа. Надо сказать, что от листьев шел весьма неприятный запах, и я никак не могла понять, для какой такой надобности нам надо дышать этой дрянью?
Все оказалось просто. Брат Владий вполне резонно предположил, что раз подле этих развалин иногда совершаются жертвоприношения, то в округе должно быть немало хищного зверья, которое (как ни печально это признать) ходит сюда кормиться телами жертв. Ну, а раз дела обстоят столь невеселым образом, то можно вполне резонно предположить, что находиться здесь крайне небезопасно, особенно по ночам, когда хищники обычно выходят на охоту. Конечно, мы нашли себе нечто вроде сравнительно надежного убежища, только все одно нет никакой уверенности в том, что ночью на нас никто не нападет.
Тогда-то брат Владий вспомнил о том, что еще на подходе к храму он заметил небольшое животное, которое при виде нас скрылось в нору под небольшим холмиком. В то время инквизитор не стал обращать на зверька особого внимания – это ж не хищник, пусть себе живет спокойно. Однако когда мы устраивались на ночевку, брат Владий вновь сходил к этой норе и принес немного листьев, лежащих подле нее, да еще немного старой листвы выгреб и из той самой норы. Должна сказать, что запах от этих старых листьев был далеко не самый приятный, вернее, мерзотно-тошнотворный, но, оказывается, именно на этом брат Владий и строил свой расчет. Как он нам пояснил, в этих местах водится животное с труднопроизносимым названием, но белые люди называют его просто и без околичностей – вонючий барсук. Столь неприятное название имеет под собой все основания, потому как в случае опасности этот самый барсук выпускает из себя настолько