Потому что чертов Первый лишил их камуфляжа!
– Неважно, кто я, – ответил шзарец, когда от волнения Мышка уже забыла, что задавала вопрос. – Сейчас важно только, кто ты…
Она громко сглотнула. Что она должна сказать? Что она патрульная, прибывшая в мир чтобы извлечь двух идиотов, которые уже почти как сто лет прыгают от нее по мирам, не зная, что именно она – их путь к спасению? Пожалуй, можно попробовать… этот чело… это существо подумает, что Мышка не в своем уме.
– Ты ведь одна из них, ведь так? – продолжал шзарец, аккуратно, почти нежно, проводя пальцами по ее скулам. Если он попробует тронуть ее в неположенном месте, она точно устроит ему хорошую взбучку! Когда освободится… мысль о том, что ее может изнасиловать какой-то полукошак весьма бодрила, не давая потерять сознание от страха.
– Я не понимаю, о чем вы… – прошептала Мышка. – Здесь какая-то ошибка. Отпустите меня!
М-да… наглость, конечно, штука хорошая, но сейчас вряд ли сработает. Нет у нее рогов, спасибо Первому!
Шзарец, очевидно, подумал о том же. Хохотнув, он продемонстрировал Мышке свои безупречные кошачьи клыки и приблизил свою морду к ее лицу. Теперь его ярко-зеленые глаза заполнили весь мир, ведь кроме них она ничего видеть не могла.
Точно, все мужики мира Шзар – кошаки! Потому что сейчас шзарец с ней играл… как кошка с Мышкой. Несмотря на жуткую ситуацию, она поняла, что сейчас захихикает.
Так. Спокойно. Кажется, Мышка, ты влипла сильнее, чем думала… потому что ржать в такой ситуации могут лишь сумасшедшие. Или под дурью. Пожалуй, стоит надеяться на лучшее, да? Сокол тебя не простит, если ты свихнешься…
– Ты ведь одна из искусителей, ведь так? – дыхание шзарца становилось все более прерывистым, и Мышка поняла, что ее действительно сейчас того… новый опыт, это, конечно, хорошо, но с животными… ну или полуживотными, неважно… в общем, секс с шзарцем явно не был тем, о чем она когда-нибудь вообще мечтала.
Искусители… Ее все-таки приняли за демона. Проклятье, лучше бы он подумал, что она опасна! А ведь этот идиот считает, что она демон-соблазнитель! Сокола, интересно, тоже приняли за такого?
…Сокол, скорее всего мертв…
Эта мысль заставила ее панически затрясти головой, заставив шзарца отпрянуть. Туман дури немного отпустил, и больше Мышке весело не было…
– Отпустите меня! Отпустите! Отпустите! Отпустите!!! – закричала она.
Надо найти напарника. Надо освободиться, перестрелять тут всех и найти напарника.
Шзарец сделал шаг назад, и сквозь пелену накатившего на нее приступа паники она видела, что он смотрит на нее со смесью отвращения и вожделения. Два противоположных чувства, казалось бы, но Мышка видела только их.
– Зэра! Шо! – громко сказал он.
Сквозь шелк к ним вышли две женщины. У них рога были. Когда-то.
– Я хочу, чтобы эту тварь вымыли и подготовили для меня. Перед тем, как отправить ее на тот свет, я хочу ее попробовать. У нее красная кровь, а это значит, что это будет даже красиво…
Ухмыльнувшись застывшей от накатившего понимания своей дальнейшей участи Мышке, шзарец скрылся за шелестящей тканью, оставив ее на попечение своих… рабынь? Служанок?
Мышка не успела ничего придумать. Ее действительно изнасилуют, а потом порежут на куски. Заживо. Именно так шзарцы расправлялись с теми, кого считали демонами.
Сознание покинуло ее до того, как женщины успели к ней приблизиться…
***
Джон
Он заметил чужаков еще тогда, когда они прошли мимо его окна. То, что это именно чужаки стало понятно сразу: мужчина слишком часто оглядывался на женщину, а она, как ни старалась, не могла принять раболепный вид. Их лица были скрыты под капюшонами, но Джона было трудно обмануть.
Он сам был здесь чужаком. Старое проклятие в этот раз обернулось удачей: будь Мелисса человеком, их бы вычислили сразу же. Но здесь Мелисса была огромной черной кошкой. Не пантерой, как они подумали сначала. Черные лоцци, как здесь называли подобных зверей, в достатке водились в красных песках бескрайней пустыни, и местные иногда держали их в качестве домашних животных, поэтому никто не заподозрил неладного.
Именно Мелисса первой зашла в этот странный город, и только благодаря этому он смог вовремя понять местные порядки. Мелисса рассказала. Нарисовала лапой на песке. Он тогда расцеловал ее пыльную мордочку, отчего она трогательно расчихалась и сердито царапнула его за щеку. Пусть и обладая человеческим разумом, она все равно была кошкой.
Сначала пришлось притворяться больным, а затем, когда с помощью Мелиссы он смог ограбить какого-то простофилю, и у него появились деньги, он купил парик, несколько тюбиков краски и придал своему облику нужные для выживания черты. Вот уже тринадцать лет он встает на закате и первым делом наносит на себя грим. Делает из себя шзарца.
Казалось бы – вот он шанс умереть правильно! Но Джон боялся, что если откроет местным свой секрет, это будет расценено проклятьем как стремление к смерти, и поэтому решил, что самым верным решением будет дождаться старости. За тринадцать лет, что они прожили здесь, он уже почти забыл лицо Мелиссы-человека. Но это не мешало ему помнить о том, что он ее любит.
Они должны умереть правильно!
Мелисса еще спала, свернувшись клубочком на тоненькой подстилке рядом с его лежаком. Что ж, кошкам можно все. Даже спать тогда, когда другие вынуждены начать заниматься делом.
Джон подошел к зеркалу и оглядел себя, проверяя правильно ли наложил грим. Чужаки не выходили у него из головы. Зачтется ли ему то, что он поможет другим обосноваться в этом страшном мире? Джон не знал. Как знал и то, что оставить этих двоих на произвол судьбы он не может.
Легонько проведя пальцем между ушами своей любимой и услышав рокочущее мурлыканье в ответ, Джон накинул на себя хламиду цвета местного песка и вышел из дома.
Кажется, эти двое пошли через Черный Парк. Надо спрятать их, пока они не попали в беду…
К сожалению, он опоздал. Когда он вышел к главной площади, с чужаками уже разбирались. Мужчина лежал навзничь, и судя по кровоточащим глазам, его обезвредили дротиком, лезвие которого было смазано концентрированным соком пошкарра – местных деревьев. В малых количествах сок пошкарра использовался для достижения легкого наркотического эффекта, однако передозировка могла привести даже к смерти.
Джон увидел, как двое шзарцев подходят к женщине с двух сторон, и огляделся. Никто не обращал внимания на разворачивающуюся драму, более того, беловолосый мужчина, из глаз которого текла кровь, остался без внимания вообще. Времени раздумывать не было. Если он ввяжется в драку и погибнет, это может избавить его от проклятия, но Мелисса осталась дома, да и не был Джон уверен в том, что его опять не выкинет в следующий мир.
Лучше умереть от старости. Нет ничего правильнее, чем умереть от старости…
Поэтому он подошел к бездыханному телу беловолосого, взвалил его на плечи и скрылся во тьме улицы.
Он спасет хотя бы одного.
Мелисса встретила его сердитым шипением.
– Тихо милая, – Джон аккуратно опустил мужчину на свой лежак. – Он такой же иномирец, как и мы, видишь?
Мелисса села возле лежака и принюхалась. А затем слизнула капли крови с лица незнакомца. Провела языком по своему носу, а затем опять громко зашипела.
– Не сердись, родная! – Джон не очень понимал реакцию жены. Кажется, незнакомец ей не понравился. – Он попал в беду, я не мог его там оставить! Ты обещаешь, что не загрызешь его, пока я схожу за лекарствами? Он еле дышит, доза ему большая досталась… да еще и почти в самое сердце! Хорошо, что лезвие короткое, а не то его убило бы мгновенно.
Мелисса сердито ударила хвостом.
– Девочка моя, – Джон опустился перед своей кошкой на колени. – Эти ребята – такие же, как мы. Но им не повезло.
Мелисса вопросительно муркнула.
– Их было двое, – пояснил Джон, ласково почесывая ее за ушами. – Женщину, к сожалению, я спасти не смог бы. Ее окружили местные.
Жена опять сердито зашипела, заставив Джона отпрянуть.
– Да что с тобой? – рассердился он. Не решаясь больше прикоснуться к ее шелковистой шерстке, он поднялся на ноги, отряхнулся и пошел к выходу из дома. Незнакомцу нужно лекарство, иначе он ослепнет от такой дозы сока пошкарра.
Остановившись у порога, он оглянулся и обнаружил, что его кошка следует за ним по пятам.
– Если ты его загрызешь, я перестану с тобой разговаривать. А потом вообще уйду. То, что ты – кошка, еще не значит, что ты можешь подчиняться инстинктам. Если ты хочешь шипеть и царапаться, то мне нужно держаться от тебя подальше, если я хочу умереть правильно.
Мелисса села и виновато мурлыкнула.
– Так-то лучше! – хмыкнул Джон и быстрым шагом покинул дом.
Путь его лежал в лавку аптекаря, где можно было достать настойку из листьев шираа – подземного растения с темно-фиолетовыми стеблями и желтыми цветками, светящимися в темноте. Многие шзарцы использовали эту настойку чтобы избавиться от похмелья, но беловолосому это средство было необходимо чтобы не умереть. Уходя, Джон видел, что незнакомец еле дышит, и даже если Мелисса не загрызет его, сдавшись своей хищной натуре, ему недолго осталось.
Денег было не так уж много, но Джон почему-то не жалел, что ему подвернулся этот несчастный. Может быть, от того, что он был похож на человека? Судя по шрамам возле глаз, его здорово потрепало. Может, он такой же скиталец, как и Джон?
Возможно.
Настойка обошлась в целое состояние – пора им с Мелиссой заняться делом и ограбить еще какого-нибудь шзарца-толстосума: если раньше, до третьей или четвертой смерти, они пытались жить честно, то теперь, спустя множество жизней и почти сотню лет, быть честным более не было смысла. Их главная задача – умереть правильно. А правильно жить их никто не проклинал.
Чего уж говорить, когда они с Мелиссой перестали беспокоиться по поводу закона, жить стало легче. Хотя бы до того времени, пока их не настигал Патруль.