— Кто?
— Дружок мой с зоны откинулся, больной и голодный.
— На голову больной?
— Ничего, отогреем.
— Кто отогреет? — Шубников возмущенно глянул на Катерину.
И та, вздохнув, отвела взгляд. Вроде бы и осознает она свою вину, но, по большому, класть на все хотела. И очень жаль, что им с Аркашей помешали.
— Тебя тоже отогрела? — Шубникова вдруг понесло, он зло и с претензией глянул на Ильяса.
— Слышь! Не гони! — угрожающе шикнул он.
И коммерсант присмирел, отвел глаза, но не извинился.
— У тебя своя тема, у нас своя, давай не смешивать. А то сам видишь, как оно бывает. Хорошо, что башку не проломили.
— Да глупо как-то вышло, — согласился Шубников.
— С охраной ходить надо, тогда ни входить, ни выходить, — хмыкнул Ильяс.
— Туда, сюда, обратно! — с той же иронией подхватила Катерина.
— Весело, да? — взглядом выстрелил в нее бизнесмен. — Смотри, как бы плакать не пришлось!
— Охрану брать будешь? — спросил Ильяс и глянул на него, не поворачивая головы.
— Да есть у меня, — сначала сказал, а затем уже задумался Шубников.
— Как знаешь.
— Ну а вообще, надо подумать.
— Думай, после Нового года морозы усилятся.
— В смысле?
— Отморозков больше станет.
— Похоже на то… А ты ребят своих предлагаешь?
— За твои деньги.
— Ну можно… Сколько?
— Договоримся!
Ильяс оставил Шубникова наедине с Катериной, спустился вниз. Аркашу он нашел в сауне, пацан оттягивался в парной, хотя команды мыться еще не было.
— Только не говори, что Катька — твоя телка! — скривился Разгонов.
— Может, и телка, но не моя. А с Шубниковым у нас договор на охрану.
Ильяс стоял у открытой двери, сауна от этого остывала, но ему совершенно все равно.
— Что за хмырь?
— Ты не должен был его трогать.
— Да он сам! Влетел в кабинет, че за дела?.. А Катька ничего так телка! На все готовая, гы!
— Одно слово — телка! — скривил губы Ильяс.
У него и язык бы не повернулся предложить обмен — Катерину на Яну. Это все равно что менять медь на золото или сравнивать чушпана с пацаном. А он бы поменялся. Чутье подсказывало, что с ним Яна не станет притворяться больной.
Глава 18
Ильяс помнил этот кабинет, лет пять-шесть назад их участковый сюда привел. Его за ухо, Славу за руку. А сейчас Бешмет сам за начальника, важный такой сидит за столом, смотрит на Ильяса, страху нагоняет.
— Хасанов? Ну есть такой, Ильгизар Гасанович, и что? — пренебрежительно сказал Ильяс, глядя на Славу. Слишком много чести бояться его.
— По имени-отчеству знаешь?
— Как не знать? Это наш район!
— Ты знаешь Хасанова, потому что он у вас на рынке торгует.
— И поэтому тоже, — не стал спорить Ильяс.
— А район ваш, да? Своих никого не трогаем, своих не обижаем, да? — язвительно проговорил Слава.
— А кто Хасанова обижает?
— А деньги с него кто снимает?
— Есть заява? На кого конкретно?
— Было бы конкретно, ты бы со следователем сейчас говорил, не со мной.
— Да знаю я этого следователя, против нас он не пойдет, боится.
— Ну да, травлю ему устроили…
— Он с тех пор без подгузников на улицу не выходит.
— Я без подгузников на улицу выхожу. И на меня давить бесполезно. — Как ни храбрился Слава, но голос у него заметно дрогнул.
— Ну да, ты знаешь, что Яну и пальцем никто не тронет.
— А ты козел! — скривился Слава. — На запрещенных приемах выезжаешь!
— Чего тебе надо, мент? — Ильяс смотрел на него зло и непримиримо.
— Оставь Хасанова в покое!
— Ага, а завтра на рынке только наш двадцать восьмой квартал торговать будет, да?
— Как будто так будет.
— А послезавтра советские наедут, и двадцать восьмой квартал им платить будет… Пойми ты, чудак-человек, свято место пусто не бывает! Рынок этот в покое не оставят! Или мы рынок имеем, или кто-то имеет нас, других раскладов не будет!
— Оставят рынок в покое, оставят! Скоро за вас по-настоящему возьмутся!
— Ну а почему не берутся? Может, потому, что всех устраивают такие расклады?.. Или ты думаешь, что твоему начальнику с рынка не заносят? Заносят, еще как заносят!..
— Ну-ну.
— А может, мы тебе заносить будем? Если вдруг облава, нам сольешь. И с кем надо поделишься. Чтобы нас не трогали.
— И не мечтай! — отрезал Слава.
— Типа честный?
— Честный! А с вами по-другому нельзя!
— Так давай, закрывай, честный! — Ильяс вытянул руки, сомкнув их в запястьях.
Но Слава даже не шелохнулся.
— Что, нет на меня ничего?.. Или страшно?
— Пошел! — Бешметов указал на дверь.
— Что?! — вспылил Ильяс.
Он и хотел бы врезать Славе, но нельзя. И под статью загреметь можно, и на ответку нарваться. Удар у Славы убойный, забывать об этом вредно для здоровья.
— И ходи оглядывайся!
— Взаимно!
Приближаясь к своему дому, Ильяс увидел Аркашу, он стоял с Яной у беседки, дубленка нараспашку, шапка в руке, ни дать ни взять первый парень на деревне. Но Яна от восторга не светилась и возмущенно выговаривала ему. Заметив Ильяса, смутилась, опустила голову и отвела взгляд. Как будто его с зоны ждала, а согрешила с другим.
— Что-то не так? — Ильяс грозно смотрел на Аркашу, приближаясь к нему. Если он вдруг обидел Яну, пусть пеняет на себя.
— Да нет, нормально все… Яна не совсем еще выздоровела, домой ей надо. Да Яна?
— Ну да, — не очень охотно согласилась девушка.
Но ушла, едва только Аркаша отпустил ее. Ушла, быстро и с надеждой глянув на Ильяса.
— Завтра, сказала, выздоровеет. И начнем!.. — глядя ей вслед, паскудно ухмыльнулся Аркаша. Лыжника, правда, на этот раз изобразить не рискнул. — Или не надо?
— Не трогай ее, — тихо сказал Ильяс. — Если она с тобой не хочет.
— А она со мной не хочет?
— И ты ее не хочешь… Или хочешь, но грязно. Как Екатеринку.
— Вот ты как заговорил!
— Я тебе сразу сказал, Яну в обиду не дам!
— А Екатеринку?
— При чем здесь Екатеринка? — поморщился Ильяс.
— Да все спросить хотел, что за хрен к ней ходит? Говорят, фирма у него своя, а у нас он склад держит.
— Держит.
— И почему мы с него не имеем?
— Ты прямо живой вопрос! — усмехнулся Ильяс.
— Да любопытство одолевает.
— А нос оторвут, не боишься?
— За то, что этот нос больше твоего знает? У нас тут коммерсанты в полный рост, ларьки на Чуйкова, кафешку открыли, блинную, заготконтора уже не государственная, торгово-закупочный кооператив там. А швейные мастерские в подвалах, мастерские в гаражах, запчастями торгуют. Это я уже не говорю о таксистах…
— Тебе лучше молчать, — качнул головой Ильяс.
— А не буду я молчать. Столько мышей мимо нас проходит, а ты их не ловишь.
— Мыши. Точно мыши. Шерсти мало, а визгу… писку много…
— Не знаю, не знаю… Тот же хахаль Екатеринковский, там бабло реальное крутится, а ты даже не пробивал.
— Пробивал.
— И что?
— Республиканский уровень. А может, и союзный, там такие бонзы завязаны…
— Какие? Не знаешь ты ничего!
— Это предъява?
— Да нет, просто хотел сказать… Не бери в голову!
Аркаша усмехнулся, повернулся к Ильясу спиной и засеменил к дому быта. И тренировка у него там, и с Катериной можно зажечь. И пацанам промыть мозги, как он это умел. Ильяс очень жалел, что Аркаша освободился. Во всяком случае раньше срока.
В спортзале Аркаши не оказалось, искать его у Катерины Ильяс не захотел. Тем более что на общий сбор в семь вечера он не опоздал. И слова не обронил, стоял, слушал, даже как будто соглашался со всем, что говорил Ильяс. А дома за чашкой чая вдруг сказал:
— А знаешь, я тут думал… Ты правильно все сделал, Салах мышей не ловил, а ты барахолку под себя поставил. И пацанов крепко сбил, спортзал у нас конкретный, с банькой…
— Короче.
— Да не могу короче, — вздохнул Аркаша. — Думаешь, Янка мне не нужна? Нужна! Но не больше… А ты в нее влюблен! Скажи, что втюрился?
— И скажу! — Ильяс посмотрел ему прямо в глаза.
— Вот я и подумал, не буду стоять между вами. И пацанам скажу, что теперь она с тобой ходит… Но только с условием: не лезть к Екатеринке, у нас там, походу, красиво все получается.
— Договорились!
Ильяс тужился изо всех сил, чтобы голос его не дрожал.
— Еще не все… — вздохнул Аркаша. Он, казалось, также делал над собой усилие, чтобы скрыть смятение чувств. — Мне прикрытие нужно, ну, если борисковские наедут… Екатеринка к себе зовет жить…
— С борисковскими все на мази, скажешь, что ты со мной, тебя не тронут.
— Ну да, Екатеринка говорила, как ты там все порешал. Пацан ты крутой, не вопрос, уважаю!
— Еще что?
Ильяс как знал, что на достигнутом Аркаша не остановится.
— Да ничего, так, мелочь. Просто подумал, если в семь вечера на сбор, в девять заканчиваем, а к Екатеринке через весь город ехать. Даже если машину дашь… Короче, может, мне можно на сбор не приходить?
— Это не мелочь.
— Ну как скажешь, — вздохнул Аркаша.
— И машину я тебе не дам… Но на сбор с тебя двух раз в неделю хватит, — постановил Ильяс.
Будь его воля, он бы вообще вычеркнул Аркашу из списков своей бригады, но сделать этого, увы, не мог. Во всяком случае пока.
— Ну нормально! — просиял Аркаша. — Тогда я сегодня у тебя переночую, а завтра уже к Екатеринке.
Ильяс также не стал терять времени и утром встретил Яну. Дождался, когда она выйдет из своей квартиры, и перегородил ей путь. Она спускалась по лестнице как в воду опущенная, но, увидев его, засветилась изнутри, взгляд стал теплым.
— Привет! На учебу? — спросил он, стараясь не выдавать своего волнения.
— Так сессия у нас, — улыбнулась она. — Сегодня консультация, завтра экзамен.
— Провожатый не нужен? А то я могу!
— Ну можно! — Яна вытянулась в струнку, не в силах сдерживать радость.
— Только сегодня без машины.
Аркаша еще не сказал пацанам, что отказывается от Яны, рано еще возить ее в институт на машине. А до остановки проводить Ильяс имел полное право.