— Нет его! — перехватив его взгляд, резко сказал Ильяс.
— Как это нет?
— Пропал, исчез, испарился.
— Как исчез? — Аркаша смотрел на него внимательно, на губы наползала улыбка.
— Нет его больше!
— Так ты что, все знал?
— Что я знал?
— И отомстил! Ну ты красава!
— Ничего я не знал! — отрезал Ильяс.
— Да не вопрос! — Аркаша приложил пальцы к своим губам, как будто замок на рот накинул, и подмигнул Юсупу, дескать, смотри, какой у них крутой вожак.
А через день Ильяс застал Яну в слезах. Оказалось, в универе пошел слух, будто Дима ее изнасиловал. И местные девчонки вдруг резко перестали здороваться, пацаны нос не воротили, но смотрели на нее как на какую-то дешевку. Ильяс просто не знал, как ее утешить. Провел в дом, налил чаю.
— Это же все неправда? — спросила она, с надеждой глядя на него.
— Конечно же, неправда!
— Ты скажи своим ребятам…
— Говорил, они все поняли, — пожал плечами Ильяс.
Вроде бы пацаны правильно все поняли, но за спиной у него точно шепчутся, возможно, где-то в глубине стаи зреет бунт против вожака.
Увы, платок на роток набрасывать поздно. Особенно, если это пасть Аркаши. Он мог наговорить на Яну назло ей и ему. Пристрелить бы его, суку, но уже поздно.
В дверь постучали, Ильяс подумал, что ствол нужно держать при себе. Вчера он хотел пристрелить Костю, а сейчас пули заслуживал и Аркаша. Опять же полезет искать Яну в спальне. Чтобы показать всем, как и с кем проводит время Ильяс. С падшим ангелом спит, и все равно, что говорят пацаны за его спиной. Все равно, что его осуждают за связь с опущенной. А со временем он и дальше может пойти, поднять вопрос о том, чтобы Ильяса и вовсе отшили от бригады.
Ильяс осторожно подошел к двери, если за порогом Аркаша с пацанами, он не станет открывать им. Но за дверью стоял Слава — в милицейской форме.
— Открывай, я знаю, что ты дома!
Ильяс велел Яне скрыться в спальне, открыл дверь, Слава ураганом ворвался в дом. И с ходу зашел в спальню.
— Ты здесь?
— Да я случайно… — жалко сказала она.
— Домой давай!
Яна ушла, а Слава остался. Не снимая шинели, хотя и разулся, прошел на кухню, сел. И тяжело опустил на стол руку, сжимая кулак.
— Оставь мою сестру в покое!
— А смысл?.. Того, что сотворил Сбитнев, уже не исправить.
— Где эта падла? — Слава, казалось, забыл о том, что он представляет закон. Он готов был задушить Сбитнева прямо сейчас и своими руками.
— Понятия не имею, — с каменным лицом отозвался Ильяс.
— Говорят, исчез. — Слава внимательно посмотрел на него.
Ильяс усмехнулся. Знал Слава, что Сбитнев с Яной сотворил, и спросил про него, возможно, по заданию своего начальника. Вдруг Ильяс возьмет да сгоряча проболтается.
— Может быть.
— Но ты его не ищешь?
— Ты милиция, ты и ищи!
— Что у тебя с Яной? — после долгой паузы спросил Слава.
— Любовь до гроба… — без тени иронии ответил Ильяс. — Все очень серьезно.
— И женишься на ней?
— Женюсь! И возьму на себя ее грех.
— Какой грех? — Голос у Славы дрогнул.
— А то, что брат у нее мент!
— Это не грех!
— И все остальное не грех… Если очень любишь!
— А если пацаны зачморят!
— Все равно!
— На завод пойдешь?
— Возьмут — пойду.
— Это правильно… — кивнул Слава.
— Без сопливых разберусь! — Ильяс жестко глянул на него.
— Это Аркаша воду мутит.
Ильяс не поддержал это предположение, но и не возразил. Просто промолчал.
— И дело не в Янке, дело в тебе… Отшить он тебя хочет!
— Не надо нас стравливать! — Ильяс сурово глянул на Бешметова.
Формула «разделяй и властвуй» стара как мир, менты давно уже работают согласно ей. Бригада двадцать восьмого квартала славится своей сплоченностью, организованностью и дисциплиной, даже ментам отпор способна дать. Это их и злит. Может, потому Бешметов и посеял в душе Ильяса зерно сомнения, вдруг прорастет… Но в то же время Аркаша действительно мог поднять мятеж. И кое-что он уже для этого сделал. С Яной Ильяса подставил. Да еще как подставил… Неудивительно, если это он вышел на Костю и устроил недавний спектакль. Очень на то похоже. Ну не мог Костя так просто сунуться в чужой район и рассказать, как кто-то изнасиловал Яну. Да и Аркаша появился в нужный момент, чтобы спасти Костю от расправы. И спас.
— Я не стравливаю… Просто ты должен знать, что Аркаша совсем не так прост, каким кажется… Ты, наверное, думаешь, что это я сдал вас в восемьдесят седьмом, когда вы машину угнали. Нет. Аркаша сам явился к следователю и обо всем рассказал. И тебя сдал.
— Сам?! — Ильяс не хотел в это верить. Но и не верить не мог. Слава хоть и мент, но за слова он отвечал.
— Он рассчитывал на условный срок, но получил три года. Отсидел два с половиной. Вышел по условно-досрочному.
— По амнистии!
— Какая амнистия?! Я документы видел, решение суда, все такое.
— Скользкий он, — кивнул Ильяс.
Он тоже мог освободиться условно-досрочно, но для этого требовалось примерное поведение, а говоря иначе — сотрудничество с лагерной администрацией. Но Ильяс на это не пошел, Аркаше же, как оказалось, якшаться с ментами не западло.
— Будь с ним осторожен… Не за тебя переживаю, за сестру!
— Мне бы какие-нибудь бумаги. Ну явку с повинной там, если Аркаша сам к следователю пришел, тогда, в восемьдесят седьмом.
Ильяс, конечно, мог предъявить Аркаше и с высоты своего авторитета, но вдруг пацаны ему не поверят? Вдруг Аркаша выкрутится? А если бумажкой его прижать, всеобщее «фу» ему гарантировано. Отошьют от моталки как минимум.
— Это все в материалах дела, все под грифом секретно.
— А ты попробуй!
— Чтобы потом труп Аркаши в Казанке вылавливать?
— Ты лучше о сестре подумай. Если Аркаша реально взялся за меня, он ее щадить не станет. Уже не щадит, уже собак спустил…
— Хорошо, я что-нибудь придумаю, — поднимаясь, сказал Слава. — Если ты с Яной до конца.
— До победного конца, — кивнул Ильяс.
— Будем надеяться.
Уходил Слава не прощаясь, и правильно делал. Ильяс еще не готов был подать ему руку.
Глава 21
Воровские наехали жестко, забили стрелку в парке неподалеку от рынка, дали на сборы всего полчаса. И подойти велели только старшим, три-четыре человека, не больше. Ильясу пришлось принять их требования. Закир представлял авторитетного вора, Ильяс о нем слышал, Якуб — человек правильный, достойный уважения, не беспредельщик. Но ствол на всякий случай прихватил. Аркашу же с собой не взял, хотя тот рвался. Еще и Зябу попросил присмотреть за ним, вдруг в ментовку стучать побежит. Так прямо и дал понять, что Аркаша может вложить их мусорам.
— Ты тут у нас за балочкой смотришь? — изучая Ильяса взглядом, небрежно спросил Закир. — Ходжа, да?
— Ходжа. Если предъявы, говори!
Закир мог и заяву сделать на рынок, но Ильяс надеялся, что до этого не дойдет. На днях его пацаны щипача на рынке обидели, кошелек не дали стащить, еще и на пинках выгнали. Возможно, Закир по этой теме подъехал. Но вдруг это всего лишь разведка боем. Может, ему весь рынок нужен.
— Черти твои человека моего обидели.
— Не черти, а пацаны!
— Да? — презрительно фыркнул Закир.
Худой, высокий, лицо узкое, длинное, корявое, на корягу похоже, с носом-сучком.
— Да! — Ильяс смотрел ему в глаза спокойно, но твердо.
Закир понял, что переубеждать его бесполезно.
— Короче, человека моего обидели.
— Если обидели, компенсируем. В разумных пределах. И попросим твоих людей не подрезать наших клиентов. А если не поймут, попросим очень убедительно.
— Десять косарей!
— Закир, я хорошее про тебя слышал, мне сказали, бродяга ты уважаемый, а ты меня удивляешь… Полштуки. Извини, больше дать не могу, пацаны не поймут.
Ильяс понимал, что с ворами лучше не шутить, он в любой момент мог оказаться в тюрьме, а там их власть. Но и помыкать собой он позволить не мог. Заплатить десять тысяч — это все равно что опустить самого себя на глазах у пацанов. И воры назовут лохом, расскажут, какое чмо рулит двадцать восьмым кварталом.
— Полкосаря? — задумался Закир, пристально глядя на Ильяса.
— И только за твое беспокойство.
Ильяс тоже смотрел на него, невозмутимо, лицо непроницаемое. Закир должен понять, что от своего слова он не откажется. Да и смысла в том не было. Ильяс исправно отстегивал в воровской общак, неважно, что через Салаха, претензий к нему по этой теме быть не может, да Закир и не предъявляет.
— Мое беспокойство дорого стоит.
Ильяс кивнул, отвел полу дубленки, открывая взгляду рукоять вложенного за пояс пистолета, достал пачку «четвертных», неторопливо отсчитал двадцать штук и сунул деньги Закиру в боковой карман дубленки.
— Извини, но ты сам себя побеспокоил!
Ильяс кивнул в знак прощания, повернулся к вору спиной и направился к своей машине. Закир ничего не сказал, но Ильяс еще долго ощущал его колючий взгляд на своей спине. Но и не вжал голову в плечи. Пятьсот рублей — большие деньги, отцу и матери два месяца работать.
— Замочить их надо было, — сквозь зубы процедил Юсуп.
Возможно, он тоже думал о деньгах, на которые можно было хорошо гульнуть. Девочек в баньку пригласить — Аркаша легко мог это организовать. Или даже самому заняться сутенерством. Разгону не западло после того, как он друга ментам сдал. Не сегодня-завтра Слава подгонит выписку из материалов дела, это будет смачный плевок в лицо Аркаше, Ильяс с удовольствием размажет его по всей морде.
— И заработать статус отмороженных беспредельщиков? Чтобы нас потом по всем зонам отстреливали?
— А кто на зону собирается?
— А ствол у тебя в кармане? Сейчас навалятся мусора… А завтра к тебе Закир подъедет, почему мы его кинули…
— Так не кинули мы его, нормально все, полштуки отвалили… Столько телок можно взять…
— И давно ты телками все стал мерить?
— Ну-у… Тебе-то все равно, ты за так можешь…