— Кто молодой? — взвился Ильяс. — Я?! После двух ходок?!.. Или ты берега потерял, Хряк? Думаешь, старые это те, на которых молодые впахивают? Так вот, лафа, закончилась! Или вы с нами, или вы все здесь никто!
Когда-то Ильяс глаза на Сердитого боялся поднять, настолько тот казался ему великим и ужасным, а сейчас он бесцеремонно ткнул в него пальцем. Сердитый глаза не отвел, но и взгляд у него не полыхнул, принял брошенный вызов как должное.
— Это ты здесь никто! — Зато Хряк не собирался сдаваться.
Ильяс резко шагнул к нему, Хряк встрепенулся, принял боевую стойку, собираясь отбиваться. Выглядел он при этом слегка комично, Ильяс криво усмехнулся, разворачиваясь лицом к толпе. Он стоял на одной линии с Хряком и смотрел на своих пацанов.
— Кто со мной — справа от меня, кто с Игорьком — слева от него!
Об Аркаше он и слова не сказал, но никто о нем не спрашивал. Как будто Разгонова уже вычеркнули из списков претендентов на свято место. Или даже совсем отшили.
Пацаны не раздумывая принимали сторону Ильяса. И даже в стане стариков произошел разлад. Валид и Мустафа встали за Хряком, а остальные присоединились к Ильясу. Один только Абрек воздержался, решив окончательно отойди от дел. Но Абрек погоды не делал. Объединение двадцать восьмого квартала состоялось, Ильяс мог праздновать победу. И бить в фанфары. Или Хряку в морду.
— Хочешь держать свою моталку, давай, не вопрос, — говорил, с суровым спокойствием глядя на поверженного соперника. — Но только не на районе. Где угодно, но не в нашем квартале. Узнаю, что мутите что-то за нашей спиной, разбора не будет, вопрос решим сразу.
Последнюю фразу он адресовал и Валиду с Мустафой, а пацаны из темы выходить не хотели, поэтому и один мотнул головой, и другой. Не собираются они ничего мутить, более того, готовы перейти в команду победителей. Ильяс и не хотел их видеть при себе, но и гнать не стал. Потом со всем разберется, расфасует пацанов по статусам и степени доверия.
Глава 27
Сын вернулся, мама плачет, но это не слезы радости. И даже не сожаление о том, что Ильяса могут отправить на третий срок. Или даже на кладбище. Виновник ее слез пришел домой сильно под градусом. Отец едва держался на ногах, Ильяс взял его под руку, но он оттолкнул его.
— Уйди!
— Завтра уйду, — спокойно кивнул Ильяс.
Мама помогла отцу снять куртку, Ринат подставил ему плечо, провели в комнату, посадили за стол, на котором стояла бутылка водки. Отец едва глянул на нее. Он же не совсем алкаш, пока еще только спивался — с тоски и от безнадеги. Попал под сокращение кадров, сначала пил в одиночестве, потом наконец-то устроился грузчиком, теперь вот бухает в компании таких же неудачников. И пьяный он сейчас, и усталость от работы с ног валит.
— А бизнесом заняться не пробовал? — спросил Ильяс, когда отец немного остыл.
— Да я говорил, — вяло махнул рукой Ринат.
Брат за последние два года и вытянулся, и в плечах заметно окреп, но, главное, он повзрослел. И романтика уличных законов заметно потускнела в его глазах, потому он смог отказаться от моталки — по настоянию Ильяса, конечно же. То, что мама костьми перед ним ложилась, не пуская его на улицу, он как бы в расчет не принимает. Но ценил, конечно же, эти ее старания, только вслух не говорил… С пацанами у Рината все ровно, его не трогают, не чморят, он спокойно учится, с девчонкой дружит. Все у него хорошо. Во всяком случае он так говорит.
— Каким еще бизнесом? — спросил отец. — Вениками торговать!
— Почему вениками?
— Погаными метлами! Чтобы вас, шакалов, на пинках гнать! Куда мир катится? Честным людям места нет, а шакалы на машинах ездят, деньги у них…
— Деньги и у тебя будут. Магазин с матерью откроете, торговать будете. Пусть другие за тебя ящики таскают.
— Да иди ты! — закрывая глаза, махнул рукой отец.
Ильяс ничего не сказал, молча надел куртку, обулся, мама схватила его за руку, чуть ли не умоляюще посмотрела в глаза.
— Не обижайся, ты же видишь, выпил…
— Я не обиделся. — Ильяс удивленно посмотрел на нее. — Просто дела у меня… Скоро буду!
— И я с тобой! — Ринат стал торопливо обуваться.
Ильяс кивнул, соглашаясь взять брата с собой, но мама встала в дверях, раскинув руки.
— Ильяс, ты иди, Ринат — пусть остается!
— Ну мама!.. — Ринат с обидой исподлобья смотрел на нее.
Ильяс кивнул, соглашаясь с ней. Старший сын — уже отрезанный ломоть от нормальной жизни, может, он и возглавил крутую и богатую бригаду, но это вовсе не повод, чтобы гордиться им. А Ринат еще пока на правильном пути, школу окончит, в институт поступит, инженером, как отец, станет.
— Да мы только к Славе сходим, — сказал Ильяс. — Поговорим с ним и обратно.
— Со Славой? Поговорите? Об этой?
Мама отозвалась о Яне в пренебрежительном тоне, Ильяса это покоробило.
— О какой об этой? — нахмурился он.
— А чего она из Казани уехала? Не было бы ничего, не уезжала!
— Ринат идет со мной! — отрезал Ильяс.
Мама вздохнула, опустила голову и отошла от двери.
— Достала уже! — в лифте сквозь зубы процедил Ринат. — То нельзя, это не делай… Ничего нельзя!
— Может, оно и правильно? А то я не слушал, и все у меня через одно место!
— У тебя через одно место?! Да тебя все в «Кварталах» знают! Я только скажу, кто у меня брат, все расступаются!
— А сколько раз твоего брата замочить могли? И еще могут!.. Я отцу с деньгами помогу, подумаем, что открыть можно, продуктовый магазин или бытовой техники… Короче, ты тоже подключайся, бизнесом заниматься будешь, а мотаться не надо, все это в прошлом.
— Как это в прошлом?
— В настоящем, брат, все наши старые правила — ничто. В настоящем, брат, все решают деньги, из-за них друг поднимается на друга, брат на брата. Аркаша из-за денег с катушек съехал. И я теперь должен думать только о деньгах. Потому что пацаны меня сожрут, если я не смогу дать им красивую жизнь, тачки, шмотки из котона…
Славу встретили во дворе, они подходили к его подъезду с одной стороны, он — с другой.
— Поговорим, что ли? — останавливаясь, спросил Ильяс.
— С ментом не западло? — усмехнулся Слава.
Куртка на нем серая, невзрачная, брюки шерстяные со стрелками, туфли с размякшими носками.
— Нет. Если это мент, а не фуфло… Где Яна? Я хочу ее видеть!
— А она хочет тебя видеть?.. У нее своя жизнь, и не думаю, что там есть для тебя место.
— А вот поговорю с ней и узнаю.
— В Горьком она… В Нижнем, — поправился Слава.
— Где живет?
Ильяс знал, где находится университет, он мог найти Яну там, но все-таки лучше узнать более точный адрес. Ехать недалеко, если отправиться в путь прямо сейчас, утром уже будет на месте. И сразу же обратно, потому как район без присмотра оставлять нельзя. Аркашу найти пока не получалось, вдруг выпрыгнет из ада — через канализационный люк, навалится на пацанов, задавит их своим авторитетом.
— Я скажу, и снова начнется! — выражая недовольство, покачал головой Слава.
— Что начнется? Все уже закончилось, район за мной, Аркаша за бортом.
— Аркаша… Да с Аркашей-то я смог договориться.
— Да, но Яну в Нижний отправил… Нет, ты все правильно сделал!..
— Я всегда все правильно делаю, — отрезал Слава. — Про тебя так сказать не могу.
— Ты лучше про Аркашу скажи! Может, знаешь, где он?
— А что он такого сделал, чтобы мы его искали?
— Ну, может, завалил кого-то?
— Кого?
— А ты не знаешь?
— Знать мало, уверенность нужна. И доказательства.
— В этом я тебе помочь не могу.
— Тогда извини!
— А если он к Яне поехал? — вдруг спросил Ильяс.
Слава думал недолго.
— Нет его там, — уверенно сказал он.
— Сейчас нет, завтра будет.
— Во-первых, он адреса не знает. Во-вторых, у нас договоренность.
— Он не трогает Яну, а ты не сливаешь его? — усмехнулся Ильяс.
— Я тебе не скажу, где Аркаша! — Слава не мигая смотрел на него.
— А где Яна? Мне нужен ее адрес!
— Только с одним условием: ты едешь к ней прямо сейчас, — отчеканил Слава.
— Вдруг Аркаша у нее?
— Это вряд ли…
— Ну вот, уже и сомнения появились.
— Сомнения… Там, где Аркаша, всегда сомнения.
Слава назвал адрес, по которому Ильяс мог найти Яну. Уже через час после этого они с Кишлаком выезжали со двора на его «девятке».
— Думаешь, Аркаша у Янки может быть? — сонно спросил пацан.
Он уже спать собирался, когда Ильяс заявился к нему. Хорошо Айдарка устроился, квартиру купил, машина хоть и общая, на бригаду брали, но пользовался он ею как своей. Бабой обзавелся, еще не женился, но спать с ней уже по расписанию ложится. Ну ему-то можно, он хотя бы год за решеткой провел, а многим жизнь всю дорогу медом кажется.
— Не знаю, все возможно… Слава говорит, что вряд ли, значит, возможно.
— А стволы почему нельзя?
— Потому что Слава говорит, — усмехнулся Ильяс. — Вдруг нас по дороге примут.
— Думаешь, Слава нарочно мог нас к Яне отправить?
— Что за договор у него с Аркашей?
— Из-за Янки? Ну да, Аркаша его за яйца держал из-за сестры. Он же мог с Янкой все что угодно сделать. Слава ее в Горький отправил, ну в Нижний, Аркаша сказал, что это не выход, сказал, что и там ее найдет, если очень захочет… Короче, Слава пообещал нас прикрывать, если, скажем, вдруг облава или повязать кого-то решат…
— Прикрывал?
— По мелочи… Аркаша ему конкретно бабок предлагал, конкретно купить хотел.
— Зачем? — усмехнулся Ильяс.
— Как зачем? Свой человек в ментуре!
— Слава — рядовой опер, толку от него мало, начальство покупать надо… Аркаша унизить его хотел. Купить и этим опустить в наших глазах.
Кишлака Аркаша тоже опустил. И Кишлака, и всех, кто знал о его предательстве. Аркаша всех сдал, все об этом знают, но молчат, потому что боятся… Аркаша очень опасен, Ильяс это прекрасно понимал, но почему тогда он не взял с собой ствол? И почему отправился в Нижний с одним только Кишлаком? Что это, головокружение от успехов? Или глупая вера в свою неуязвимость?..