Портфель висел на стуле всего несколько минут, но и этого времени оказалось достаточно для Рони. Он опять начал якобы копаться в карманах своего пиджака, затем открыл портфель Ширяева, перебрал содержимое, вынул связку ключей от квартиры и аккуратно закрыл. Получив желаемое, Карлос и Роня покинули ресторан прежде, чем поднялась из-за стола компания Олега.
Спустя несколько часов в тот же ресторан зашел Марк – вертлявый, спортивного телосложения молодой человек с утиным носом, длинной шеей и зализанными наверх, как у гангстеров 30-х годов, набриолиненными темными волосами. Он выбрал стол, где сидела компания Олега, заказал кофе, не спеша выпил его, а затем, завязывая шнурок, полез под стол и достал связку ключей, которую незаметно подкинул.
– Девушка! – Марк позвал официантку. – Смотрите, кто-то ключи обронил.
29 апреля 1999 г.,
около 15 часов, Москва
Спустя несколько минут после того, как Вера, облаченная в алый с черно-белыми полосками комбинезон, выехала на алом спортивном мотоцикле Ducati из подземного гаража, Роня и Карлос подошли к подъезду Ширяева. Они были в серых робах и натянутых по самые глаза кепках с логотипом известного интернет-провайдера. За плечами у Рони висел рюкзак. Карлос набрал код (вчера они легко его вычислили по наиболее затертым кнопкам), замок щелкнул, они зашли внутрь.
– Мы по поводу сети! – бросил Роня заспанной консьержке, и, не дожидаясь ответа, они двинулись к лестнице. Поднявшись на этаж Ширяева, они немного осмотрелись. Карлос, на всякий случай, позвонил в дверь. Чуть подождав, Роня вынул изготовленные по образцам ключи, открыл замки, и они вошли в квартиру.
Карлос и Роня не взяли ничего, хотя обстановка, интерьер, техника этого жилья говорили о том, что здесь живут состоятельные люди. За несколько минут Карлос и Роня раскидали прослушивающие устройства – «жучки» – по комнатам и на кухне, положив их на верх высоких шкафов и подальше от источников посторонних звуков: телевизоров, музыкального центра. Увидев в зале лампу, подключенную через удлинитель, Роня вынул из рюкзака такой же и заменил на свой. В этот удлинитель тоже был вмонтирован «жучок», он питался от сети и этим выгодно отличался от своих собратьев на батарейках. Закончив дело, закрыв за собой дверь, Роня и Карлос покинули квартиру.
Часом позже
Вера припарковала мотоцикл на стоянке фитнес-клуба. Отвлекаясь от домашней рутины, Вера уже несколько месяцев занималась здесь с тренером – в этом спортивном зале имелся скалодром. Не успела она заглушить мотор и снять шлем, как к ее мотоциклу подошли трое в милицейской форме.
– Вера Валерьевна Ширяева? – прогнусавил один из них, старший по возрасту, лет 35–40, коренастый и красномордый.
– Да! – удивленно и напуганно выдохнула Вера.
Ей сразу не понравился нахальный глумливый взгляд другого милиционера, молодого, длинношеего, с вздернутым вверх утиным носом. Красномордый показал удостоверение.
– Мы вас доставим в местное отделение. Имеются вопросы по поводу вашего мужа.
Все происходило очень быстро и неожиданно. Милиционеры были настойчивы, действовали уверенно, на плече одного из них висел короткий автомат. Опешившая Вера села к ним в «уазик».
Вечером того же дня
Во второй половине дня Олег закрутился на работе и как-то не заметил, что Вера не звонила. Позже он несколько раз ей набирал, но она была недоступна. Это тоже не обеспокоило Ширяева – он знал, что жена передвигается на мотоцикле и в это время с ней нельзя связаться. Но, возвратившись домой в десятом часу и не застав супругу, Олег сразу ей позвонил. В трубке пошли гудки. Потом наступило молчание.
– Алло, алло, малыш! – сказал Ширяев. – Вера, алло, слышишь меня?
– Вера у нас! – вдруг после паузы, видно, убедившись, что действительно разговаривает с Олегом Ширяевым, ответил мужской голос с сильным кавказским акцентом.
– У кого это у вас? – дерзко перебил Ширяев.
За этот выпад его грубо обругали и ответили, что подтверждение сказанному он найдет в своем почтовом ящике. Далее ему сообщили, что требуют за нее миллион долларов и дают ему пять дней на сбор денег. Связь с ним будут держать через его мобильный.
Комната поплыла у Олега перед глазами, у него было ощущение, словно его оглушили. Он сказал, что выполнит все их условия, пусть только они ничего ей не делают. На это ему ответили: «Принесешь деньги – получишь жену нецелованной. Нажмешь на легавые педали – люто, кроваво порвем».
Не помня себя, словно в каком-то мареве, Ширяев спустился к почтовому ящику, вынул из него конверт. В нем он нашел полароидный снимок Веры. Голова ее была чуть наклонена набок из-за упершегося в висок ствола автомата Калашников. Олега поразили ее глаза – настолько они были напуганными, ужасными, жалкими, что сердце его сжалось. Вернувшись в квартиру, он опять набрал ее номер – телефон был отключен. Спустя несколько минут позвонил девушке-тренеру, спросил, была ли Вера сегодня в спортклубе. Тренер ответила, что нет, хотя она видела ее мотоцикл на стоянке возле клуба и это очень удивило.
Сердце Олега колотилось как молоток, в голове звенело. Никакими силами нельзя было собраться с духом. Все его чувство к жене, убаюканное монотонным бытом, вспыхнуло разом от сознания, что ее нет. Душу его окутал мрак, а сердце сковала такая скорбь, каких никогда прежде он не ощущал за всю свою жизнь. У Ширяева было ощущение, что его мир переломился разом надвое, он впал в панику. Как безумный, Олег ходил по комнатам своей огромной квартиры (теперь она казалась ему пустой и безжизненной). От частых поворотов при хождении у него кружилась голова; вещи, предметы тошнотворно мелькали перед глазами. Отчаяние нарастало в нем, как снежный ком. Проходя мимо зеркала в прихожей, он остановился напротив него и посмотрел на свое отражение: лицо осунулось, виски впали, взгляд показался ему больным и сумасшедшим. Олег упал в кресло и попробовал успокоиться. Посидев так в нервном оцепенении минут пять, он, наконец, попытался собраться с мыслями.
«Деньги я отдам – это без сомнения… Только бы с ней ничего не случилось… Утром она была еще здесь, а теперь?» – думал он раз за разом, набирая номер Веры. Телефон был по-прежнему отключен. В эту чудовищную для себя ночь Ширяев так и не смог забыться сном.
Совсем недавно Ширяев взял кредит под крупный проект, но тут же распределил его по назначению. Из наличности у него сейчас было чуть больше полумиллиона долларов. Недостающую сумму Олег попытался занять у своих ближайших партнеров по бизнесу. Но его вид показался им слишком неадекватным, нервным и странным, и он категорически отказывался объяснить, зачем ему нужны деньги. Поэтому под разными благовидными предлогами ему отказали. Оценив обстановку, Олег вовремя сменил тактику: понял, что в долг ему не дадут, уж больно непрезентабельно и подозрительно это выглядело. Эти люди были, прежде всего, бизнесменами и не желали рисковать. Ему могут дать деньги под интересную тему, под заманчивый проект.
Круг знакомых, у которых он уже попытался занять, был для этого дела потерян. Теперь пришлось обращаться к людям отчасти со стороны. Олег помнил, что чем грубее и наглее ложь, тем охотнее в нее верят. Многие знали, что у него имеются позиции в мэрии. Ширяев придумал, что якобы за определенную сумму ему готовы предоставить лакомый объект, и предложил одному застройщику скинуться и поучаствовать в деле. Олег не упрашивал, не просил, а как бы естественным образом вывалил информацию, однако торопил, намекал, что тема уйдет, и так вскоре получил деньги. Он не собирался кидать партнера – он решил «перекрыться», позже он что-нибудь придумает, что якобы нашлись определенные препятствия, дело сорвалось, и со временем вернет деньги.
Многие переговоры Олег вел у себя дома по телефону. В соседнем дворе стоял неброский замызганный старенький пикап, в котором по очереди дежурили короткостриженые молодые люди спортивного телосложения. Они получали на несколько сканеров сигналы с квартиры Ширяева, контролируя его разговоры. К намеченному сроку вся сумма Ширяевым была собрана. Ему позвонили, это был тот же голос с кавказским акцентом.
– Что там по нашему вопросу?
– Я все сделал, – ответил Олег.
– Завтра в три часа дня, один, без водителя, подъедешь на своей машине к метро «Сокольники», выйдешь из нее и будешь ждать под аркой у входа в метро. Все должно быть упаковано в спортивную крепкую сумку. Возьми с собой мобильный. Все понял?
– Да!
Телефон отключили. Разговор произошел очень быстро. Ширяев хотел потребовать гарантии, но ему не дали сказать больше ни слова.
Пять дней ожидания, неизвестности о судьбе Веры совершенно вымотали Олега, они показались ему годами. За время совместной жизни Вера так растворилась в его существовании, что стала воздухом, которым он дышал, она была необходимой, но почти незаметной. Без нее он задыхался. Временами тревога как свинцом наливала его тело. Мысль о том, что похитители могут избавиться от Веры как от ненужного свидетеля, била его наповал.
5 мая 1999 г.,
около 15:00, Москва
Измученный, с тяжелой, замутненной от бессонных ночей головой, но с решительным намерением сделать всё от него зависящее, Ширяев приехал в назначенное место.
Был погожий майский день. Только что прошел короткий дождик. Все дышало свежестью. «Хорошо, что нет жары, ее бы я сейчас не выдержал», – подумал Олег, жадно вдыхая прохладу. Прошло минут десять. Волнение возрастало в нем все сильней и сильней. Сердце грозило выскочить из груди. Тяжеленная спортивная сумка с деньгами висела у него на плече. Он вглядывался в людей. «Сейчас что-то должно произойти». Зазвонил мобильный, это был неизвестный номер.
– Садись в машину, включи аварийку и со скоростью тридцать километров езжай в сторону центра. Остальное узнаешь позже, – скомандовал тот же голос.
Олег направился к машине. Ноги казались ватными, у него было ощущение, что он идет по глубокому снегу.